Циклоп (Marvel Comics)

Циклоп
Циклоп. Деталь панели комикса Astonishing X-Men (том 3) #1. Художник Джон Кэсседэй.
История публикаций
Издатель	Marvel Comics
Дебют	X-Men #1 (сентябрь 1963)
Авторы	Стэн Ли, Джек Кирби
Характеристики персонажа
Позиция	Добро
Альтер-эго	Скотт Саммерс
Псевдонимы	Сайк, Слим, Слайм Дэйспринг, Эрик Рыжий
Вид	Человек-мутант
Рост	185 см
Вес	78 кг
Цвет глаз	карие, красные (когда активны силовые лучи)
Цвет волос	русый
Место рождения	Анкоридж, Аляска
Гражданство	США США
Семейное положение	разведен
Команды и организации
Люди Икс, Икс-Фактор, Братство мутантов
Союзники
Икс-Терминаторы, Клан Восстания Аскани, Двенадцать, Отряд Корсары, Гончие, Люди-икс, Братство мутантов (иногда)
Враги
См. Мистик, Магнето
Особые силы
Выпуск силовых лучей из глаз Псионическое поле нейтрализует силовые лучи Интуитивное чувство геометрии Природные навыки лидера Отличная физическая подготовка Навыки рукопашного боя Мастерские навыки пилота
Оборудование
Рубино-кварцевый визор

Циклоп (настоящее имя Скотт «Слим» Саммерс; англ. Cyclops, Scott "Slim" Summers) — персонаж во вселенной Marvel Comics. Он супергерой, который служит руководителем Людей-X. Созданный писателем Стэном Ли и художником Джеком Кирби, он впервые появился в X-Men #1 (сентябре 1963) и сначала был назван Слимом Саммерсом. К #3 Скотт стало его именем, а Слим — прозвищем. Циклоп — мутант и обладает способностью выпускать из глаз лазерные лучи, что заставляет его носить специальные очки в любое время и специальный прибор видения в бою. Возможно, его силы привели к сдержанности и дотошности характера. Однако те же самые свойства делают его идеальным руководителем для Людей-X и даже такие товарищи по команде, как Росомаха, считающий его «переросшим скаутом», восхищаются его навыками руководства. Он — сын Корсара, брат Хавока и Вулкана, отец Кабеля, Чудо-Девушки и Человека Икс и муж Джины Грей.

Скотт был первым учеником, завербованным Чарльзом Ксавьером и один из оригинальных пяти Людей-X. Циклоп много присутствовал в комиксах, родственных Людям-X, с их начала. Он присутствует почти во всех мультсериалах и видеоиграх о Людях-X. Джеймс Марсден исполнил роль Циклопа в кинотрилогии «Люди-Икс».

История публикаций

Циклоп был оплотом Людей Икс со своего дебюта в X-Men том 1 #1. Саммерс также был постоянным персонажем в первом томе X-Factor (Икс-Фактор), и сейчас его можно увидеть в третьем томе «Astonishing X-Men» (Удивительные Люди Икс). За прошедшие годы Циклоп появился в нескольких мини-сериях, включая «Adventures of Cyclops & Phoenix» (Приключения Циклопа и Феникс), «Further Adventures of Cyclops & Phoenix» (Дальнейшие приключения Циклопа и Феникс), второй том Astonishing X-Men, «X-Men: The Search for Cyclops» (Люди Икс: Поиск Циклопа) и его собственной серии «Cyclops» (Циклоп).

Биография Циклопа

Юность

Когда Скотт был ещё ребёнком и рос в Анкоридже на Аляске, его отец, майор ВВС США Кристофер Саммерс взял семью в полёт на их «де Хавилланд Москит». Он был атакован звездолётом инопланетян Ши'ар. Когда загоревшийся самолёт стал падать, родители Скотта привязали его и его младшего брата Алекса к парашюту и выбросили их из самолёта в надежде, что дети выживут. К несчастью, парашют загорелся и Скотт ударился головой при приземлении. Это вызвало повреждение мозга, ставшее, предположительно, причиной неспособности Скотта контролировать свои оптические лучи, а также обширной потери памяти о его детстве. Его память частично вернулась при неожиданном нападении на него Д'спэр, когда Скотт был в «отпуске» после смерти Джины Грей.

Скотт провёл большую часть детства в сиротском приюте в Омахе, Небраска, где владелец приюта Мистер Милбери (под этим псевдонимом скрывался генетик Мистер Злыдень) подвергал его многочисленным тестам и экспериментам, а также поставил Скотту мыслительные блоки.

Люди Икс

Когда Скотту было шестнадцать, он убежал из приюта и столкнулся с Джеком-Алмазом. Он сразился со злодеем, а затем был найден Чарльзом Ксавьером и стал одним из учеников профессора и первым официальным X-человеком. На первой полевой миссии Людей Икс он сражался с Магнитом. Позже он вместе с ними сражался с Пузырём. Также его начала романтически привлекать Джина Грей. С Людьми-X он затем в первый раз схватился с Братством Злых Мутантов. Вскоре он стал полевым руководителем команды — пост, который он традиционно будет сохранять годами.

У Циклопа был роман с Джиной Грей, когда они состояли в «оригинальных» Людях Икс. Долгое время он отказывался признаться в своих чувствах к ней даже самому себе, боясь, что ему вновь причинят боль или что его оптические лучи ранят её — или ещё кого-нибудь, кто ему дорог — а также чувствуя, что у него нет шансов против его богатого товарища по команде Уоррена Вортингтона III, он же Ангел, также поначалу проявлявшего к Джине романтический интерес. Чего Скотт не знал, так это что Джина на самом деле была влюблена в него без памяти, но была слишком застенчива, чтобы сделать первый шаг. Наконец, на 16-летие Бобби Дрейка, они признались друг другу в своих чувствах и начали встречаться.

Когда Люди-X были побеждены Кракоа, Циклоп единственный смог сбежать и вернуться к Ксавье. Он помог подготовить новую группу Людей Икс, включавшую в себя Грозу, Колосса, Попрыгуна и Росомаху, спасти других. Когда другие первоначальные Люди Икс (Ангел, Зверь, Человек-лёд, Джина Грей и прибавившиеся позднее Хавок (его собственный брат) и Полярис) решили уйти в свете прибытия новых Людей Икс, Циклоп остался, чувствуя, что он никогда не сможет вести нормальную жизнь из-за неконтролируемой природы его сил.

Поначалу Скотт верил, что его родители погибли в авиакатастрофе и не знал, что они на самом деле были захвачены Ши’арцами и проданы в рабство. Как взрослый член Людей Икс, Циклоп встретился со своим отцом, теперь известным как Корсар, лидер Звёздных Рейдеров, группы инопланетян, боровшихся с тем, что они видели как тиранию империи Ши'ар. Прошло ещё несколько лет, прежде чем они узнали настоящие имена друг друга. Позже он связался со своими бабушкой и дедушкой, которые, как оказалось, были ещё живы и владели корабельной компанией в Канаде.

Циклоп усомнился в их с Джиной отношениях, после того как она умерла, пытаясь пилотировать космический шаттл через вспышки на Солнце, и затем возродилась как Феникс, поскольку чувствовал, что возрождённая Джина была не той, которую он любил. Но когда он длительное время считал её погибшей после боя в Дикой Земле, Скотт не смог оплакивать её и поверил, что это означало — больше он её на самом деле не любит. Он недолго встречался с Коллин Винг. Однако когда Скотт и Джина воссоединились на острове Мьюр для сражения с Протеем, он понял, что по-прежнему её любит, и они страстно поцеловались по пути домой. За несколько дней до смерти Джины Скотт мысленно сделал ей предложение и она согласилась. После её смерти он ушёл из Людей Икс, не уверенный больше в том, что делать. Он поступил как команда на рыболовную лодку, руководимую Ли Форрестер. После приключения, в котором отец Ли был одержим Д’спэром, а Циклоп и Человек-Существо были вынуждены с Д’спэром сразиться, они потерпели кораблекрушение в Бермудском Треугольнике, где наткнулись на новую базу действий Магнито.

Вскоре Скотт вернулся к Людям-X. Затем он обнаружил, что Корсар на самом деле его отец. В конце концов, Скотт женился на Мадлен Прайер, женщине, имевшей сильное сходство с Джиной. Позже он сразился с Грозой за лидерство над Людьми Икс и после поражения ушёл из команды. Мадлен родила ему сына Натана.

Икс-Фактор и Ад

Вскоре после рождения Натана выяснилось, что Джина не мертва. Феникс оказалась космической сущностью, которая заняла место Джины, поместив её в исцеляющую капсулу на дне залива Ямайка, откуда она была, в конце концов, вызволена Мстителями и Фантастической Четвёркой. Циклоп оставил жену и сына и вернулся к Джине, хотя Уоррен имел виды на теперь одинокую женщину. Джина объединилась с Циклопом и другими оригинальными Людьми Икс как Икс-Фактор. Они прикидывались охотниками на мутантов, но на самом деле пытались помочь своим генетическим собратьям. Тем временем Прайер стала вспомогательным членом Людей Икс, казалось, пожертвовав своей жизнью во время Падения Мутантов вместе с товарищами по команде, хотя она осталась в отчаянии из-за потери Скотта.

