Цисс, Григорий Иванович

Григорий Цисс
Григорій Іванович Цисс
Имя при рождении:	Григорий Иванович Цисс
Дата рождения:	24 апреля 1869(1869-04-24)
Место рождения:	Ровно, Волынская губерния, Российская империя
Дата смерти:	30 декабря 1934(1934-12-30) (65 лет)
Место смерти:	Полтава, СССР
Гражданство:
Жанр:	живопись

Григорий Иванович Цисс (24 апреля 1869, г. Ровно, Волынской губернии — 30 декабря 1934, г. Полтава) — украинский художник-портретист.

Обучался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, затем в 1896—1900 — в Петербургской академии художеств под руководством И. Е. Репина.

После окончания академии в 1900 году переехал в Полтаву. С 1920 по 1925 год преподавал в художественных студиях.

Творчество

Автор тематических картин и портретов. Основные работы в области портретной живописи. Создал галерею портретов:

• художника В. Магденко (1916—1917 гг.),
• художника В. Волкова (начало 1900-х гг.),
• Г. Мясоедова (1901),
• А. Печерской (1903),
• артиста М. Ольшанского в костюме запорожского казака (1907),
• А. Золотницкого (1914).
• А. Бокий (1920—1921 гг.),
• П. Горобца (1930),
• И. Персияновой (1931),
• Т. Шевченко (1900 и 1929 гг) ,
• Сорочинская трагедия (1905) и др.

Умер в Полтаве. Похоронен на городском кладбище.

Произведения хранятся в Полтавском художественном музее, Национальном музее Украины в Киеве.

Ссылки

• [artru.info/ar/14750/ Цисс Григорий Иванович]

Отрывок, характеризующий Цисс, Григорий Иванович

– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.