Цзянькан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Цзянькан (建康城 Jiànkāng chéng) — столица династии Восточная Цзинь (317–420 CE) и Южных Династий, в черте современного Нанкина. Крупнейший город мира в VI в.

На пике благосостояния Цзянькан соперничал с Лояном по количеству населения и уровню развития коммерции; с разграблением Лояна хунну в 311 Цзянькан стал временной столицей (эп. Цзинь, 265—420), однако восстание Хоу Цзина, начавшееся в 547 году, после годичной осады опустошило город (549); борьба за объединение империи Суй почти полностью стерла его с лица земли.

Несколько раз переменив название (см. англ. вики), город стал снова называться Цзянькан при династии Южная Сун.



Предыстория

Поселения на территории Цзянькана существовали с династии Чжоу. Царством У в период Вёсны и Осени был основан уезд Цзиньлин, который позднее был переименован Цинь Шихуаном в Молин. Молин уступал в значимости Гусу (совр. Сучжоу), однако эта ситуация была изменена, когда Сунь Цюань (182—252, правитель царства У эп. Троецарствия) выбрал территорию Молина для основания своей столицы в 229. Город получил название Цзянье 建業 (Jiànyè), однако из-за табу на имя последнего императора Западной Цзинь Сыма Е (правл. 313-16) обрёл своё наиболее известное историческое название.

Географическое положение и экономика

Цзянькан находился на реке Циньхуай, притоке Янцзы, в окружении гор, что защищало его от северных набегов и способствовало развитию коммерции. Город изобиловал рынками, которые не были приписаны к определенной территории, как в Чанъани и Лояне, и, вероятно, не закрывались в ночное время. В отличие от северных столиц, внутри городских стен не располагалось земель для сельскохозяйственной обработки - только элитные фруктовые сады в усадьбах знати.

В эп. Лян в городе находилось более 700 буддийских храмов, из которых самым знаменитым был Цихуань сы 衹洹寺, в котором останавливались монахи из Центральной и Южной Азии. Общее число служителей культа составляло 20-40 тыс. человек.

Цзянькан был центром экономики Южного Китая, которую отличало активное использование денег (в сравнении с доминированием натурального обмена в начале эп. Тан) и международная торговля. Эти особенности стали предпосылкой экономических преобразований, которые позднее отличали экономику империи Сун.

Известные жители

Напишите отзыв о статье "Цзянькан"

Отрывок, характеризующий Цзянькан

Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.