Больше не женатый, Циклоп двинулся дальше. Во время одного приключения его товарищ по команде Уоррен (Ангел) потерял крылья. Злодей, с которым недавно столкнулась команда, бессмертный мутант Апокалипсис превратил озлобленного Ангела в Смерть, командира своих Всадников. Человек-лёд смог вернуть Уоррена обратно, после чего он стал Архангелом.

Демоны С'им и Н'астирх развратили чувство жалости к себе Мадлен, превратив её в Королеву Гоблинов. Мадлен стремилась отомстить Циклопу за то, что он её бросил. Когда выяснилось, что она — клон, созданный генетиком Мистером Злыднем по сути для выведения потомства, Мадлен больше не могла этого вынести и покончила с собой. Скотт убил Злыдня оптическим выстрелом и продолжил роман с Джиной, вернув своего сына. Вскоре Циклоп узнал, что Злыдень управлял сиротским приютом, в котором Скотт рос, и сразился с ним из-за этого.

Вскоре после Дела об Иксчезновении Циклоп вновь столкнулся с Апокалипсисом, который заразил Натана техно-органическим вирусом. Хотя Скотт спас сына с помощью товарищей по команде и через объединённую силу Натана, Джины и самого себя победил Апокалипсиса, он не смог спасти сына от смертельной инфекции. Обезумев от горя, Скотт и Джина отправили Натана в будущее, где его могли вылечить, хотя это второй раз стоило им их отношений.

Затем псионический враг Ксавье Король Теней вернулся сразиться с Людьми Икс и Икс-Фактором. После его поражения Циклоп и Икс-Фактор воссоединились с командой Людей Икс и Скотт стал лидером недавно созданной «Синей Команды».

Возвращение к Людям Икс

После возвращения Циклопа как полевого руководителя большую часть Синей Команды похитили Красный Омега и ниндзя Руки. После спасения захваченных товарищей Злыдень послал Калибана, бывшего члена Икс-Фактора, похитить Циклопа и Джину для Страйфа, безумного соперника Кабеля — потерянного во времени мутанта, как и он сам. Страйф сказал им, что он Натан, посланный в будущее и брошенный. В бою Кабель и Страйф, казалось, погибли. После этого команда вновь сражалась с Красным Омегой, и соратница и телепатка Псайлок пыталась соблазнить Циклопа за спиной у Джины. В конечном счёте Джина победила Псайлок в телепатическом бою и заявила, что Циклоп только её парень. Кабель вернулся и открыл Циклопу, что он — настоящий Натан Кристофер Саммерс.

Брак

Скотт Саммерс и Джина Грей наконец поженились. Во время медового месяца они были перемещены в будущее, где растили Кабеля первые 12 лет его жизни во время мини-серии Приключения Циклопа и Феникс. После того как они помогли Кабелю победить будущий вариант Апокалипсиса, их вернули в прошлое. По просьбе Рэйчел Саммерс Джина приняла личность Феникс. Мистер Злыдень, вовлечённый в козни Апокалипсиса и Страйфа и всё ещё живой, сказал Циклопу, что есть ещё один брат Саммерс, оставив его удивляться.

Пока Циклоп разбирался с тем, что его сын теперь такого возраста, что годится ему в отцы, Люди Икс были вынуждены сразиться с их наставником, когда профессор Ксавье был превращён в злого Натиска в результате промывания мозгов Магниту. Хотя Люди Икс победили злую сущность и освободили Ксавье, большинство земных героев на время пропали. Ксавье, оставшийся без сил после поражения Натиска, был арестован за своё участие, оставив Скотта и Джину как руководителей и со-директоров школы. Однако пара ушла в отставку после боя против Операции: Нулевая Терпимость, в котором Циклоп был тяжело ранен, когда ему в грудь поместили бомбу.

Слияние со Злом

Скотт и Джина вернулись к Людям Икс некоторое время спустя по просьбе Грозы, когда та стала беспокоиться об умственном состоянии Профессора Икс (вернувшегося незадолго до этого). Их возвращение привело затем к событиям Двенадцати, когда Апокалипсис нашёл двенадцать мутантов, способных привести в действие машину, позволившую бы ему вселиться в тело Нэйта Грея, Человека Икс. Чтобы спасти Нэйта, Циклоп добровольно слился с Апокалипсисом сам. Он считался потерянным, пока Джина и Кабель не выследили его до Египта. Они отделили его от Апокалипсиса, убив в процессе этого дух самого Апокалипсиса.

Новые Люди Икс

По возвращении Циклопа к Людям Икс, после одержимости, в его личности произошли коренные изменения, как результат слияния с Апокалипсисом. Эти изменения вызвали трещину между ним и Джиной, и он заявил, что Апокалипсис заставил его задуматься не только об их отношениях, но и о его жизни в целом. Он послужил орудием в предотвращении самоубийства мутанта Ксорна и в вербовке могущественного мутанта в ряды Людей Икс. На удивление, они близко подружились — почти беспрецедентный случай в личной истории Циклопа; похожим образом повторяющиеся миссии с Росомахой вылились в рост предварительной дружбы между двумя опытными Людьми Икс.

Когда Джина начала демонстрировать признаки Силы Феникса вновь, дистанция между ними возросла, и у Скотта началось то, что другие прозвали «период безбрачия». Джина несколько раз пыталась поговорить с Циклопом, но он продолжал отталкивать её, заявив, что Апокалипсис слишком сильно изменил его изнутри. Когда Ксавье оставил Землю, будучи под контролем Кассандры Новы, Джина была оставлена как директор школы. Её новые обязанности, вкупе с растущими силами, вынудили Джину отдать внимание другим вещам, оставив Скотта чувствующим, что его игнорируют. Вместо того, чтобы попытаться воссоединиться со своей отдалившейся женой, Скотт обратился к Эмме Фрост, бывшей злодейке, которая исправилась, была директором Поколения Икс и в итоге присоединилась к Людям Икс. Их отношения начались якобы как серия сеансов психотерапии, но Эмма воспользовалась этой ситуацией, чтобы стать ближе к Скотту. Под прикрытием обсуждения его она подталкивала к телепатическому роману. Когда Феникс обнаружила роман, Циклоп заявил, что он и Эмма разделяли только мысли, а значит, не сделали ничего плохого. Тем временем, подлые насмешки Эммы спровоцировали раненую и рассерженную Джину психически сразиться с ней. Она заставила Эмму признаться в своих истинных чувствах к Скотту, а также прийти к соглашению со своими многими неудачами, грехами и личными демонами. В ярости на себя и Джину, Циклоп пробился к ней и потребовал, чтобы она прочитала его разум; Джина наконец согласилась, только обнаружила, что Скотт и Эмма никогда на самом деле не вступали в какой-либо физический контакт, хотя Эмма это предложила. Всё же, несмотря на то, что роман не был физическим, для телепата вроде Джины (годами разделявшей интимную психическую связь со Скоттом) происшествие было столь же плохим, если не хуже.

Неспособный полностью объяснить всем свои действия Скотт сбежал из Института Ксавье сразу после того, как Эмма была разбита в своей алмазной форме и предположительно убита. Вскоре он обнаружил себя в Клубе Адского огня, который был превращён в запущенный стрип-клуб, и попытался напиться, в целом пытаясь сбежать от ответственности, ожиданий и требований, как он чувствовал, несправедливо возложенных на него Людьми Икс. Он затем сопровождал Росомаху и Фантомекса в созданное правительством карманное время под названием Мир и потом на Астероид М. В течение времени с Росомахой Скотт открыл, что его отношения с Джиной не продвинулись романтически с их первоначального подросткового романа. Он также признался, что чувствует, что Джина так беспокоится о Школе и своих новых силах, что он и она больше не общаются как раньше, и что он чувствует себя оставленным позади, поскольку Джина вновь стала связана с Силой Феникса. Когда Скотт наконец вернулся к Людям-X, их новый соратник Ксорн (который вроде оказался Магнитом, но, как позже выяснилось, был самозванцем) напал на Людей Икс. Обладая наконец достигнутой полной мощью Феникса, Джина сразилась с Ксорном-Магнитом в процессе этого была убита. Когда она умирала, Скотт осознал, как несправедлив он был, ранив её, и умолял её о прощении. Джина, однако, отстранила его извинения, сказав, что она понимает, и затем побудила Скотта жить дальше.

Директор

Скотт, однако, чувствовал себя опустошённым смертью своей жены и думал вновь оставить Людей-X. В истории «Здесь наступает Завтра» оказалось, что, поступи он так, это привело бы к апокалиптичному альтернативному будущему. Чтобы это предотвратить, воскрешённая будущая версия Джины использовала свои силы Белого Феникса Венца и телепатически подтолкнула Циклопа к настоящим отношениям с Эммой, достигнув его из этого альтернативного будущего. Вместе пара отстроила Институт Ксавье как со-директора.

