Цифровые кочевники

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан) К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан) К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Цифровые кочевники (цифровые номады, англ. Digital nomad) — особая социальная категория людей, которая использует цифровые телекоммуникационные технологии для выполнения своих профессиональных обязанностей и ведёт мобильный образ жизни.

Цифровые кочевники в 21 веке на новом уровне возрождают образ жизни кочевников древности в ситуации, связанной с бурным развитием цифровых технологий и становлением информационного общества. Такие работники, как правило, работают удалённо из дома, коворкинг-центров, кафе, публичных библиотек, чтобы выполнять задачи, которые раньше традиционно решались в рамках стационарного рабочего места.

История

Как понятие, видение и цель, современный кочевой образ жизни имел смешанное благословение преждевременного дебюта. В 1960-70 гг. Герберт Маршалл Маклюэн, описал кочевников, перемещающихся вокруг на большой скорости, использующих все средства по дороге, кроме полного отказа от своих домов. В 1980 году Жак Аттали, французский экономист, использовал термин «кочевники» для того, чтобы предсказать возраст, когда богатые и элита будут путешествовать по миру в поисках веселья и возможностей, и бедные, но точно также не привязанные к месту жительства рабочие будут мигрировать в поисках места жительства. В 1990 году Цугио Макимото и Дэвид Маннерс совместно написали первую книгу с «цифровыми кочевниками» в названии, добавив смущающие возможности последних гаджетов к своему видéнию.

Образ жизни

Образ жизни цифрового кочевника предполагает постоянную мобильность, которая подразумевает нелокализованность профессиональной деятельности в определенном месте и времени. Образ жизни, основными составляющими которого являются такие категории, как быт, досуг, а также способ организации личного режима существования, в условиях информационного общества кардинально изменяется. Цифровой кочевник не привязан к дому, его основной способ существования в этом мире — путешествие, что позволяет находиться в том или ином месте в зависимости от своих потребностей. Индустриальная система ценностей, основанная на накоплении материальных благ, уступает место ценностям творчества и самореализации.. Уильям Митчелл очень точно отмечает в своей книге «Я ++: Человек, город, сети» тот факт, что предметы быта для цифрового кочевника изменили свой характер: «… функции, которые когда — то выполняла архитектура, мебель и стационарное оборудование, теперь отходит имплантантам, носимым и переносным устройствам». Так называемые номадические предметы — компактны и удобны, они всегда находятся в личных вещах кочевника и используются им в любой момент времени. Быт теряет свойство постоянности, что позволяет цифровому кочевнику не участвовать непосредственно в его создании.

Технологии «номадизма» изменили систему труда и дали возможность работать на расстоянии, вне собственного офиса. Человек в поисках работы оказывается перед выбором: вести оседлый образ жизни или стать номадом. Дополнить про бизнес без офиса и коворкинг.''

Досуг

Вместе с изменениями в области быта преобразования находят своё отражение в сфере досуга. Во — первых, досуг как форма деятельности, становится более доступной: развлечения могут быть доступны в режиме онлайн, для их использования не нужно менять своё местоположение. Смотреть фильм, слушать музыку, посмотреть полотна известных художников, читать любимую книгу — все это можно делать, сидя на скамейке в парке. Во — вторых, досуг теперь не требует для каждого вида деятельности обязательного наличия определенных инструментов. Гаджет с доступом в Интернет заменяет журнал, игровую приставку, и даже футбольный мяч. Вещи приобретают онтологический статус виртуальности.

Трансформация режима дня

Человек, принимающий образ жизни цифрового кочевника, подвергает серьезной перестройке такие важные моменты своей жизнедеятельности, как сон и питание. Режимный распорядок дня, характерный для индустриальной цивилизации, подвергается деформации. Моменты, когда человек должен принимать пищу и отдыхать, для цифрового номада теперь не закреплены: активность продолжается на протяжении 24 часов. Отсутствие закрепленных бытовых условий приводит к тому, что процессы, необходимые для физического функционирования организма, каждый раз протекают в разных местах: новые кафе, отели, рестораны быстрого питания и хостелы. В свою очередь, данные пространства также претерпевают изменения в связи с утратой своей четкой специализированности.

Глобальная идентичность и космополитизм

В результате мобильности у цифровых кочевников стираются границы определенной культурной и национальной идентичности, в результате чего переосмысливаются такие основные понятия как «Родина» и прочее, поскольку стирается территориальная зависимость человека от места его проживания. В своей статье «Exile, Nomadism, and Diaspora: the stakes of mobility in the western canon» Джон Питерс (Jhon Peters) говорит о том, что цифровой кочевник отрицает «мечту о родине», так как будучи мобильным и, используя, цифровые технологии — он может находится в любом уголке мира. Для цифрового кочевника, следовательно, характерно маргинальное положение. Большое влияние в становлении современного номадизма сыграло появление и развитие Интернета, появление мобильных и цифровых технологий и распространение беспроводных коммуникаций, которые позволили человеку не привязываясь к определенной географической точке, поддерживать необходимые коммуникативные связи, общаясь с людьми по всему миру, а так же, находясь в одной стране, работать на компанию, расположенную в другой части земного шара. Но главной характеристикой кочевничества помимо мобильности является постоянная подключенность к сети Интернет. Так, Леопольдина Фортунати (Leopoldina Fortunati) использует термин «кочевой близости», через который описывает, как люди в общественных местах предпочтительней используют мобильные телефоны, чтобы взаимодействовать с людьми, которых они уже знают, чем устанавливать новые контакты с незнакомыми людьми, которые находятся в физической близости.

