Цизат, Иоганн Баптист

Иоганн Баптист Цизат
Johann Baptist Cysat
Дата рождения:	1585(1585)
Место рождения:	Люцерн,Швейцария
Дата смерти:	3 марта 1657(1657-03-03)
Место смерти:	Люцерн,Швейцария
Страна:	Швейцария
Научная сфера:	астрономия, математика, архитектура
Место работы:	Ингольштадтский университет
Учёное звание:	Профессор
Альма-матер:	Ингольштадтский университет
Научный руководитель:	Шейнер, Кристоф

Иоганн Баптист Цизат (нем. Johann Baptist Cysat, фр. Jean-Baptiste Cysat, лат. Cysatus,1585—1657) — швейцарский учёный-иезуит, астроном, математик и архитектор.

Биография

Родился в Люцерне, был восьмым из 14 детей городского канцлера Ренворда Цизата. Точная дата рождения неизвестна, известно, что крещён был 12 мая 1587.

В 1604 вступил в орден иезуитов, с 1611 года изучал богословие, математику и астрономию в Ингольштадтском университете, где был учеником К.Шейнера. Цизат помогал Шейнеру в наблюдениях солнечных пятен, приоритет открытия которых позже стал предметом спора между Шейнером и Галилеем. Был одним из первых, кто использовал телескоп для астрономических наблюдений.

В 1618 Цизат был назначен профессором математики в университете Ингольштадта, сменив на этом посту Шейнера. За время работы в университете выполнил много астрономических наблюдений, наиболее важные из которых посвящены исследованию комет, в частности, кометы 1618 года. Цизат опубликовал монографию об этой комете Mathematica astronomica de loco, motu, magnitudine et causis cometae qui sub finem anni 1618 et initium anni 1619 in coelo fulsit. Ingolstadt Ex Typographeo Ederiano 1619. В этом сочинении указал, что комета вращается вокруг Солнца не по круговой, а по параболической орбите. Наблюдения Цизата отличались высокой точностью и считались непревзойдёнными до 1804. Он первым описал ядро кометы и изменения в его структуре. Данное сочинение Цизата также включает в себя описание туманности Ориона (открытие которой иногда ошибочно приписывается ему), которую он сравнивает с природой кометы.

Помимо исследований комет, известны его наблюдения полного лунного затмения 1620 и предсказанного И.Кеплером прохождения Меркурия по диску Солнца 7 ноября 1631. Это было первое в истории астрономии наблюдение прохождения Меркурия. Известно, что Иоганн Кеплер посещал Цизата в Ингольштадте и вёл с ним переписку, от которой сохранилось только одно письмо, от 23 февраля 1621.

Цизат служил ректором в иезуитском колледже в Люцерне с 1624 по 1627, после чего был направлен в Испанию, где он преподавал в Императорском Иезуитском Коллегиуме в Мадриде. В Ингольштадт он вернулся в 1630, после чего служил настоятелем в Инсбруке в 1637 году и Айхштете в 1646 году. Умер в Люцерне.

В его честь назван кратер Cysatus на Луне.

Литература

• Колчинский И.Г.,Корсунь А.А.,Родригес М.Г. Астрономы.Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1977.

См. также

• [www.ingolstadt.de/stadtmuseum/scheuerer/personen/cysat-01.htm/ Иоганн Баптист Цизат (нем.)]

Отрывок, характеризующий Цизат, Иоганн Баптист

Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.