Певчие цикады

</td>

   </tr>

Певчие цикады
Arunta perulata
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Членистоногие Класс: Насекомые Отряд: Полужесткокрылые Подотряд: Цикадовые Инфраотряд: Cicadomorpha Надсемейство: Cicadoidea Семейство: Певчие цикады
Латинское название
Cicadidae Westwood, 1840
Подсемейства
Cicadettinae Cicadinae Tettigadinae Tibiceninae

Певчие цикады, или настоящие цикады (лат. Cicadidae) — семейство цикадовых полужесткокрылых насекомых.

Описание

Голова

Голова короткая, глаза сильно выдающиеся; на темени 3 простых глазка, образующие треугольник; короткие щетинкообразные усики состоят из 7 члеников; ротовые части состоят из трёхчленистого хоботка.

Крылья и ноги

Передние крылья длиннее задних, крылья большей частью прозрачные, иногда ярко окрашенные или чёрные; ляжки средней пары ног короткие и широкие; передние бедра утолщенные, снизу с шипами; голени цилиндрические.

Брюшко

Брюшко обыкновенно довольно толстое и заканчивается у самок яйцекладом, у самцов копуляционным аппаратом. Чрезвычайно характерным является присутствие у самцов цикад особого голосового аппарата — тимбальных органов. Они помещаются на нижней стороне заднегруди, позади задних ног, под двумя большими полукруглыми чешуйками; этот аппарат состоит из срединной и двух боковых полостей. На дне средней полости находятся две пары перепонок, из которых две передние перепонки называются складочными (по причине складок), а две задние — зеркальцами, так как они блестящи и гладки. Боковые полости имеют сбоку отверстие, которое ведёт на поверхность тела. Во внутренней стенке этих полостей вставлена барабанная перепонка, к которой прикрепляется мышца, приводящая перепонку в колебание. Средние полости служат в качестве резонаторов. У самок голосовой аппарат рудиментарный, так что они петь не могут.

Биология

Среда обитания

Цикады большей частью являются крупными насекомыми, водящимися во всех частях света, по преимуществу в жарких странах. Они живут на деревьях и кустарниках, летают довольно хорошо.

Стрекотание

Самцы стрекочут или поют преимущественно в самое жаркое время дня, так как тепло является важным источником энергии, которую цикада и тратит на пение. Однако в последнее время учёные находят всё больше цикад, стрекочущих в тени или во время сумерек, дабы уберечься от хищников. Среди них, наиболее приспособленными к этому экологическому сдвигу являются цикады рода Platypleura. Большинство видов Platypleura согревают себя, сжимая мышцы, предназначенные для полёта. Пение самцов цикад служит для привлечения самок.

Цикады используют специальную звуковую мембрану, приводимую в колебание мышцами. Получающийся металлический звук резонирует в специальных полостях внутри тела, достигая большой громкости. Южно-американская цикада способна издавать звук, похожий на свист паровоза. Самки многих видов цикад стрёкота не издают, но это справедливо не для всех.

Питание

При помощи хоботка (а самки также и яйцеклада) цикады производят уколы в различные деревья и высасывают их соки. Часто сок деревьев продолжает вытекать и после уколов цикад и, затвердевая на воздухе, образует так называемую манну, представляющую питательное вещество.

Жизненный цикл

Цикады откладывают яйца под кору или кожицу растений. Личинки отличаются толстым неуклюжим телом, гладкой и твёрдой кутикулой и толстыми ногами с одночленистыми лапками; передние ноги с широкими бедрами и голенями, покрытыми шипами (тип роющих конечностей). Молодые личинки сосут сначала стебли растений, а на более поздних стадиях развития ведут подземный образ жизни и сосут корни растений. Личинки живут несколько лет (иногда до 17 лет), хотя для большинства видов продолжительность личиночной жизни неизвестна. После многочисленных линек у личинок развиваются зачатки крыльев; последнюю линьку проделывают обычно на деревьях.

