Циклы Бонда
Поделись знанием:
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
| Геологический раздел | Климатическая стадия | Пыльц. зона | Датировка |
|---|---|---|---|
| Голоцен | Субатлантик | X | с 450 гг. до н. э. |
| IX | |||
| Суббореал | VIII | 3710—450 гг. до н. э. | |
| Атлантик | VII | 7270—3710 гг. до н. э. | |
| VI | |||
| Бореал | V | 8690—7270 гг. до н. э. | |
| Пребореал | IV | 9610—8690 гг. до н. э. | |
| Плейстоцен | |||
| Поздний дриас | III | 10730—9700 ± 99 гг. до н. э. | |
| См. также: Циклы Бонда | Римский климатический оптимум | |||
События Бонда или циклы Бонда, англ. Bond events — колебания климата в Северной Атлантике, происходящие с периодичностью ≈1470 ± 500 лет в эпоху голоцена. Было выявлено 8 таких колебаний, в основном по материалам флуктуаций в обломках айсбергового льда. События Бонда могут быть межледниковыми аналогами осцилляций Дансгора-Эшгера, с магнитудой около 15-20 % от ледниково-доледникового температурного изменения.
Джерард Кларк Бонд (en:Gerard C. Bond) из Обсерватории Ламонт-Догерти (en:Lamont-Doherty Earth Observatory) при Колумбийском университете был основным автором статьи, опубликованной в 1997 г., где постулировалась теория 1470-летних климатических циклов голоцена, основанная главным образом на петрологических индикаторах дрейфа льдов в Северной Атлантике.[1][2]
Существование климатических колебаний, привязанных к циклу примерно в 1500 лет, обосновано для последнего ледникового периода данными ледниковых кернов. Гораздо хуже изучена длительность этих циклов во времена голоцена. Согласно Бонду и др. (Bond et al., 1997) в североатлантическом регионе в голоцене существовал цикл примерно в 1470 ± 500 лет. С его точки зрения, многие, если не большинство осцилляций Дансгора-Эшгера последнего ледникового периода, происходили с частотой в 1500 лет, и в эту же закономерность укладываются ряд более поздних климатических событий — такие, как малый ледниковый период, похолодание 6200 лет до н. э. и начало позднего дриаса.
События в Северной Атлантике, связанные с ледовым рафтингом, согласно данной теории, коррелировали с большинством слабых событий муссонной активности в Азии за последние 9000 лет,[3][4] а также с большинством событий опустынивания (крупных засух) на Ближнем Востоке.[5] Также существует достаточное количество фактов в пользу того, что климатические колебания с частотой ≈1500 лет вызывали изменения в растительности во всей Северной Америке.[6]
По непонятным пока причинам, единственное из событий Бонда в голоцене, которое оставило явные температурные маркеры в ледовом щите Гренландии — это глобальное похолодание 6200 лет до н. э..
Согласно гипотезе Бонда и др., в 1500-летних циклах проявляется нелинейность и стохастический резонанс; не каждое из событий данной последовательности является значительным климатическим событием, хотя некоторые из них и оказали важное влияние на мировую историю климата.[7]
Причины и определяющие факторы цикла в настоящее время являются предметом изучения и дискуссий. Исследователи сконцентрировали внимание на вариациях солнечной активности и «реорганизациях атмосферной циркуляции»[7] События Бонда могут также коррелировать с 1800-летним циклом лунных приливов.[8]
Перечень событий Бонда
Большинство событий Бонда не имели явного климатического сигнала; некоторые соответствовали периодам охлаждений, другие — периодам опустынивания и засух в ряде регионов.
- ≈1400 лет тому назад (событие Бонда 1)
- ≈2800 лет тому назад (событие Бонда 2) — коррелирует с засухой начала 1 тыс. до н. э. в Восточном Средиземноморье, которая совпала с упадком культур позднего бронзового века в Атлантической Европе (не путать с более ранним бронзовым коллапсом средиземноморских культур).[9][10]
- ≈4200 лет тому назад — Засуха 2200 лет до н. э. (событие Бонда 3) — совпала с коллапсом Аккадской империи и концом египетского Древнего царства.[11][12]
- ≈5900 лет тому назад — Засуха 3900 лет до н. э. (событие Бонда 4)
- ≈8200 лет тому назад — Похолодание 6200 лет до н. э. (событие Бонда 5)
- ≈9400 лет тому назад (событие Бонда 6) — совпадает с событием Эрдалена (en:Erdalen event) ледниковой активности в Норвегии,[13] а также с холодным климатом в Китае.[14]
- ≈10300 лет тому назад (событие Бонда 7)
- ≈11100 лет тому назад (событие Бонда 8) — совпадает с переходом от позднего дриаса к бореальному периоду.[15]
См. также
Напишите отзыв о статье "Циклы Бонда"
Примечания
- ↑ Bond, G.; et al. (1997). «[rivernet.ncsu.edu/courselocker/PaleoClimate/Bond%20et%20al.,%201997%20Millenial%20Scale%20Holocene%20Change.pdf A Pervasive Millennial-Scale Cycle in North Atlantic Holocene and Glacial Climates]». Science 278 (5341): 1257–1266. DOI:10.1126/science.278.5341.1257. .
