Чжуань-сюй
Чжуань-сюй (кит. 顓頊), также известный как Гао-ян (高陽) — один из Пяти императоров, мифический правитель Древнего Китая, почитаемый как первопредок, также упоминается как бог Полярной звезды. Легендарной эпохой его правления считаются 2514—2436 годах до н. э.
Содержание
Этимология имени
Существует несколько версий происхождения имени Чжуань-сюй: по традиционному толкованию — это «истинный человек», «человек, следующий по истинному пути»; словарь «Шо вэнь цзе цзы» («Толкование знаков и анализ иероглифов», I век), толкует данное сочетание иероглифов (顓頊) как «настороженный облик» (у русских переводчиков — «Вечно Недовольный»); японский учёный Мори Ясутаро считает, что подлинным значением имени являлось «первый государь», «первопредок»; другой японский учёный, Тодо Акиясу, объясняет смысл записи, как «человек с ровной, словно выточенной из нефрита головой» (что по китайским представлениям есть признак мудреца)[1].
Легендарная биография
При рождении Чжуань-сюя на его голове находились щит и копьё, ноги (или рёбра, или брови) оказались сросшимися воедино. По наиболее распространённой версии, отцом Чжуань-сюя был Чан-и, сын Жёлтого императора Хуан-ди и Лэй-Цзу, по другой версии — Чжуань-сюй являлся правнуком Жёлтого императора, также существует предание о его появлении на свет из радужного луча звезды, который пронзил луну (что может указывать на тотема — двуглавого водного дракона, сопоставляемого с радугой[1]) (согласно энциклопедии мифологии матерью Чжуань-сюя была А-нюй[2]). Чжуань-сюя выбрали в качестве наследника Хуан-ди, в обход прав сыновей[3]. Согласно «Люй-ши чунь цю» («Вёсны и осени господина Люя», III век до н. э.) до десятилетнего возраста Чжуань-сюй находился на воспитании у Шао-хао. По достижении двадцати лет, стал главой клана Ши, продолжая благоразумно управлять им в течение следующих семидесяти восьми лет до своей смерти[1]. .
Правление
Под руководством Чжуань-сюя клан Ши мигрировал на восток в современную провинцию Шаньдун, где смешанные браки с кланом Дун-и расширили и увеличили племенное влияние Ши. Также по утверждениям «Хуайнань-цзы» (II век до н. э.), Чжуань-сюй победил правителя Гун-гуна, потомка императора Яня, в других источниках упоминаются военные кампании против мифического рода девяти Ли и реально существующих племён мяо[1].
Согласно мифологической традиции, он внёс свой вклад в единый календарь, названный его именем, в астрологию, провёл религиозную реформу, направленную против шаманизма, поддержал патриархальную систему (в отличие от предыдущей матриархальной), и под страхом наказания запретил близкородственные браки (Гань Бао, «Coy шэнь цзи» — «Записки о поисках духов», IV век). Фэй-луну («Летящему дракону») было предписано обновить музыку, которая использовалась в практике жертвоприношений Верховному владыке Шан-ди: дракон исполнил поручение, положив в основание новых мелодий, музыку, подражающую свистанию ветров, веющих в «восьми направлениях». Сыма Цянь в своих «Исторических записках» («Ши цзи») рассматривает Чжуань-сюя в качестве идеального правителя[1].
По преданию, его правление проходило под владычеством магии стихии воды; даже своих помощников Чжуань-сюй нарёк по наименованиям рек, также с той поры было установлено разделение небес и земли, закрылся свободный доступ смертным к горним чертогам. Дух Чжун получил от него назначение управителя небес и духовных существ, а также южной части света. Духу Ли отдана во владение земля и её обитатели, а также северная часть света[1].
Чжуань-сюй в родословиях
Чжуань-сюя у власти сменил сын его двоюродного брата, Ку. В «Ши цзи», Чжуань-сюй подвергает критике одного из своих сыновей, называя того тупицей. Поскольку названы только двое его сыновей, то «тупицей», вероятно, являлся или Гунь, отец Великого Юя или же Цюн-чань, предок Шуня. Император Яо также критиковал Цюн-чаня за некомпетентность и нерачительность. Кроме этих двух, Чжуань-сюй также имел восемь неназванных по именам сыновей с хорошей репутацией, которые позже служили Шуню.
Один из легендарных праправнуков Чжуань-сюя, Пэн-цзу, прославился чрезвычайным долголетием, дожив до 800 летнего возраста. Также от Чжуань-сюя производят происхождение мифического племени людей, имеющих по три лица и лишь по одной руке[1].
Чжуань-сюй, как утверждали, стал родоначальником царского дома Цинь. В книге «Вэй Шу» («История династии Вэй», VI век) говорится что семья Цао Цао, управлявшая царством Вэй возводила своё родословие к императору Хуан-ди по линии Чжуань-сюя. Другой источник утверждал, что семья Цао Цао происходила от Шуня[4][5].
Напишите отзыв о статье "Чжуань-сюй"
Литература
- Яншина Э. М. Формирование и развитие древнекитайской мифологии. — М., 1984. — С. 40, 44, 143.
- Колтыпин А. В. [www.dopotopa.com/ludi_guan-suy_i_di-ku.html «Люди» Чжуань-сюя и Ди-Ку]
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Б. Л. Рифтин [www.synologia.ru/a/Чжуань-сюй «Чжуань-сюй»] // synologia.ru
- ↑ [rusoved.ru/словари/А-нюй А-нюй.]
- ↑ (англ.) Asiapac Editorial. [books.google.com/books?id=pl6TRWRpR98C&pg=PA9#v=onepage&q&f=false Great Chinese emperors: tales of wise and benevolent rule]. — revised. — Asiapac Books Pte Ltd, 2006. — P. 9. — ISBN 9812294511.
- ↑ (англ.) Howard L. Goodman. [books.google.com/books?id=vbIc4BEGY2AC&pg=PA70&dq=yellow+emperor+family+tree&hl=en&sa=X&ei=eNN7T8jJIuTX0QHf5LiHDA&ved=0CFMQ6AEwAg#v=onepage&q=yellow%20emperor%20family%20tree&f=false Ts'ao P'i transcendent: the political culture of dynasty-founding in China at the end of the Han]. — illustrated. — Psychology Press, 1998. — P. 70. — ISBN 0966630009.
- ↑ (англ.) [houseofchinn.com/History(2).html History of Chen]
Отрывок, характеризующий Чжуань-сюй
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
