Цинфэндяньское сражение

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Цинфэндяньское сражение
Основной конфликт: Гражданская война в Китае
Дата

11 — 21 октября 1947

Место

центр провинции Хэбэй

Итог

победа коммунистов

Противники
Вооружённые силы КПК Вооружённые силы гоминьдана
Командующие
Ян Чэнъу
Ян Дэчжи
Ло Лицзе
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно 13.000

Цинфэндяньское сражение (кит. упр. 清风店战役, 11 — 21 октября 1947) — боевые действия в центральной части провинции Хэбэй осенью 1947 года во время гражданской войны в Китае, в результате которых была уничтожена гоминьдановская 3-я армия.





Предыстория

Весной-летом 1947 года коммунисты нанесли на северо-китайском театре боевых действий ряд чувствительных ударов по гоминьдановским войскам, в результате чего в провинциях Хэбэй и Шаньси под уверенным контролем гоминьдановцев остался только треугольник между железными дорогами, соединяющими Бэйпин, Тяньцзинь и Баодин, а также ряд крупных городов (Шицзячжуан, Тайюань, Датун, Чжанцзякоу). Однако в этих районах гоминьдановцы держались прочно: когда в начале сентября 1947 года коммунисты попытались начать боевые действия севернее реки Дацинхэ и завязали бои за Лайшуй, то потерпели неудачу, а их потери в живой силе оказались гораздо выше, чем у гоминьдановцев.

Однако в середине сентября началось крупное наступление коммунистов в Северо-Восточном Китае, и поэтому центральное командование потребовало от командования войсками коммунистов в Северном Китае активизировать боевые действия, чтобы связать находящиеся там гоминьдановские войска и не дать перебросить их на северо-восток. 3 октября командование Шаньси-Чахар-Хэбэйской полевой армии собрало на совещание командный состав уровня от командиров бригад и выше, на котором, после тщательного анализа ситуации, было решено вновь нанести удар севернее реки Дацинхэ. 5 октября Чжу Дэ и Лю Шаоци сообщили радиограммой Ян Дэчжи и Ян Чэнъу: «Согласны с вашим решением о нанесении удара в регионе к северу от Баодина, взяв за основу тактику маневренной войны».

Ход событий

Баодин
Сюйшуй
Цинфэндянь
Тяньцзинь
Бэйпин
Шицзячжуан
Основные географические пункты

11 октября войска 2-й колонны вышли на подступы к Сюйшую, и перерезали железную дорогу, захватив основные опорные пункты. Однако, несмотря на то, что им удалось окружить город, предпринятые в последующие несколько дней попытки штурма не привели к успеху. Сунь Ляньчжун, командовавший гоминьдановскими силами в регионе, двинул на выручку Сюйшуя войска с нескольких направлений, но они были перехвачены войсками 3-й и 4-й колонн, и с 15 октября завязались бои на внешнем кольце окружения Сюйшуя; войска 2-й колонны продолжали оказывать непрерывное давление на сам Сюйшуй.

В Шицзячжуане была расквартирована одна из лучших армий Чан Кайши — 3-я армия, которой командовал Ло Лицзе. 15 октября она выдвинулась из Шицзячжуана на север, чтобы помочь сражающимся там войскам разгромить коммунистов. 17 октября командование Шаньси-Чахар-Хэбэйской полевой армии получило информацию об этом, и тут же решило воспользоваться редкой возможностью и уничтожить гоминьдановскую армию в полевом сражении. В качестве места для сражения был намечен район находящегося между Ванду и Динсянем посёлка Цинфэндянь.

Цинфэндянь располагается южнее находившегося во вражеских руках Баодина, поэтому войскам коммунистов нужно было следовать туда кружным путём, обходя Баодин. Кроме того, если войскам Ло Лицзе требовалось пройти до Цинфэндяня всего около 45 км, то войскам коммунистов, в зависимости от исходного положения и выбранного маршрута, нужно было преодолеть от 75 до 125 км. Но командование коммунистов решило рискнуть, и, оставив четыре бригады в качестве заслона на севере, за два дня, с 17 по 19 октября, перебросило шесть бригад на юг к Цинфэндяню.

19 октября началось сражение в районе Цинфэндяня. 3-я армия несколько дней вела бои в окружении, но подкрепления не смогли пробиться к ней на помощь, и 21 октября гоминьдановские войска капитулировали, в плену оказался сам командующий армией Ло Лицзе.

Итоги и последствия

Цинфэндяньское сражение оказалось поворотным пунктом боевых действий на северокитайском ТВД гражданской войны в Китае. Гоминьдановцы потеряли 13-тысячную армию (причём 11 тысяч её бойцов оказалось в плену у коммунистов), а оставшийся без защиты Шицзячжуан через 20 дней был взят коммунистами.

Источники

  • 中国革命战争纪实。解放战争。华北卷 (Полная история Революционной войны. Освободительная война. Том «Северный Китай»), — Пекин: «Народное издательство», 2007. ISBN 978-7-01-003284-9


Напишите отзыв о статье "Цинфэндяньское сражение"

Отрывок, характеризующий Цинфэндяньское сражение

Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.