Новые отношения между Эммой и Скоттом привели к проблемам между ним и остальными Людьми Икс, все из которых верили, что пара оказывает плохую услугу памяти Джины. Рэйчел Саммерс, в частности, чувствовала боль и гнев на недостаток угрызений совести своего отца из-за психической интрижки, ранившей Джину перед смертью, и взяла фамилию Грей вместо Саммерс. Даже такой давний друг, как Зверь, заявил: «Ты мне не особенно нравишься сейчас», когда обнаружил Скотта и Эмму целующимися на могиле Джины. Также Росомаха спровоцировал Скотта на драку, когда впервые обнаружил их вместе вскоре после смерти Джины. Он сказал Циклопу, что Джина оставила бы Скотта ради него, если бы не была «слишком сильной, чтобы поддаться тому, чего она действительно хотела». Эмма была раздражена этой дракой и отозвалась о Джине как о трупе, с которым она всё равно не могла равняться. Скотт и Рэйчел в итоге несколько примирились после трагического истребления «Конец Греев», убившего родных бывшей жены Скотта. Он был особенно подавлен смертью Элайн Грей после того как нашёл её тело.

Решив, что Людям-X нужно больше играть роль в спасении и помощи при чрезвычайных ситуациях и тем самым привлечь внимание к мутантам в более позитивном свете, где способности мутантов используются на благо народа, Циклоп подобрал команду, чтобы больше выходить в мир. Эта команда недавно столкнулась с инопланетянином по имени Орд из Разрушенного мира. Команда подавила Орда, но перед этим узнала, что один из них самих будет виновен в разрушении родного мира Орда в наступающем году. Не намного позже Опасная Комната Людей Икс обрела собственное сознание и после предполагаемого уничтожения жизненной формы, Опасности, Люди Икс покинули Ксавье, когда выяснилось, что он знал о её сознании уже какое-то время.

Циклоп также обучал в институте отряд под названием Корсары — в честь его отца. Команда состояла из Дриады, Иглы, Привидения и трёх оставшихся Степфордских Кукушек.

Смертельное происхождение

После событий Дня М почти все мутанты остались без сил, а Ксавье пропал без вести. Затем таинственный злодей атаковал и легко победил нескольких членов команды, включая Циклопа и его дочь из альтернативной реальности Рэйчел. Они оба были схвачены и забраны в нераскрытое место, которое Циклоп неясно вспомнил как посещаемое им в прошлом. В конечном счёте сумев освободиться, Циклоп и Рэйчел попытались сбежать, только чтобы столкнуться с их пленителем (как оказалось, по имени Вулкан), который сообщил Циклопу, что он младший брат X-человека. Лишённый сил профессор Ксавье подтвердил эти слова в последней книге мини-серии. Это новое знание оставило Циклопа обиженным на своего наставника и зашло так далеко, что он потребовал, чтобы Ксавье оставил школу, поскольку она больше не «его».

Гражданская война

Циклоп вместе с другими выжившими оригинальными Людьми Икс объявил нейтралитет в отношении Гражданской войны, рассудив, что Люди-X слишком сочувствовали стороне Капитана Америки — которых, подобно Людям Икс, преследовали за желание делать правое дело — но полагая, что раса мутантов перенесла в последнее время слишком большую потерю, чтобы принимать чью-либо сторону, ввиду нынешней потери сил столькими мутантами. Когда Бишоп оставил команду, чтобы присоединиться к сторонникам регистрации и установил местонахождение сбежавших 198, Циклоп, в конечном счёте, помог X-человеку будущего их вытащить.

Удивительные Люди Икс

В Astonishing X-Men № 14, во время импровизированного телепатического «сеанса терапии» Эмма Фрост преподнесла Циклопу возможность, что его недостаток контроля над своими оптическими выстрелами в действительности происходит не из-за физического повреждения мозга, а от вида умственного блока, который юный Скотт поставил сам себе после объединённых травм от потери родителей, разлучения с братом и шокирующего проявления своих сил; это рассматривалось как регулирующий механизм, дав Скотту что-то на чём сосредоточиться, чтобы попытаться поддерживать что-то вроде контроля, когда события полностью вне его власти полностью разбили жизнь, которую он вёл до этого.

На удивление, Скотт, похоже, признал, что эта теория — правда в своей основе, далее признав, что он даже заблокировал свои воспоминания о принятии этого решения, чтобы сохранить заблуждение своего разума и не дать другим обнаружить его «секрет». Выпуск заканчивается, когда Скотт предположительно в коматозном состоянии с открытыми глазами своего природного карего оттенка, без признаков проявления его сил.

Предположительно, Эмма была права: полностью выздоровевший Циклоп вышел в выпуске № 17 из комы и застрелил Совершенство в спину из пистолета. В конце арка Циклоп сообщил, что находясь в коме он всё ещё был полностью в сознании и видел бой между Колоссом и Шоу — открыв, что Колосс на самом деле не сражался ни с кем, кроме собственного расстроенного разума Эммы. Он также попытался помочь Эмме преодолеть её вину выжившей, как он считал, ставшей основой для нынешних проявлений Клуба Адского огня.

Скотт вместе с Эммой, Колоссом, Росомахой, Зверем, Призрачной кошкой, Хисако, Ордом и Опасностью был забран в глубокий космос МЕЧом и Агентом Бренд. Псионики на корабле МЕЧа не засекли Кассандру Нову в раздробленной психике Эммы, фактически доказав верность Эммы Людям Икс её отказом пустить Нову в Хисако. Хотя и эмоционально травмированная, Эмма восстановилась достаточно быстро, чтобы присутствовать при отправлении команды в Разрушенный мир. Разделённые Эмма, Скотт, Зверь и Агент Бренд обнаружили храм Аттур-Хей («Дворец Трупа»). С присоединившимися соратниками Росомахой и Хисако (ныне именуемой «Броня») Эмма уступила плану разделения Агента Бренд. Она и Скотт оставили Аттур-Хей на единственном вооружённом самолёте МЕЧа встретиться с остальными оперативниками МЕЧа в Разрушенном мире.

В полёте к ним приблизились несколько истребителей Разрушенного мира, намереваясь сбить самолёт Эммы и Скотта. Пара успешно отбила натиск Разрушенного мира, при этом обменявшись крепкими словами. Среди заявлений Эммы, что Скотт «вёл себя, как будто знал, через что она прошла», он наконец открыто признался Эмме в любви. Шокированная Эмма едва могла говорить, кроме как произнести извинение. Прежде чем её причины извиняться успели обсудить, Скотт заметил пятно на радаре. Опасность появилась, полностью уничтожив крейсер МЕЧа. В последний момент перейдя в алмазную форму, Эмма не пострадала, однако Скотт был ранен. Держа его на руках, Эмма пролила слезу над человеком, искренне её любящим. Скотт был ранен, но жив, так как оказалось, что материнская программа Опасности не позволяла ей убить кого-либо из Людей-X. Люди Икс воссоединились на космическом судне, после того как Эмма заключила ещё неизвестную сделку с Опасностью, чтобы помочь им, и Циклоп покинул борт на безоружном шаттле, чтобы отвести огонь от других. Он был, казалось, оставлен умирать в космосе после взрыва судна. Когда он выпалв космос, Эмма почувствовала, что его разум ушёл. Его глаза медленно покраснели, либо от потери кислорода, либо от возвращения его оптических лучей. Его последними мыслями перед потерей сознания были первая встреча с Джиной Грей и слова ему Чарльза Ксавье: «Какое будущее лежит перед тобой…».

Скотт был возвращён к жизни технологией Разрушенного мира и допрошен Крууном о местонахождении Левиафана, которого он упомянул перед смертью как «туза в рукаве» — секретное оружие Людей-X. Тем временем Росомаха и Броня были захвачены, когда Эмма и оставшиеся Люди-X пытались освободить Скотта. Затем в ретроспективе обнаружилось, что Левиафан был фальшивкой, а Росомахе и Броне приказали быть схваченными, чтобы у Людей Икс были свои во дворце Крууна. Круун захватил Циклопа и вернул его к жизни только чтобы допросить о фальшивом Левиафане. Скотт затем использовал вновь вернувшиеся силы, чтобы отправить Крууна в нокаут и освободить Росомаху и Броню.

Мировая война Халка

Циклоп был отмечен на IGN.com как цель в «Списке мишеней» Халка. Он появился, чтобы сразиться с Халком в World War Hulk: X-Men #1 и в выпуске № 2 использовал полный лучевой выстрел, чтобы остановить Халка, отказавшись позволить Халку забрать профессора Ксавье, независимо от собственных чувств к своему наставнику касаемо правды о Кракоа. Сила выстрела была настолько мощной, что у Халка оторвалась часть кожи. Но Халк смог дойти до Циклопа и сжать ему всё лицо, ослабив силу выстрела. После того как Халк ушёл, когда Ртуть сказал ему, что раса мутантов на грани исчезновения, Циклоп начал прощать Профессора Икс, пока они заботились о раненых.

Люди Икс: Комплекс мессии

Циклоп вёл команду на Аляску найти нового засечённого Цереброй мутанта. По прибытии команда обнаружила почти всех детей города убитыми, мёртвые тела Мародёров и Очистителей, а младенца пропавшим. Он отправил команду из Росомахи, Ночного змея, Ангела и Колосса найти бывших Помощников для получения информации о Мародёрах. Скотт спорил с Ксавье, обидившимся, что он не сказал ему об этой команде. Циклоп сказал Ксавье, что это больше не его Люди-X и он может делать что хочет. Скотт также вызвал Икс-Фактор помочь с ситуацией и попросил Риктора внедриться в Очистителей, а Мэдрокса и Лайлу Миллер увидеться с Кузнецом. Обнаружив, что Кабель похитил новорождённого мутанта, Циклоп распорядился воссоздать Силу Икс с Росомахой во главе. Их первая миссия — выследить Кабеля и вернуть ребёнка. Позднее Циклоп прервал все связи с Профессором Икс и попросил его оставить особняк, поскольку он по-прежнему сомневается в здравомыслии Ксавье. Позже Циклоп вместе со своей командой и Икс-Фактором прибыл выручить Росомаху от Грабителей и захватить младенца у Кабеля. Кабель избежал Людей Икс.

