Ли Чжэндао

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Цзундао Ли»)
Перейти к: навигация, поиск
Ли Чжэндао
李政道
Дата рождения:

24 ноября 1926(1926-11-24) (97 лет)

Место рождения:

Шанхай, Китайская Республика

Страна:

Китай, США

Научная сфера:

физика элементарных частиц

Научный руководитель:

Энрико Ферми

Награды и премии:

Нобелевская премия по физике (1957)
Медаль Оскара Клейна (1993)
Медаль Маттеуччи (1995)

Ли Чжэнда́о (Ли Цзунда́о, кит.: 李政道; пиньинь: Lǐ Zhèngdào; англ. Tsung-Dao Lee; 24 ноября 1926, Шанхай) — китайский и американский физик, лауреат Нобелевской премии по физике в 1957 г., совместно с Ян Чжэньнином, «за пристальное изучение так называемых законов чётности, которое привело к важным открытиям в области элементарных частиц». Предсказанное нарушение чётности было экспериментально открыто Ву Цзяньсюн. Также является автором работ в области квантовой статистической физики (теоремы Янга и Ли).





Биография

Семья Ли происходит из города Сучжоу в провинции Цзянсу. Ли Чжэндао родился в Шанхае и там же закончил среднюю школу. После этого он поступил в Чжэцзянский университет, но его обучение было прервано войной и он продолжил его после войны в Национальном Юго-западном объединённом университете. В 1946 г. Ли перешёл в университет Чикаго и получил там под руководством Энрико Ферми степень доктора по физике. В 1953 г. он стал заместителем профессора в Колумбийском университете (США). Спустя три года, в возрасте 29 лет, он стал самым молодым профессором в Колумбийском университете. По состоянию дел на 2006 г. он остаётся активным членом факультета и начиная с 1984 г. является университетским профессором. Его лекции по математической физике в Колумбийском университете изданы в СССР[1].

Вскоре после возобновления американо-китайских отношений, Ли и его жена Цинь Хуэйцзюнь (秦惠莙; Qín Huìjùn) смогли вернуться в Китай, где Ли дал ряд лекций и семинаров и организовал китайско-американскую комиссию по проверке и применению физики (CUSPEA).

В 1998 г., в Пекине Ли основал, в память о своей жене, которая умерла за три года до этого, Фонд практического обучения китайских студентов Цинь Хуэйцзюнь и Ли Чжэндао, или «Фонд Цзюнь-Чжэн» (秦惠莙—李政道中国大学生见习基金). Стипендии фонда присуждаются студентам старших курсов в пяти университетах Китая. Студенты-лауреаты таких стипендий называются «учёными Цзюнь-Чжэн» (莙政学者).

Цинь и Ли были женаты с 1950 г. У них два сына Джэймс и Стефен.

Во время, свободное от занятий физикой, Ли любит читать детективные романы.

Напишите отзыв о статье "Ли Чжэндао"

Ссылки

  • Храмов Ю. А. Ли Тзундао (Lee Tsung-Dao) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 164. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
  • [nobelprize.org/physics/laureates/1957 Информация с сайта Нобелевского комитета]  (англ.)
  • [tdlee.ccast.ac.cn/eindex.html Домашняя страница Чжэн Дао Ли]  (англ.)
  • [www.columbia.edu/cu/physics/fac-bios/TDLee/faculty.html Домашняя страница Чжэн Дао Ли в Колумбийском университете]  (англ.)
  • [cuspea.pku.edu.cn/introduc/introduc.htm CUSPEA]  (англ.)

Примечания

  1. Ли, 1965, с. 5.

Литература

  • Ли Цзун-дао. Математические методы в физике. — М.: Мир, 1965. — 296 с.

Отрывок, характеризующий Ли Чжэндао

«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.