Цзяннаньский судостроительный завод

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Цзяннаньский судостроительный завод (кит. упр. 江南造船厂, пиньинь: Jiāngnán Zàochuán Chǎng) — находящийся в Шанхае государственный судостроительный завод. В настоящее время там имеются сухие доки, позволяющие строить будущие авианосцы для ВМФ КНР[1].





История

Цзяннаньский арсенал

После поражения во Второй Опиумной войне в Цинской империи развернулось «движение самоусиления». Одним из направлений деятельности в рамках этого движения было создание военных заводов. Изначально производство вооружения и судов в Шанхае было доверено китайским правительством американской компании «Thomas Hunt and Company», базировавшейся на территории иностранной концессии. Однако нежелание властей концессии позволить производство оружия вынудило китайские власти купить завод и оборудование и, после объединения их с уже имеющимися арсеналами в Сучжоу и Аньцине, а также закупки Жун Хуном нового оборудования в США, в 1865 году в Шанхае было открыто «Цзяннаньское главное бюро по производству механизмов» (кит. трад. 江南機器製造總局, пиньинь: Jiāngnán Jīqì Zhìzào Zǒngjú), известное в западной литературе как «Цзяннаньский арсенал».

Цзяннаньский арсенал был одним из крупнейших арсеналов, созданных в годы «движения самоусиления» (с 1869 года его ежегодный бюджет превышал 400 тысяч лянов серебра), его возглавляли такие видные государственные деятели династии Цин, как Цзэн Гофань, Цзо Цзунтан и Чжан Чжидун, а ведущую роль в его деятельности играл Ли Хунчжан. Высшие технические должности занимали европейцы и американцы.

На Цзяннаньском арсенале был построен первый в Китае пароход для гражданского судоходства (1868), и впервые в Китае было налажено производство стали для гражданских нужд (1891). Помимо производственных мощностей, в Арсенал входили школа иностранных языков, бюро переводчиков и техническая школа.

Цзяннаньская судоверфь

В 1905 году из Цзяннаньского арсенала была выделена Цзяннаньская судоверфь. В 1920-х годах именно на Цзяннаньской судоверфи было построено 6 новых речных канонерок для Патруля Янцзы Азиатского флота США.

Производственные мощности, оставшиеся в составе Цзяннаньского арсенала, продолжали работать до начала в 1937 году японо-китайской войны. С началом войны судоверфь была эвакуирована в Чунцин, где стала работать как «Чунцинская судоверфь». Мощности Арсенала, оставшиеся в Шанхае, были перемещены японцами на Судоверфь. По окончании войны китайские власти не стали вновь выделять Арсенал в отдельное предприятие.

Цзяннаньский судостроительный завод

После образования в 1949 году КНР, в 1953 году Цзяннаньская судоверфь изменила своё название на «Цзяннаньский судостроительный завод». Начиная с 1964 года китайское правительство, готовясь к войне против сверхдержав, начало перемещать стратегически важные производства вглубь страны, и Цзяннаньский судостроительный завод опять переехал в Чунцин. Хотя впоследствии он постепенно вернулся в Шанхай, в Чунцине остались две его дочерние судоверфи. В этот период завод оставался объектом пристального внимания китайского правительства и получал приоритетное финансирование; именно на этом заводе были произведены ряд первых в Китае объектов: первый десятитысячетонный гидравлический пресс, первое трансокеанское грузовое судно, первое океанское научно-исследовательское судно, первый нефтеналивной танкер, первый морской железнодорожный паром.

В 1996 году завод стал подразделением Китайской государственной судостроительной корпорации. В 2010 году территория завода была реквизирована для Expo 2010, а сам завод перемещён на остров Чансиндао в устье Янцзы.

Напишите отзыв о статье "Цзяннаньский судостроительный завод"

Примечания

  1. [www.chinadaily.com.cn/bw/2009-11/30/content_9074353.htm Shipping industry woes]

Ссылки

  • [www.jnshipyard.com.cn Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Цзяннаньский судостроительный завод

Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.