Обнаружив позднее убежище Мародёров на острове Мьюр, Циклоп отрядил Силу Икс и Бишопа отправиться туда и вернуть ребёнка. В финальной битве Циклоп послал Новых Людей-X против Мародёров, веря что силы Злыдня не будут готовы к незнакомым противникам. Ученики показали себя эффективно. Циклоп затем столкнулся с Кабелем и потребовал ребёнка. Кабель, наставив на отца пистолет, попросил Циклопа позволить ему сбежать в будущее с ребёнком, однако отдал младенца Циклопу, после того как Ксавье указал на то, что будущее всех мутантов на карте и Циклоп как лидер Людей Икс, говорит за всех мутантов. Циклоп, держа ребёнка, осознал, что дитя имеет право творить свою собственную судьбу, и вернул её Кабелю. Кабель телепортировался в будущее, как раз когда Бишоп выстрелил в ребёнка. Пуля миновала девочку и попала Ксавье в голову. Циклоп ударил Бишоп оптическими лучами и объявил о роспуске Людей Икс.

Порознь мы держимся

После событий Комплекса мессии Циклоп отправился с Эммой Фрост в путешествие на Дикую Землю. Там с ними вышел на связь Уоррен, попросивший их помочь в Сан-Франциско.

Утопия

После переезда мутантов на Утопию (Астероид М) остаётся главой Людей Икс и всех мутантов.

Раскол

В ходе мобилизации программы Стражей Циклоп и Росомаха расходятся во мнениях. Они сражаются друг с другом, пока их не прерывает Страж. Скотт и Логан вынуждены объединиться.

Мстители против Людей-Икс

На Земле вновь появляется сила Феникса. Циклоп полагает, что она возродит популяцию мутантов, которые больше не рождались после событий Дня М, но Мстители считают, что сила Феникса может уничтожить планету. После сражения на Луне Циклоп вместе с Эммой Фрост, Колоссом, Магикой и Нэмором становится носителем силы Феникса.

Убив профессора Ксавьера и забрав силу Эммы Фрост, Циклоп становится единственным носителем силы Феникса. После длительной битвы с Мстителями и Людьми Икс силу ослабевшего Скотта поглощает Хоуп Саммерс. С помощью Алой Ведьмы она рассеивает её по всей Земле, что порождает возникновение тысяч новых мутантов.

Тайные войны

Во время глобального события Secret Wars Циклоп вновь переродился в Феникса и оказался одним из немногих кто сумел пережить гибель мультивселенной, но погиб в новом мире вступив в схватку с Думом.

Романтические отношения

Хотя его типично изображают как практичного и строгого одиночку, у Циклопа было несколько серьёзных романов. Большинство их, если не все, закончилось плохо. Одна отличительная особенность — факт, что его, похоже, влечёт к женщинам с телепатическими способностями. Скотт был женат и на Джине Грей, и на её клоне Мадлен Прайер, которые обе оказались обладающими очень сильной телепатией; его последняя подружка Эмма Фрост также телепатка. Псайлок, ещё один пси-талант, однажды явно попыталась соблазнить его, хотя это могло быть из-за подсознательного влияния личности ниндзя-убийцы Реванш, в то время всё ещё находившейся в её разуме.

Он также встречался с женщинами, не являющимися мутантами. Циклоп (в то время, когда он думал, что Джина мертва) ходил на свидания с Коллин Винг и затем недолго встречался с Ли Форрестер до встречи с Мадлен Прайер.

Женившись на Мадлен Прайер, Скотт думал, что нашёл замену Джине. Со временем, однако, он осознал, что хотя Мэдди и выглядела как Джина, она не была ей духовно. Скотт потом начал эмоционально отдаляться, при этом нездорово концентрируясь на Джине. Ещё позже он оставил Мэдди и их ребёнка, услышав о возвращении Джины.

Когда Циклоп женился на Джине Грей, фанаты предположили, что он достиг счастливого конца. Однако после краткой одержимости Апокалипсисом Циклоп вернулся к Людям Икс, чувствуя, что его давняя любовь к Джине была ложью. В том же духе, как он поступил с Мадлен, Скотт начал отдаляться от Джины эмоционально и физически. Затем, используя возросшие ментальные силы Джины как оправдание, Циклоп начал посещать сеансы сексуальной терапии у Эммы Фрост, и это привело к телепатической интрижке между ними. Когда Джина узнала об этом, Скотт заявил, что они разделяли только мысли и, таким образом, он не сделал ничего плохого, вполне, впрочем, зная, что для телепата мысли могут быть столь же реальны, как и физические действия. Скотт затем на время оставил Людей Икс, чтобы разобраться в своих запутанных чувствах. Он вернулся сказать Эмме, что он сделал выбор между ней и Джиной, но Джина была убита Магнитом, прежде чем выяснилось, в пользу кого.

Возможно, он выбрал бы Джину, поскольку после её смерти Циклоп, чувствуя разочарование в мечте Ксавье, оставил Людей Икс и отверг предложение Эммы вновь открыть школу. Результат привёл бы к апокалиптичному будущему. Чтобы этого избежать, воскрешённая в этом апокалиптичном будущем Джина, используя свои Силы Феникса, заставила Скотта забыть вину, которую он чувствовал в её смерти. Скотт затем принял предложение Эммы снова открыть школу вместе с ней. С тех пор они были вместе, хотя в их отношениях было много проблем, в частности в свете недавней истории Дня М (англ.  House of M), когда Эмма отдалила себя от многих людей, полностью изменив работу школы, и событий с участием возвращения КАО.

Силы и способности

Мутанты, изучающие генетические аномалии, — Сверхэволюционер и Злыдень исследовали ДНК всех сильнейших ветвей сверхлюдей и возлагали особые надежды на Циклопа, Магду Максимову и Джин Грей. Джин впитала Силу Феникса, Магда манипулировала основами реальности, по-видимому эпические события были изначально предопределены и для Скотта, но не получили воплощения в жизнь.

Циклоп — мутант, способный проецировать мощные рубиново-красные лучи разрушительной силы из глаз. Лучи черпают силу из поглощения окружающей энергии, особенно солнечного света; клетки Циклопа постоянно поглощают солнечную и другую энергию и передают её в его глаза, которые, в свою очередь служат апертурами, проецирующими внепространственные не-эйнштейновы частицы в форме луча (в некоторых историях это означает, что его силы не работают, когда он отрезан от солнечного света). Вопреки популярному неправильному представлению, оптические лучи Скотта не проецируют тепло; скорее, луч производит давление, способное бить и затем, при желании, уничтожать объекты (хотя эта сила временами искажалась в комиксах и других форматах). Эти лучи также были показаны отражающимися или отскакивающими от определённых поверхностей, вроде очень рефлексивного металла (что также временами изображалось непоследовательно). Через это использование своей силы Скотт обеспечил выживание своё и своего брата, когда их парашют вышел из строя, смягчив землю под ними. В нынешних версиях комиксов сказано, что глаза Циклопа - это своеобразный портал в измерение, где эта энерния генерируется.

Возможно, из-за полученной при этом неортодоксальном приземлении травмы головы, Скотт остался неспособным сознательно контролировать свои силы — его оптические лучи сейчас постоянно «включены», и будут испускаться бесконечно, пока его глаза открыты. Правда в темноте при желании он может «разрядиться» и лучи перестают бить на 6-8 часов. В разных историях это объясняется по-разному; согласно первоначальным изображениям в Uncanny X-Men, если Циклоп использует свои силы слишком долго, он ослабевает и истощает свой запас энергии, используя энергию Солнца для перезарядки лучей, как только закрыт его прибор видения или надеты очки. Скотт неуязвим для вредного действия своих сил — естественное псионическое поле, окружающее его тело, безопасно поглощает энергию его лучей, если они столкнутся с его телом. Следовательно, он может блокировать лучи просто закрывая глаза, когда достаточно даже тонкого материала его век. Чтобы иметь возможность действовать в повседневной жизни, Скотт носит ряд очков, сделанных из рубинового кварца, материала, резонансного к его псионическому полю и поэтому блокирующего его лучи подобным образом. В бою Циклоп использует специальный рубино-кварцевый прибор видения (сделанный с одной длинной линзой, отсюда псевдоним Саммерса «Циклоп»), включающий регулируемые апертуры, что позволяет ему управлять размером и интенсивностью лучей. Первоначально Циклопу приходилось для желаемых выстрелов физически доставать контроллеры на самом приборе, но в более поздних моделях контроллеры были встроены в перчатки для более удобного использования. В придачу прибор имеет резервную пружинную функцию закрыть апертуры в случае потери силы, когда он открыт, чтобы Скотт мог, как минимум, безопасно видеть. Более поздние версии прибора были оборудованы разными формами полученной передовой технологии, вроде контролируемой мыслью и нейро-активируемой версий.

