Чхве Хон Хи

Чхве Хон Хи
Хангыль	최홍희
Ханча	崔泓熙
Маккьюн — Райшауэр	Ch'oe Hong-hŭi
Новая романизация	Choe Hong-hui

Чхве Хон Хи (9 ноября 1918, Хвадэ, Мёнчхон, Хамгён-Пукто — 15 июня 2002, Пхеньян, КНДР) — мастер каратэ и тхэквон-до из Кореи, 9-й дан.

Биография

Чхве Хон Хи родился в Корее в Хадэ 9 ноября 1918 года. В 1938 году был отправлен в Японию, где изучал Сётокан-каратэ-до и после усердных двухлетних тренировок получил чёрный пояс.

Во время Второй мировой войны он был осуждён за участие в независимом движении студентов и солдат и находился в японской тюрьме. Во время своего заключения он и дальше занимался Сётокан-каратэ, и его сокамерники вскоре стали его учениками. Освобождение Кореи в 1945 году освободило его от семилетнего заключения. После этого он уехал в Сеул и основал там новую партию студентов и солдат. В 1946 году его взяли лейтенантом в корейскую армию, и с тех пор он начал обучать своих солдат каратэ (Тансудо). Всё это время он хотел создать своё собственное боевое искусство, и эта задача стала смыслом его жизни. В последующие годы он улучшил технику каратэ и добавил несколько новых приёмов. Благодаря своим заслугам и высокому авторитету в армии он сумел добиться того, что его новое воинское искусство было включено в образовательную программу армии.

Создание организации «Тхэквон-до»

11 апреля 1955 года под его началом объединились самые главные 9 школ и выступили под названием «тхэквондо». Открытие Куккивона, произошедшее 30 ноября 1972 года, окончательно завершило процесс объединения школ тхэквондо, был создан единый учебный центр, поддерживающий развитие спорта и мастеров.

В 1957 году он занял пост вице-президента Корейской организации по тхэквондо.

Ссылки

• [www.kukkiwon.or.kr/eng/Центр Куккивон]

Отрывок, характеризующий Чхве Хон Хи

– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.