- ↑ Bond, G.; et al. (2001). «Persistent Solar Influence on North Atlantic Climate During the Holocene». Science 294 (5549): 2130–2136. DOI:10.1126/science.1065680. PMID 11739949.
- ↑ Gupta, Anil K.; Anderson, David M.; Overpeck, Jonathan T. (2003). «Abrupt changes in the Asian southwest monsoon during the Holocene and their links to the North Atlantic Ocean». Nature 421 (6921): 354–357. DOI:10.1038/nature01340. PMID 12540924.
- ↑ Yongjin Wang; et al. (2005). «The Holocene Asian Monsoon: Links to Solar Changes and North Atlantic Climate». Science 308 (5723): 854–857. DOI:10.1126/science.1106296. PMID 15879216.
- ↑ Parker, Adrian G. (2006). «A record of Holocene climate change from lake geochemical analyses in southeastern Arabia». Quaternary Research 66 (3): 465–476. DOI:10.1016/j.yqres.2006.07.001. .
- ↑ Viau, André E.; et al. (2002). «Widespread evidence of 1,500 yr climate variability in North America during the past 14 000 yr». Geology 30 (5): 455–458. DOI:10.1130/0091-7613(2002)030<0455:WEOYCV>2.0.CO;2.
- ↑ 1 2 Cox John D. Climate Crash: Abrupt Climate Change and What It Means for Our Future. — Washington DC: Joseph Henry Press, 2005. — P. 150–155. — ISBN 0309093120.
- ↑ Keeling, Charles (2000). «The 1,800-Year Oceanic Tidal Cycle: A Possible Cause of Rapid Climate Change». Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 97 (8): 3814–3819. DOI:10.1073/pnas.070047197. PMID 10725399.
- ↑ Kaniewski, D. (2008). «Middle East coastal ecosystem response to middle-to-late Holocene abrupt climate changes». PNAS 105 (37): 13941–13946. DOI:10.1073/pnas.0803533105.
- ↑ Kaniewski, D. (2010). «Late second–early first millennium BC abrupt climate changes in coastal Syria and their possible significance for the history of the Eastern Mediterranean». Quaternary Research 74 (2): 207–215. DOI:10.1016/j.yqres.2010.07.010.
- ↑ Gibbons, Ann (1993). «How the Akkadian Empire Was Hung Out to Dry». Science 261 (5124). DOI:10.1126/science.261.5124.985. PMID 17739611. .
- ↑ Stanley, Jean-Daniel; et al. (2003). «Nile flow failure at the end of the Old Kingdom, Egypt: Strontium isotopic and petrologic evidence». Geoarchaeology 18 (3): 395–402. DOI:10.1002/gea.10065.
- ↑ Dahl, Svein Olaf; et al. (2002). «Timing, equilibrium-line altitudes and climatic implications of two early-Holocene glacier readvances during the Erdalen Event at Jostedalsbreen, western Norway». The Holocene 12 (1): 17–25. DOI:10.1191/0959683602hl516rp.
- ↑ Zhou Jing; Wang Sumin; Yang Guishan; Xiao Haifeng (2007). «[www.climatechange.cn/qikan/manage/wenzhang/08.pdf Younger Dryas Event and Cold Events in Early-Mid Holocene: Record from the sediment of Erhai Lake]». Advances in Climate Change Research 3 (Suppl.): 1673–1719.
- ↑ Allen, Harriet D. (2003). «Response of past and present Mediterranean ecosystems to environmental change». Progress in Physical Geography 27 (3): 359–377. DOI:10.1191/0309133303pp387ra.
Отрывок, характеризующий Циклы Бонда
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