Максимальная сила оптических выстрелов Циклопа неизвестна, но обычно даваемое описание — то, что он может «пробивать отверстия сквозь горы», и он был показан разрывающим пластину углеродистой стали толщиной в 1,3 см. Во время одного боя Скотт сказал, что поразил Кейна Марко (он же Джаггернаут) с силой, достаточной, чтобы расколоть маленькую планету, хотя, возможно, он предался гиперболе. В господствующей непрерывности Вселенной Marvel также были намёки, что Циклоп использует лишь частицу энергий, находящихся в его ряспоряжении. Во время истории Civil War: X-Men другой мутант, контролировавший Циклопа, заставил его использовать силы на полную величину. Натравленный луч Циклопа на поглощающего энергию мутанта Бишопа был способен перегрузить силы последнего за секунды. Также было заявлено, что Циклоп не использует свои силы на таком уровне ввиду его озабоченности контролем (или недостатком такового) над своими способностями.

Во время событий серии Avengers vs. X-Men Скотт Саммерс временно владел силой Тёмного Феникса, однако поплатился за это неконтролируемым увеличением мощи своих лучей. Впоследствии он смог уничтожить сразу нескольких Стражей и нанести урон Дормамму.

Циклоп неуязвим для сил своего брата Алекса и наоборот. Однако он уязвим для сил Вулкана.

Навыки

Циклоп, похоже, обладает изумительным чувством геометрии в плане наблюдения за объектами вокруг себя и углами, находимыми между поверхностями этих объектов. Циклоп неоднократно демонстрировал способность заставлять свои оптические выстрелы рикошетировать и отражаться от таких объектов по выбранной им траектории. Это обычно называется «окружной выстрел» в отношении к этому таланту. Циклоп был замечен заставляющим лучи отразиться больше чем от дюжины поверхностей за один выстрел и всё ещё точно попасть в намеченную цель. Возможно, что он обладает чувством сверхчеловечески усиленного пространственного понимания, что также позволяет ему осуществлять эти подвиги.

Циклоп опытный пилот летательных аппаратов с неподвижными крыльями — навык, который он, кажется, унаследовал от отца. Также были намёки, что его тригонометрическое ощущение улучшает его способности в воздухе.

Мастер стратегии и тактики, Циклоп провёл большую часть своей карьеры супергероя как лидер либо Людей Икс, либо Икс-Фактора и выработал исключительные навыки руководства. Заметно, что, независимо от их общего к нему отношения, все Люди Икс стараются подчиняться его приказам в бою — поскольку они знают, что он обычно прав. Даже Себастьян Шоу признавал таланты Циклопа, заметив во время саги о Тёмном Фениксе, что Циклоп прирождённый лидер, опознавший слабость в обороне Клуба Адского огня и быстро её использовавший. В дальнейшем доказательство этому было видно во время основной сюжетной линии Дома М, где собравшиеся герои признали Циклопа полевым командиром, опять же без спора. Его талант руководства был также подчёркнут, когда Эмма Фрост сослалась на факт, что Чарльз Ксавье сделал Циклопа руководителем команды только как якорь, с которым Скотт мог достичь некоторой стабильности в своей жизни. Цитируя, что Скотт не относился к типу природного лидера, как другие, вроде Капитана Америки, и что он проиграл лишённой сил Грозе за руководство над Людьми Икс (хотя это позже оказалось подсознательным деянием Королевы Гоблинов), Эмма подтвердила, что Циклоп показал себя превосходным лидером. Растя Кабеля в отдалённом будущем в течение двенадцати лет, Циклоп и Феникс под псевдонимами Слайм и Редд Виноградный-день помогли организовать сопротивление владычеству Апокалипсиса, причём Циклоп-Слайм стал одним из лидеров Клана Восстания.

Циклоп также имеет обширную подготовку в военном деле и безоружном бою и носит чёрные пояса по дзюдо и айкидо. Его уровень мастерства достаточен, чтобы победить шесть обычных людей с закрытыми глазами.

Подвиги и достижения

Хотя и редко показываемая, многосторонность Циклопа в использовании своих способностей весьма поразительна. Ниже приведён список впечатляющих подвигов, достигнутых Циклопом (с номерами выпусков для проверки).

• Uncanny X-Men #124: Находясь в ловушке в Мире убийства (контролируемом злодеем Аркадой), Циклоп спас Ночного Змея, очистив комнату от атакующих роботов одним только выстрелом, который отражался от врага до врага, в итоге уничтожив в общей сложности восемь нападающих.
• Uncanny X-Men #144: Играя в пул, он использовал один точный оптический выстрел для удара по киевому шару, загнав в лузу каждый шар на столе.
• Uncanny X-Men #152: Он отразил свой выстрел от трёх поверхностей, чтобы поразить Себастьяна Шоу и толкнул его к поджидающему Колоссу. Это показывает впечатляющий уровень ума (учитывая силу Шоу поглощать кинетическую энергию), чтобы приспособить его стратегию таким образом.
• Uncanny X-Men #170: Пытаясь объяснить своё мутанство Мадлен Прайер, он подбросил монету и прострелил её центр, оставив внешнюю сторону нетронутой.
• Uncanny X-Men #175: Когда Люди Икс были загипнотизированы думать, что Циклоп — Тёмный Феникс, они попытались преследовать его. Победив Колосса, Ночного Змея и Грозу в быстрой последовательности, он помчался в Опасную Комнату. Внутри он создал пейзаж джунглей, чтобы спрятаться в нём от других Людей Икс. Они пытались его преследовать, но он перехитрил их, победив Призрачную Кошку, Росомаху, Колосса, Грозу и Шельму, всё это время страдая от сломанных рёбер.
• X-Men (том 2) #112: Во время внедрения на Дженошу с Росомахой, он сделал выстрел, отразив его от двух углов, чтобы вывести из строя двух поджидающих врагов. Росомаха позже заметил, что тогда он впервые видел, как Циклоп «рисовался». В том же комиксе он и Росомаха оказались против нескольких вооружённых охранников. Циклоп использовал несколько маленьких выстрелов, чтобы повредить оружие каждого из врагов, прежде чем те сделали хоть выстрел. В более позднем выпуске этой истории в сражении с Магнитом он выстрелил мимо Магнита (которым только что пробил стену), попав в упавший шлем Магнита, который отскочил и ударил последнего в голову. Наконец, хотя это не было показано, Росомаха рассказал, что помнит, как Циклоп открыл замок машины, используя только свои выстрелы.
• New X-Men #137: Во время сюжета 'Бунт у Ксавье' он — один из Людей Икс, померившихся силами с Омега Бандой Квентина Квайра. Когда Красношеий бросил ему вызов, он сделал один выстрел, достаточно точный, чтобы сломать Красношеему нос, не причинив других повреждений. В последующем бою он (при делании колеса) выстрелил второй раз, сломав ногу Радиану.
• Два примера степени его силы было показано в выпусках Uncanny X-Men и Astonishing X-Men. В Uncanny X-Men #336, сражаясь со злым существом, известным как Натиск, Циклоп снял свой прибор видения, выпустив огромный выстрел, который пробил дыру в броне Натиска. Затем в Astonishing X-Men #8 при нападении на Институт Ксавье повреждённого Стража Циклоп вновь снял прибор, высвободив выстрел, отбросивший Стража через лужайку и полностью сравнявший с землёй большую часть леса перед ним. После этого Росомаха констатировал, что только что выпущенный выстрел был одной из причин, по которым Циклоп так долго являлся лидером Людей Икс.
• Civil War: X-Men. В #3 он стрелял в Епископа, перегрузив его энергией, а в #4, пытаясь пробить укреплённую дверь, заряжал его, и Железный человек оценил энергию почти в два гигаватта. Два гигаватта это эквивалент выпуска большого ядерного реактора.
• В X-Factor #68 в бою против Апокалипсиса, Циклоп, каким-то образом усиленный его женой и сыном, выпустил необычайно большой оптический выстрел, который победил Апокалипсиса. Это проявление похоже на временами демонстрируемое Циклопом при снятии прибора видения.
• В X-Factor #25, зная, что его выстрел отрикошетил бы от брони механической лошади Войны, Циклоп сам отскочил от статуи на кладбище, чтобы добраться до коня Войны, и сделал оптический выстрел прямо в рот, уничтожив лошадь и показав впечатляющую ловкость и тактическую способность.
• В X-Factor #14 Циклоп столкнулся с Форммастером, искавшим Двенадцать. Воспользовавшись тем, что поле боя находилось возле завода по очистке нефти, и провоцируя Форммастера, он заставил робота выстрелить в нефтяные цистерны, устроив взрыв, в то время как сам Циклоп использовал оптический выстрел для создания траншеи и закрылся отстреленной им одной из рук Форммастера.
• В Astonishing X-Men #23 когда он был в плену у Лорда власти Крууна, диктатор сообщил Циклопу: «Даже проклятый Колосс не может прорваться сквозь наши тюремные стены». С лёгкостью, обманом убедив Крууна, что он лишился сил, Циклоп отправил Крууна в нокаут прямым выстрелом в лицо и снёс большую часть внешней структуры тюрьмы, которую Круун нахваливал ранее. Находившийся несколькими уровнями выше Скотта Росомаха был освобождён восходящим лучом, который разбил наручники. Тот же луч он использовал как сигнал остальным Людям-X найти тюрьму — всё это будучи недавно воскрешённым и после пыток.
• В X-Men: Season One молодой Циклоп смог одним выстрелом отбросить в разные стороны несколько тонн металлолома.