Систематика

3 подсемейства. Ранее выделяемое семейство Tibicinidae (типовой род Tibicina Amyot, 1847), теперь (Moulds, 2005) рассматривается в составе семейства Cicadidae, а подсемейство Tibiceninae Van Duzee, 1916 (типовой род Tibicen Latreille, 1825) синонимизировано с трибой Cryptotympanini. Путаница в таксономии возникла из-за того, что оба рода были основаны на одном и том же типовом виде (Cicada haematodes Scopoli), что и привело к синонимизации и расформированию основанных на них триб и подсемейств.

• Cicadidae Latreille, 1802
  • Cicadettinae Buckton, 1889 (=Tibicinidae, часть)
    • Трибы: Carinetini Distant, Chlorocystini Distant, Cicadettini Buckton, Dazini Kato, Hemidictyini Distant, Huechysini Distant, Lamotialnini Boulard, Parnisini Distant, Prasiini Matsumura, Sinosenini Boulard, Taphurini Distant, Tettigomyiini Distant, Ydiellini Boulard.
  • Cicadinae Latreille, 1802
    • Трибы: Burbungini Moulds, Cicadini Latreille, Cryptotympanini Handlirsch, Cyclochilini Distant, Distantadini Orian, Dundubiini Atkinson, Fidicinini Distant, Gaeanini Distant, Hamzini Distant, Hyantiini Distant, Jassopsaltriini n.tribe, Lahugadini Distant, Moganniini Distant, Oncotympanini Ishihara, Platypleurini Schmidt, Plautillini Distant, Polyneurini Amyot & Serville, Psithyristriini Distant, Tacuini Distant, Talaingini Distant, Tamasini Moulds, Thophini Distant, Zammarini Distant.
  • Tettigadinae Distant, 1905 (=Tibicinidae, часть)
    • Трибы: Platypediini Kato, Tettigadini Distant, Tibicinini Distant.

Некоторые виды

Известно до 2500 видов цикад.

Cicada — центральный род семейства, отличается большими глазами и широкой головой; переднеспинка обыкновенно у́же, чем голова; передние крылья частью кожистые и прозрачные, частью у корня пергаментообразные; лапки большей частью трёхчленистые, реже двучленистые; к этому роду относятся многочисленные и крупные виды, живущие преимущественно в тропиках. В Европе встречаются 18 видов.

Роды

Практически все роды надсемейства Cicadoidea, кроме одного современного (Tettigarcta), относятся к семейству Cicadidae:

Abagazara Abricta Abroma Adeniana Ahomana Akamba Amphipsalta Arcystasia Arfaka Auta Babras Baeturia Bavea Beameria Bijaurana Birrima Borencona Burbunga Buyisa Cacama Calopsaltria Calyria Carineta Chinaria Chlorocysta Chonosia Cicadetta Clidophleps Coata Conibosa Cornuplura Crassisternata Cyclochila Cystopsaltria Cystosoma

Daza Decebalus Derotettix Diceroprocta Diemeniana Dinarobia Dorachosa Dulderana Durangona Elachysoma Euryphara Fractuosella Froggattoides Gazuma Graptotettix Guaranisaria Gudanga Gymnotympana Hemidictya Henicotettix Herrera Higurashi Hilaphura Hovana Huechys Hylora Imbabura Inyamana Iruana Jacatra Jafuna Jassopsaltria Jiraiya Juanaria

Kanakia Karenia Katoa Kikihia Klapperichicen Kobonga Koranna Kumanga Lacetas Lembeja Lemuriana Leptopsalta Ligymolpa Lisu Luangwana Lycurgus Magicicada Malagasia Malgachialna Malgotilia Maoricicada Mapondera Mardalana Masupha Mauricia Melampsalta Mendozana Miranha Monomatapa Mouia Muda Musimoia Musoda

Nablistes Nelcynadana Neocicada Neomuda Neoplatypedia Nosola Notopsalta Novemcella Odopoea Okanagana Okanagodes Orapa Orellana Oudeboschia Owra Pacarina Paectira Pagiphora Paharia Panka Paragudanga Paranistria Parnisa Parnkalla Parvittya Pauropsalta Pinheya Platypedia Platypleura Plautilia Pomponia Prasia Procollina Prosotettix Prunasis Psaltoda Psilotympana

