Цикл снов
Поделись знанием:
(перенаправлено с «Цикл Снов»)
Цикл снов (англ. Dream Cycle) — одна из трёх главных категорий, на которые условно делят творчество Говарда Филлипса Лавкрафта и его последователей (к другим категориям относят «Мифы Ктулху» (англ. Cthulhu Mythos) и «Смертельные Истории» (англ. Macabre Stories)). Основное произведение — «Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата». Цикл Снов — неотъемлемая и важная часть Лавкрафтовских ужасов.
Особенности
- «Цикл снов» отличается особым стилем повествования, особой атмосферой чего-то возвышенного, запредельного, сна, мечты, - словом, всего, что конфликтует с привычной человеку реальностью.
- Действие часто происходит во сне у героев рассказа, обычно — Рэндольфа Картера. Он погружается в сон, пытаясь убежать от внешнего мира из-за своего несогласия с ним, стараясь спрятаться и найти покой в своих сновидениях.
- Свой пантеон божеств (тесно переплетающийся с Мифами Ктулху)
- «Страна Снов» — особый мир, в который можно попасть лишь во сне (возможно, параллельный нашему, или нематериальный, или же имеющий другую степень реальности). В нём живут различные причудливые создания, расположены города, такие как Неведомый Кадат, Селефаис, Ултар и т. д.
Проявление в творчестве Лавкрафта
- Память
- Белый корабль
- Селефаис
- Кошки Ултара
- Карающий Рок над Сарнатом
- Иные Боги
- Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата
- Искания Иранона
- Гипнос (рассказ)
Вопрос о Серебряном Ключе
«Врата серебряного ключа» и «Серебряный ключ» нельзя чётко отнести к Циклу Снов. Это, по сути, продолжение романа «Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата», главного произведения Цикла Снов, и главный герой — Рэндольф Картер, но атмосфера, характерная для других произведений Цикла Снов, отсутствует, особенно во «Вратах Серебряного Ключа»
| В Википедии есть портал «Лавкрафтовские ужасы» |
Напишите отзыв о статье "Цикл снов"Отрывок, характеризующий Цикл сновТак пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали. Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча. – Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье. – «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой. Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья. Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.] Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых. Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском. В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним. Навигация | |||||||||||||||||||||||||||||||||