Альтернативная реальность

Age of Apocalypse

В Age of Apocalypse: Weapon X #1 выяснилось, что Росомаха потерял свою левую руку (Пометка: кисть) из-за оптического выстрела Циклопа. Хотя это имело место в альтернативном временном потоке, это показывает, что Циклоп в потенциале достаточно могуществен, чтобы сломать один из самых неразрушимых объектов во Вселенной Marvel: Адамантиум (Пометка: это случилось в суставе, где кости могли просто скрепляться связующей и мышечной тканью) и мог бы легко покалечить опасного врага вроде Росомахи, стань ситуация критической.

Ultimate X-Men

В Ultimate X-Men образ Скотта Саммерса довольно слабо отличается от оригинальной концепции героя. Циклоп — один из первых студентов Профессора Икс, попавшего в институт после того, как поток лучей, вызванный приступом гнева, убил отца Скотта. Довольно скоро у него возникла симпатия к другой студентке — Джине Грей, однако их отношения вскоре переросли в «любовный треугольник», после того, как в команде появился новый мутант — Росомаха. Несмотря на периодические приступы внутренней слабости, вызванные комплексами из-за издевательств сверстников в детстве (что нашло отражение в недолгом служении Братству Мутантов и нерешительности в отношениях с Джиной) он является неформальным лидером команды и превосходным тактиком. Именно он становится новым главой Института для Одарённых Подростков после «смерти» Ксавье от рук Кабеля. Во время Ультиматума участвовал в штурме Цитадели и стал невольным виновником гибели Росомахи. Позднее от его руки пал Магнето. Во время пресс-конференции по итогам Ультиматума был убит Ртутью. Похоронен на месте руин особняка Ксавье.

Другие версии

1602

В непрерывности минисерии Marvel 1602 Скотт известен как «Скотиус Самерисл». Он лидер оригинальных пяти Людей Икс, объединённых Карлосом Джавьером (Профессором Икс) и известных как «ведьмина порода» вместо мутантов. Его силы в Marvel 1602 идентичны его силам в нормальной непрерывности Marvel, хотя чтобы блокировать свои оптические выстрелы он носит рубиновый прибор видения, вместо рубино-кварцевого. Влюблённый в Джину Грей (маскирующуюся под мужчину по имени «Джон Грей»), он становится ревнивым к её дружбе с Вернером (Ангелом).

Amalgam

Во вселенной Amalgam Comics Циклоп был смешан с Лучом из DC Comics, что создало Аполлона, а позже с Кайлом Райнером из DC Comics, что создало Изумрудного Глаза.

Век Апокалипсиса

В Веке Апокалипсиса Скотт — злодей, сражающийся против Людей Икс. Так же как и в нормальном временном потоке, Скотт и его брат Алекс были разлучены с родителями, когда их самолёт был атакован звездолётом Ши’ар. Они закончили в сиротском приюте, управляемом Злыднем, хотя в этом временном потоке оба брата были приняты им и выращены как приёмные дети. Они не знали, что их отец, Кристофер Саммерс, в конечном счёте, проложил свой путь обратно на Землю, только чтобы быть найденным Злыднем и переданным Зверю (также злодею) для медицинских опытов.

Оба Альфа-мутанты и оба носящие чин Прелата Скотт и Алекс Саммерсы господствовали над новой мутанской аристократией в Америке Апокалипсиса. Злыдень поручил братьям управлять своими загонами разведения, действовать как охрана и иногда выступать как спецотряд оперативников. Способность Скотта показывать эмоциональную сдержанность в битве заслужила ему большее расположение Злыдня, чем к Алексу, что усилило опасную вражду между братьями. Эта вражда ухудшилась, когда братья воссоединились со своим настоящим отцом, но были вынуждены убить его.

Предпочтение Злыднем Скотта Алексу также распространялось на его генетические опыты, так как с ДНК Скотта Злыдень планировал создать супер-мутанта, достаточно сильного, чтобы уничтожить Апокалипсиса. После захвата Икс-человека Джины Грей Злыдень поверил, что нашёл генетическую пару Скотта, и использовал их объединённое ДНК, чтобы произвести на свет ребёнка, Нэйта Грея.

Несмотря на изначальную веру в доктрину превосходства мутантов и даже рассматриваемый Апокалипсисом как кандидат во Всадники, Скотт имел сомнения насчёт этики, окружавшей его работу, главным образом, в плане крайностей. Это беспокойство существенно возросло, когда он встретил Джину Грей, узницу и «предательницу расы», от которой пришёл в восторг. Хотя Скотт планировал освободить её в своё время, муж Грей Оружие X вломился и освободил её сам. Скотт дал сдачи Оружию Икс, оторвав ему руку, но потеряв при этом глаз. Джина сбежала с Оружием Икс, который остался врагом Скотта.

Тем временем, Скотт всё более и более задавался вопросом об обращении с заключёнными и втайне начал освобождать их. Это не осталось незамеченным для его брата Алекса, всё ещё питавшего к нему враждебность. Алекс заново схватил Джину, чтобы использовать её против Скотта, успешно разоблачив своего брата как предателя. Хотя Джина не любила никого из братьев, она решила довериться Скотту, и они попытались вместе сбежать. По пути они встретили Нэйта Грея, их генетически созданного сына, хотя они не обращали внимания на правду о своей связи с ним. В конечном счёте, Алекс разыскал Джину и Скотта и затем убил их обоих. Как возмездие за смерть Джины Оружие Икс убил Алекса, открыв, что когда Скотт оторвал ему руку, его когти были втянуты.

Примечание: В одиночном выпуске 2005-го AoA видеоэкран в офисе Магнита, спустя месяцы после событий X-Men: Omega показал статус десяти, казалось, случайно выбранных мутантов. В то время как Джина Грей (позже воскрешённая) и Хавок были помечены как мёртвые, Скотт был помечен как заключённый. Причиной этого была редакторская ошибка в «Людях Икс: Омега», поскольку предполагалось, что Скотт был застрелен Алексом. Далее было подтверждено, что на странице, где Скотт «умирает», есть звуковой эффект «блам» пистолетного выстрела. Вместо этого он был, предположительно, убит плазменным выстрелом Хавока, что невозможно, поскольку оба брата генетически неуязвимы для сил друг друга.

Дом М

Во время Дома М, где величайшие желания основных вовлечённых героев исполнились, Скотт был женат на Эмме Фрост и был пилотом авиалиний «Мутэйр».

Люди Икс Профессора Р

В этом временном потоке довольно трагическое событие превратило Циклопа в озлобленного человека. В какой-то момент, через несколько лет в будущем, Король Теней взял Росомаху под контроль и заставил убить профессора Ксавье. За это Циклоп никогда его не простил, и когда вскоре после этого Джина Грей была убита, он в ярости оставил команду. Втайне Циклоп собрал вокруг себя новое Братство и однажды вернулся, желая мести. При нападении Братства на особняк Ксавье Циклоп чуть не убил Росомаху, который не сопротивлялся вовсе. Дочь Попрыгуна Ноктюрн закончила бой, захватив своего соратника Армагеддона и использовав его телекинетические силы, чтобы вонзить когти Логана в грудь Циклопа. Она сделала это с такой точностью, чтобы Скотт был остановлен, но не убит.

Люди Икс: Сказки

Циклоп появлялся как основной персонаж в первой и третьей коротких постановках состоящей из четырёх частей мини-серии X-Men: Fairy Tales.

• Выпуск 1

Этот выпуск основан на японской сказке о Момотаро, только с Циклопом в роли мальчика, рождённого из персика. Его имя Хитоум, что может означать «один глаз» на японском. Однако его оптические выстрелы испускаются только из одного его глаза и останавливаются косточкой от персика, из которого он родился.

До достижения возраста, в котором в оригинальных комиксах он присоединился к Людям Икс, он жил с пожилой парой, нашедшей большой персик, работая дровосеком, используя чтобы валить деревья свои выстрелы, вместо топора.

Когда старый монах (Профессор Икс) появился в лесу, преследуемый грабителями, Хитоум пришёл ему на помощь. Старый монах рассказал историю о том, как он собирает группу особенных людей, вроде Хитоума, чтобы спасти дочь Императора (Джину Грей) от группы демонов (Братство Мутантов: Магнита, Алой Ведьмы, Меркурия и Жабы).

По пути Хитоум и монах собрали команду товарищей, некоторых хитростью Хитоума, других его предложением дружбы.

• Выпуск 3

В историю этого выпуска входят элементы из Белоснежки и историй, включающих ведьм.

Скотт — бедный слепой портной, который обнаружил прекрасную рыжеволосую женщину (Джина Грей), спящую в стеклянном гробу в лесу. Он пробудил её поцелуем и привёл обратно в деревню. Логан, местный мясник, в жёсткой форме предупредил его, что женщина больше, чем кажется, и что теперь, проснувшись, она представляет собой угрозу.