Quesada Quintilia Rhinopsalta Rhodopsalta Sapantanga Saticula Scieroptera Selymbria Sinosena Spoerryana Stagina Stellenboschia Subpsaltr Tacua Taipinga Takapsalta Taphura Tanna Japonensis Tettigades Tettigetta Tettigomyia Tettigotoma Thaumastopsaltria Tibicen Tibicina Tibicinoides Toxopeusella Trismarcha Ueana Uhleroides Urabunana Venustria Viettealna Xosopsaltria Xossarella Zammara Zammaralna Zouga

В культуре

О цикадах есть упоминание в древнейшем из сохранившихся памятников греческой литературы — в «Илиаде» Гомера (~XI—IX вв. до н. э.). Древние греки очень ценили их пение, и, как известно, Анакреон написал оду в честь цикад. Цикады фактически упоминаются в басне Эзопа «Кузнечик и муравей» и написанной по её мотивам басне Лафонтена «Цикада и муравей», вольным переводом которой, в свою очередь, является басня Крылова «Стрекоза и муравей». В цикаду, согласно древнегреческой мифологии, богиня Эос превратила своего постаревшего мужа Титона, которого ещё юношей она похитила, будучи пленена его красотой.

В странах Дальнего Востока и Китае цикада считается летним насекомым и на зимнюю спячку прячется в земле. Буддистские мудрецы увидели в этой системе сходство с тем, как человеческое существо заново рождается через смерть, переходя из одного тела в другое. В древней традиции китайцев существует обряд, когда в рот умершего кладут под язык нефритовую цикаду. Это согласно легенде должно помочь ему найти достойное воплощение в новой жизни и позволить разговаривать в загробной жизни. До сих пор эта традиция существует как в изначальном виде, так и немного изменённая, когда цикаду кладут на тело покойника.

Цикадой является один из героев романа Виктора Пелевина «Жизнь насекомых».

300 драгоценностей, предположительно в форме цикад (названных «золотыми пчелами»), были найдены в могиле первого франкского короля Хильдерика I (умер в 482 г. н. э.).

У китайского художника Ци Байши (1864—1957) есть картина «Осенняя цикада на цветках лапины».

Фолк- и поп-певица из США Линда Ронстадт воспевает жизнь цикады в песне «La Cigarra», и намекает вместе с тем и на их короткую жизнь.

• Thompson 0065.jpg

  Монета из Древней Греции: Слева Афина, справа сова и слева снизу под крылом сидит поющая цикада

• Thompson 0065 ausschnitt.jpg

  Монета из Афин: указано место с цикадой

• Abeilles de Childéric Ier.jpg

  Золотые пчёлы (цикады), инкрустированные гранатом из гробницы Хильдерика

Существует также балет французского композитора Жюля Массне «Цикада» (Le Cigale). Балет поставлен E.Hartle, The London Voices, National Philharmonic Orchestra, Richard Bonynge.

Также есть анимационный сериал «Когда плачут цикады», где в каждой серии действия сопровождаются протяжной песней цикад.

Интересный факт: во многих аниме-сериалах используются кадры с цикадами.

В русском переводе игры The Last of Us цикадами названа группировка, выступающая против военных и играющая основную роль в игре.

См. также

• Тли
• Стрекоза и муравей (фильм, 1913)

Литература

• Римский-Корсаков М. Н.,. Цикады // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Moulds, M.S. 2005: [australianmuseum.net.au/journal/Moulds-2005-Rec-Aust-Mus-573-375446/ An appraisal of the higher classification of cicadas (Hemiptera : Cicadoidea) with special reference to the Australian fauna.] Records of the Australian Museum, 57: 375—446.
• African cicadas warm up before singing, Science News, 28 Июня 2003: 408.

Отрывок, характеризующий Певчие цикады

Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.