Однако, современный кочевник — это необязательно путешественник, им может быть человек, который не покидает своего места жительства. «Постоянное подключение, а не движение — вот критический момент», — отметил испанский социолог Мануэль Кастельс. Таким образом, мобильность кочевников может быть, как виртуальной (в пространстве сети Интернет), так и глобальной (телесное перемещение).

Одна из ключевых идей номадической концепции — противопоставление кочевника и Государства, как аппарата, стремящегося перевести мир на оседлый образ жизни.

С 31 июля по 1 августа 2015 года в Берлине пройдет первая международная конференция для цифровых кочевников — [www.dnxglobal.com/ DNX GLOBAL]. Её основные спикеры поделятся своим опытом «кочевания» и расскажут, почему они выбрали такой образ жизни.

Область профессиональной деятельности

• Программирование и веб-разработка
• Дизайн
• Репетиторство, консультации, удаленное обучение
• Журналистика, SMM
• Системное администрирование
• Фотография и видео — съемка и др.

Более полный список возможных профессий цифрового кочевника можно увидеть на сайте www.digitalnomadjobs.com, где приводится описание возможных профессиональных сфер деятельности в рамках образа жизни цифрового кочевника.

Положительные и отрицательные стороны феномена

Положительные:

• Возможность быстро изменять своё окружение
• Ощущение независимости и свободы от места, графика работы
• Познание других культур через путешествие
• Расширение круга off-line коммуникаций
• Проектный характер работы

Отрицательные:

• Нестабильная заработная плата
• Появление Интернет — зависимости
• Отсутствие постоянного круга off-line общения
• Ограничение карьерного роста в традиционных офисных компаниях
• Несоблюдение правильного режима дня может вести к проблемам со здоровьем
• Уязвимость, несмотря на свою «продвинутость» цифровые кочевники обладают определенными «уязвимостями», среди которых можно выделить реальные и виртуальные.

Литература и научные исследования

Цифровое кочевничество является актуальной сферой исследований в современной науке. Данной области исследований посвящены работы многих ученых в области гуманитарных, социальных и информационных технологий (Ф. Гваттари, Ж. Делез, Ж. Аттали, У. Дж. Митчелл, А. Бард и Я. Зодерквист, а также другие).

Цифровой номадизм является сферой научных разработок российских и зарубежных университетов. Активно данной проблематикой занимается кафедра социальных коммуникаций факультета психологии Национального исследовательского Томского государственного университета. Целый ряд научных статей заведующей кафедры, доктора философских наук, профессора Ирины Кужелевой-Саган посвящён цифровому кочевничеству.

В ноябре 2011 г вышла в свет первая книга проекта «Мир глазами блогера», авторов которой можно считать цифровыми кочевниками. Это люди разных профессий, объединенные общим статусом блогера-путешественника или фотографа, которые постоянно стремятся познать мир вокруг себя.

Первая книга проекта составлена из 28 коротких рассказов о самых интересных местах планеты, иллюстрированных авторскими фотографиями. История, открывающая книгу, повествуют о взгляде на Землю с орбиты. Её написал и проиллюстрировал собственными фотографиями космонавт Федор Юрчихин. В книге присутствуют не только авторские материалы, но и практическая информация, которая поможет спланировать и осуществить самостоятельное путешествие по самым разным странам мира.

Вторая книга «Россия глазами блогера» представляет читателям совершенно новый взгляд на Россию, её удивительную природу и различные города и регионы, в том числе самые труднодоступные. Авторами книги вновь выступили популярные блогеры и фотографы: И.Шпиленок, С.Доля, С.Горшков, А.Петросян, А.Железняк, И.Дементиевский, В.Лягушкин и другие.

Путешествие в контексте цифрового кочевничества

На данный момент, темпы технического прогресса достигли уровня, когда перемещение почти в любую точку земного шара становится доступным и занимает относительно небольшое время. При этом средства передачи информации, так же развились до уровня, когда подключение к интернету возможно практически из любой точки планеты. В этой ситуации, ключевую роль начинают играть новые медиа. В связи с этими факторами, поведение путешественников изменяется, целью путешествия становятся не собственно впечатления, а рефлексия над ними, возможность коммуникации с окружающим миром с помощью текста, видео- и фотоматериалов. Таким образом, цифровой кочевник, а современного путешественника несомненно можно отнести к цифровым кочевникам, презентует себя и по факту создаёт миф о себе.

Социальные сети путешественников

На сегодняшний день, коммуникация путешественников, а также их рефлексия над увиденным, в основном, переносится в интернет-пространство. Особенно популярностью у путешественников пользуются такие социальные сети, как ВКонтакте (группа по интересам), Facebook, Instagram. Кроме того, существуют специальные социальные сети, рассчитанные именно на путешественников, например, такие как Туристер.ру, Двинули.ру и другие. Эти социальные сети отличаются от обычных тем, что целиком и полностью ориентированы на путешественников. Так, там можно ознакомиться с различными турами, поделиться впечатлением о стране, в которой побывали, найти собеседника по интересующей Вас стране. Так же, есть возможность создавать свой собственный маршрут по миру и отмечаться в местах, в которых побывали. Таким образом социальные сети путешественников можно разделить на две категории: первая категория — это привычные нам социальные сети, которые по статистике, 78 % процентов путешественников используют, чтобы общаться с родными и друзьями, когда они далеко от дома. И вторая категория — это специализированные социальные сети, которые позволяют путешественнику организовывать свои путешествия, а также презентовать себя в интернет-сообществе путешественников.

Ссылки

• zidar.ru/2014/03/30/how-to-become-digital-nomad/
• thaiscript.ru/tsifrovye-kochevniki-udalennaya-rabota-i-puteshestviya/
• lifehacker.ru/2013/08/19/city-nomads/
• www.demoscope.ru/weekly/2008/0331/gazeta046.php

Отрывок, характеризующий Цифровые кочевники

Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.