Marvel-Зомби

Циклоп появлялся в своей оригинальной форме, как один из персонажей во вселенной Marvel-Зомби, сражаясь против ставших зомби Альфа Полёта вместе с другими Людьми Икс в Особняке Икс во время Marvel Zombies: Dead Days. Однако, как и многие его товарищи, Циклоп заразился зомби-вирусом и стал таким сам. В начале Marvel Zombies #1, когда Магнито сражался с зомби-супергероями, запустив в них осколки стали, Циклоп попал под перекрёстный огонь, и был убит.

Marvel-Нуар

Циклоп появлялся в X-Men Noir как лидер Людей Икс, команды талантливых преступников. У него была интрижка с покойной Джиной Грей. Он не обладает силами, но владеет револьвером, и один его глаз выцарапан, якобы, Логаном, который был другим любовником Джины.

Метамилиция DC Comics

В пастише последствий Гражданской войны Одноглазый, альтернативный вариант Циклопа, появляется в серии Countdown to Final Crisis от DC Comics и её привязке Lord Havok and the Extremists. Бывший ученик Доктора Живучего (пастиш Магнита и Профессора Икс) и лидер его Людей-Зен (пастиш самих Людей Икс), он вступил в армию Метамилиции, когда Америкоммандо стал президентом США и ввёл Акт о Металюдях. Почти также, как события разворачивались во время Гражданской войны Marvel, прорегистрационным героям удалось подавить антирегистрационных, но если во Вселенной Marvel Циклоп и Люди Икс сохраняли нейтралитет и так избежали конфликта, Зен-Людей на альтернативной Земле Ангора осадила Метамилиция, боявшаяся их явной силы, а когда Доктор Живучий заверил Америкоммандо в их нейтральности Зен-Людей просто отправили в концлагерь с вживлёнными в ладони чипами-подавителями. Там Одноглазый присоединился к Метамилиции, из страха и чтобы избежать заключения, пока не стал свидетелем попытки изнасилования Серебряной Волшебницы (пастиш Алой Ведьмы) и убийства её брата Джека Б. Быстрого (Меркурий). Тогда Одноглазый повредил чип Доктора Живучего и начал восстание Людей-Зен.

Мутант Икс

В реальности «Мутант Икс» история Циклопа отклонилась в намного более ранний момент. В этом временном потоке Ши’ар похитили не только родителей Саммерсов, но и Скотта. В то время как на Земле это Хавок был обнаружен Чарльзом Ксавье и в итоге вырос в лидера Людей Икс, Скотт, вероятно, вкалывал как раб в шахтах Ши’ар. В конечном счёте он сбежал и присоединился к Звёздным Рейдерам. Среди группы он также нашёл возлюбленную в Кэрол Дэнверс. В отличие от своего задумчивого двойника из основной вселенной, этот вариант Скотта Саммерса был беспечным космическим пиратом. Наконец, одно из приключений привело Звёздных Рейдеров на Землю, где он ненадолго воссоединился с младшим братом после почти 20-летней разлуки.

Тень Икс

Новый Экскалибур сражался со злым двойником Циклопа, членом Тени Икс — Людей Икс из альтернативной реальности, в которой Профессор Икс был охвачен Королём теней. Они были приведены на Землю-616 в результате Дня М. Он позже был обезглавлен Мудрой.

Что если бы?

В «What If Mister Sinister formed the X-Men» (Что если бы Мистер Злыдень сформировал Людей Икс) и Циклопа, и Хавока вырастил Злыдень, сформировавший команду, состоявшую из Циклопа, Хавока, Птерикса, Саблезубого и Мадлен Прайер (одержимой Злобой). Считая команду героями, Циклоп, в конечном итоге, вступил в конфликт с Людьми-X, когда его и лидера другой команды, Чудо-Девушку, сразу потянуло друг к другу. Почувствовав, что он вот-вот потеряет Скотта, Злыдень сфальсифицировал свою смерть от рук Братства Злых Мутантов и «умирая» попросил Циклопа продолжать бороться за мечту Злыдня. Скотт уважил последнее желание того, кто заменил ему отца, и отверг любовь Джины, но они с Хавоком присоединились к Людям Икс профессора Ксавье, чтобы тайно подрывать их изнутри.

Телевидение

• Впервые Циклоп появился на телеэкранах в мультсериале «Marvel Super Heroes» (Супергерои Marvel) 1966 года, в эпизоде Подводника с оригинальным составом Людей Икс (Ангел, Зверь, Человек-Лёд и Джина Грей).

• Циклоп появлялся в нескольких эпизодах мультсериала «Spider-Man and His Amazing Friends» (Человек-Паук и его изумительные друзья). Это были «Происхождение Человека-льда», «Рождение Огненной Звезды», «Образование супергероя» и «Приключение с Людьми Икс». Джордж Дикензо озвучил Циклопа в «Приключении Людей Икс», а Нейл Росс — в «Рождении Огненной Звезды».

• Циклоп появился в мультипликационной пилотной серии «Pryde of the X-Men» (Гордость Людей Икс). Его озвучил Майкл Белл.

• В мультсериале «Люди Икс» Циклопа озвучил Норм Спенсер. В этой версии Циклоп был признанным лидером команды и состоял в романтических отношениях с Джиной Грей с начала сериала, действуя более-менее как его аналог из основной вселенной. Здесь его оптические лучи начали проявляться ещё в детстве, что выливалось в разнесённые на куски игрушки и разгромленные квартиры приёмных родителей. Его друзьями детства были девочка по имени Сара и член персонала доктор Прескотт. Сценаристы, похоже, брались за персонажа всерьёз, помимо прочего, дав определяющую характеристику во время истории «Ночь Стражей». В процессе сериала Скотт обнаружил, что его отец был космическим пиратом Корсаром. Во время боя с правительственной командой Икс-Фактор Скотту пришлось сражаться со своим братом Алексом, он же Хавок. Они оба, похоже, не знали, что являются братьями (хотя Циклоп помнил, что у него есть брат), и их силы, по-видимому, не действовали друг на друга. На момент окончания мультсериала Скотту и Алексу так и не представилось шанса узнать о своём родстве. Однако во фрагментах будущего можно видеть, что братья сражаются рука об руку за права мутантов. Это дает возможность предположить, что немного позднее они всё-таки смогли объясниться друг с другом.

• Он также появился в мультсериале «Человек-паук» 1990-х в четвёртом и пятом эпизодах 2-го сезона вместе с остальными Людьми Икс, когда Человек-паук искал помощи Профессора Икс в лечении своего нынешнего мутационного кризиса.

• В более позднем мультсериале Люди Икс: Эволюция Циклопа озвучил Кирби Морроу. Здесь Скотт Саммерс — полевой руководитель Людей Икс. В отличие от варианта себя из основной вселенной, этот Скотт — достаточно самоуверенный лидер, с гораздо более экстравертной личностью; все его соратники смотрят на него с уважением, особенно учитывая, что он был оригинальным новобранцем Ксавье; Шельма даже кажется влюблённой в него без памяти. В этой версии отношения с Джиной Грей у них типично гормонально-подростковые. Несмотря на очевидные симпатию и влечение, молодые люди три сезона не могут разобраться в своих отношениях, да ещё и пытаются крутить интрижки на стороне. Позже они признались в своих чувствах, после того как Скотт был отделён от Людей Икс, потерял очки и был найден Джиной во время боя с Мистикой.

• В мультсериале Росомаха и Люди Икс, премьера которого состоялась в 2008 году, Циклоп (озвученный Ноланом Нортом) тоже был лидером Людей Икс. Однако после исчезновения Джины Грей в таинственном взрыве, он впал в депрессию и потерял волю к жизни. Поэтому, когда Росомаха пришёл к нему с уговорами вернуться в команду, Скотт в ответ снёс его оптическим лучом через стену комнаты в мотеле, где теперь жил. Однако, когда с приходом в команду Эммы Фрост появилась возможность отыскать пропавшего Профессора Икс (а вместе с ним и Джину), Циклоп всё же вернулся. Они с Росомахой словно поменялись ролями — в то время как Логан стал лидером, Циклоп отныне действовал в амплуа «крутого одиночки». В 12-й серии Скотт, считая, что Джина Грей находится в плену у Злыдня, в одиночку перебил всех Мародёров (слуг Злыдня). После того, как остальные Люди Икс выручили его из устроенной Злыднем западни, он стал более приветливым, поняв, что нельзя жить прошлым. Тем не менее, он по прежнему был немного неразговорчив и замкнут.

• Циклоп, озвученный Карлосом Алазраки, появляется в серии «Таинственный погром в Академии мутантов» сериала «Отряд супергероев».

• Циклоп появлялся в анимированном комиксе «Чёрная пантера», где его снова озвучил Нолан Норт.

• Циклоп появлялся в Marvel Anime, где его озвучил Тосиюки Морикава. В сериале про Росомаху Циклоп появляется (в конце 5-ой серии и в начале 6-ой) как пилот Чёрного дрозда чтобы отвезти Логана и Юкио на Мадрипур. В сериале про Людей Икс Циклоп является одним из главных героев. Изначально он страдает в связи с утратой Джин Грей, но затем возвращается к Людям Икс чтобы отправиться в Японию и спасти девушку-мутанта Хисако Ичики, названную позже Бронёй.

• В мультсериале Мстители: Могучие герои Земли фотографию Циклопа можно заметить среди фотографий других героев и злодеев вселенной Marvel, висящих на доске у Ника Фьюри, когда тот размышлял о том, кого из персонажей похитили и заменили Скруллы.

• Появился в начале аниме-сериала «Мстители: Дисковые войны».

Фильмы

В художественном фильме Люди Икс (2000) и его продолжениях Люди Икс 2 (2003), Люди Икс: Последняя битва (2006) и Люди Икс: Дни минувшего будущего (2014) Циклоп был сыгран Джеймсом Марсденом. Хотя и важная фигура, и лидер в фильмах, его роль была сильно заслонена в пользу Росомахи, особенно в продолжениях. В Люди Икс: Начало. Росомаха его сыграл Тим Пакок. Тей Шеридан его играет в фильме Люди икс: Апокалипсис

Реакция зрителей

Многие фанаты Циклопа были в целом разочарованы тем, как был изображён персонаж, и, согласно статье IGN.com о Людях X в фильме, «Циклоп был плохо понят, плохо написан, плохо снят и вообще не удался в этих сериях. Да, он лидер команды, этого у них не отнять, но в нём есть настолько больше, чем это. Многие авторы комиксов тоже изображают его неважно, так что нас не удивляет, что Скоттом Саммерсом пренебрегли в первых двух фильмах и затем быстро убили его в третьем. Мы понимаем, почему сценаристы в X3 чувствовали необходимым убить Скотта — его смерть развила угрозу Феникса — но даже эта эмоциональная нота после свершения не была разработана. Это правда позор. Циклоп, который был нам нужен, был, в основном, силой в себе. Он спокойный и сдержанный, но фактически молот, который Чарльз Ксавье использует для исполнения своей воли.»

Люди X

В первом фильме Циклоп — лидер Людей Икс, учитель в школе и давно состоит в отношениях с Джиной Грей. Хотя у него было много мелких споров с Логаном, главным образом из-за их конкуренции за любовь Джины, но, тем не менее, он фактически взял ответственность на себя, после того как Профессор Икс оказался в коме из-за саботажа Церебро, скоординировав план по предотвращению попытки Магнито превратить мировых лидеров в мутантов устройством на Статуе Свободы и показав достаточную меткость, чтобы поразить Магнито во время боя между тем и Росомахой, несмотря на искажение вызванное машиной Магнито.

X2: Люди Икс 2

В начале X2 Джина говорит Скотту, что у неё плохое предчувствие, но он отвечает, что не позволит, чтобы с ней что-то случилось. Циклоп сопровождает Профессора X к Магнито, который сидит в пластиковой тюрьме. Пока он ждёт Профессора, на него нападают Леди Смертельный Удар и охранники. Циклоп схвачен вместе с Профессором Икс. «Промыв ему мозги», Уильям Страйкер отправляет Циклопа ждать Людей Икс, готовый заманить их в засаду. Сражение между Циклопом и Джиной, прежде чем она смогла разрушить воздействие на мозг, повредило дамбу, под которой они сражались, настроив конец фильма, где Джина, казалось, пожертвовала своей жизнью, чтобы не дать воде уничтожить «Чёрного Дрозда».

Люди X: Последняя битва

Циклоп очень мало появлялся на экране в X3, поскольку Марсден снимался в «Возвращении Супермена». Примерно через 30 минут после начала фильма, после проведения нескольких месяцев оплакивая Джину Грей и пытаясь справиться со своим горем, он встречает воскресшую Джину Грей на озере Алкали. Не имея полного контроля над Фениксом, она, по-видимому, убивает его за кадром во время их поцелуя; его тело не было найдено, но видно, как его очки плавают по воздуху, когда Росомаха и Гроза прибывают разобраться, а позже его могила видна рядом с могилами Джины и Профессора.

Люди Икс: Начало. Росомаха

Здесь Скотт появляется в нескольких эпизодах и играет ключевую роль. Вначале он учится в обычной школе и уже носит свои первые очки. Когда за ним приходит Саблезубый, он их теряет и в результате частично разрушает здание. Виктор относит его на Остров, где ему надевают новые очки, в которых он, однако, ничего не видит (глаза закрыты тканью). Когда Логан и Кайла Сильверфокс спасают всех юнцов, Скотт с помощью Эммы Фрост уничтожает солдат, а затем спасает всех под телепатическим наставлением Профессора Икс. Лучи Скотта в этой версии показаны генерирующими не только силовое давление, но и тепло.

Люди X: Первый Класс

Скотт появился в кратком камео в фильме Люди Икс: Первый Класс. Когда Чарльз Ксавьер использует Церебро можно заметить юного Циклопа, играющего в бейсбол. Скорее всего это был лишь схожий по внешности мутант, так как действия фильма происходят в 1962 и в камео явно видно что циклопу на вид где-то 12-14 лет, значит к событиям трилогии люди икс возраст Скотта должен превышать 50 лет.

Люди Х: Дни минувшего будущего

Циклоп появляется, в коротком камео вместе с Джиной Грей в самом конце фильма, в новом будущем.

Люди Х: Апокалипсис

Циклоп появился в новом фильме «Люди Икс: Апокалипсис» в исполнении нового актера. Роль молодого Циклопа исполнил Тай Шеридан. По сюжету, сидя в школе на уроке у Скотта проявляется его удивительная мутация - он выпускает лазерные лучи из глаз, что приводит к разрушениям в помещении. Старший брат Скотта, Алекс, привозит его в институт Ксавьера, где демонстрирует свои силы профессору, Хэнку Маккою и Алексу. Чарльз с радостью его принимает. После похищения Ксавьера, Алекс вызывает мощнейший взрыв и погибает. Скотт тяжело переносит смерть брата и хочет отомстить. Зверь изобрёл для него специальные очки, сдерживающие лучи. В конце, участвует в битве против Апокалипсиса и после сражения становится членом команды Икс первого поколения вместе с Ночным Змеем, Питером Максимофф, Штормом и Фениксом.

Видеоигры

Появления в видеоиграх

Циклоп — играемый персонаж во многих играх о Людях Икс: Marvel’s X-Men, X-Men for Sega Genesis, X-Men Arcade Game, X-Men 2: Clone Wars, Spider-Man and the X-Men: Arcade’s Revenge, X-Men 3: Mojo World, Marvel vs. Capcom series. Последний раз он появлялся в X-Men: Mutant Apocalypse, X-Men Mutant Academy, X-Men: Mutant Academy 2 и X-Men Next Dimension и в Lego Marvel super heroes

Серия X-Men Legends

Он появлялся в X-Men Legends и её продолжении X-Men Legends II: Rise of Apocalypse, где был очень могущественным персонажем. Его озвучили Робин Эткин Даунес (также озвучивший Керосина) в X-Men Legends и Джош Китон в её продолжении.

Marvel: Ultimate Alliance

Циклоп также появлялся в Marvel: Ultimate Alliance, где его вновь озвучил Робин Эткин Даунес. Сперва он появляется в кино-детализации неудачной попытки Людей Икс, Колосса и Халка предотвратить завоевание Земли Доктором Думом. Позже он появляется в замке Дума, будучи превращённым в Тёмного Циклопа, злой вариант себя, который сражается с героями. Циклоп — один из играемых героев, доступных исключительно для версии игры Xbox 360 с пакетом расширения «Marvel: Ultimate Heroes and Villains». Он сильнее, чем был в играх X-Men Legends и имеет много разных сил оптических выстрелов. Если Циклоп в вашей команде в Замке Дума на последнем уровне, у него происходит разговор с собой, который объясняет, что Тёмный Циклоп — это клон, созданный Доктором Думом. У него также есть специальный диалог с Джиной Грей и Тёмным Колоссом.

Прочее

• Циклоп — играбельный персонаж в играх Super Hero Squad Online и Marvel Heroes
• В мультсериале «Маска», в серии «Ужасная парочка» Маска на минуту превращается в «Циклопа», чтобы напугать Человека-рыбу.
• В, размещенной в социальной сети «Facebook», игре «Marvel: Avengers Alliance» Циклоп — играбельный персонаж. Относится к классу «тактиков» (англ. "Tactician"')
• В мультсериале Симсала Гримм в серии «Шестеро слуг» присутствует персонаж, наделённый способностью Циклопа, но отличающийся от него белым цветом пускаемых лучей.

Критика и отзывы

В 2006-м сайт IGN назвали Циклопа № 1 в их списке «25 лучших Людей-Икс за прошедшие сорок лет»,

В 2011 поставил на 39 место в списке 100 лучших героев комиксов по версии IGN .

Ссылки

• [x-northenstar.narod.ru/ Northen star] — русский сайт про Циклопа.
• [melobox.ru/tags/%EF%EE%EF%F3%E3%E0%E9+%F6%E8%EA%EB%EE%EF/ Попугай Циклоп] — комикс на MeloBox.ru.
• [marvel.com/universe/Cyclops Циклоп] на Marvel.com
• [marvel.wikia.com/Cyclops Циклоп] на Marvel.wikia.com
• [comicbookdb.com/character.php?ID=9 Циклоп] на Comic Book DB
• [uncannyxmen.net/glossary/showentry.asp?fldAuto=375 Циклоп] на UncannyXmen.net
• [www.comicvine.com/cyclops/29-1459/ Циклоп] на Comicvine.com

Отрывок, характеризующий Циклоп (Marvel Comics)

Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.