Цоциль (язык)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Цоциль
Самоназвание:

Bats'i k'op

Страны:

Мексика

Регионы:

Чьяпас

Общее число говорящих:

329 937 (на 2005 год)

Классификация
Категория:

Языки Северной Америки

Майяская семья

Ядерно-майяская подсемья
Чольско-цельтальская ветвь
Цельтальская группа
Письменность:

латиница

Языковые коды
ISO 639-1:

ISO 639-2:

myn

ISO 639-3:

tzc (чамула), tzu (уикстан), tzs (андрес ларрайнсар), tzz (синакантан)

См. также: Проект:Лингвистика

Цоциль (цоцильский; Bats’i k’op [ɓats’i k’opʰ]; дословно: настоящая речь) — один из майяских языков, на котором говорит народ цоцили группы майя, проживающий в мексиканском штате Чьяпас.

К языку цоциль наиболее близок цельталь, вместе с которым он образует цельтальскую группу майяской языковой семьи. Цельталь, цоциль и чоль — самые распространенные языки штата Чьяпас.

Согласно опросу, проведенному в 2005 году [www.inegi.gob.mx/est/contenidos/espanol/rutinas/ept.asp?t=mlen10&c=3337 Instituto Nacional de Estadística Geografía e Informática], на цоциль говорит 329 937 человек, что ставит его на 6-е место среди индейских языков Мексики по числу носителей. Большинство индейцев цоциль владеет испанским как вторым языком. В центральном Чьяпас на цоциль ведется преподавание в некоторых начальных и средних школах.[1]





Диалекты

Различают 6 диалектов цоцильского различной степени взаимопонятности. Названия даны по названиях регионов Чьяпаса, где они распространены: Чамула, Синакантан, Сан-Андрес, Ларраинсар, Уикстан, Ченальо и Венустиано-Карранса.[2]

Письменность

Используется латинский алфавит с добавлением апострофа к некоторым буквам для обозначения абруптивных согласных.

a, b, ch, ch', e, i, j, k, k', l, m, n, o, p, p', r, s, t, t', ts, ts', u, v, x, y, (')

Фонология

Гласные

В цоциль имеется пять гласных фонем. /o/ и /u/ имеют как огубленные, так и неогубленные аллофоны.

Передние Центральные Задние
Верхние i [i] u [u]
Средние e [e̞] o [o̞]
Нижние a [ä]

Перед глоттализованным согласным гласные становится более долгими и напряженными.

Согласные

  Губно-губные Альвеолярные Палатальные Велярные Глоттальные
  Обычные Абруптивы Обычные Абруптивы Обычные Абруптивы Обычные Абруптивы Обычные
Взрывные p  [pʰ] b  [b] p'  [p'] t   [tʰ] t'  [t']   k  [kʰ] k'  [k']  '   [ʔ]
Аффрикаты   tz  [ʦʰ] tz'  [ʦ’] ch  [ʧʰ] ch'  [ʧ’]      
Фрикативные   s  [s] x  [ʃ] j  [x] h  [h]
Носовые   m  [m]   n  [n]      
Аппроксиманты   l  [l]      
Одноударные   r  [ɾ]      
Полугласные       y  [j]    

b часто имплозивна, особенно между гласными или в начале слова. В начале слова она также слабо глоттализуется.

k, p и t в конце слова получают более сильное придыхание.

w, d, f и g встречаются только в заимствованных словах.

Глоттализованные и неглоттализованные согласные в фонематических контрастах (kok, kok' и k’ok') могут иметь смыслоразличительное значение: «моя нога», «мой язык» и «огонь».

Слоговая структура

Все слова в языке цоциль начинаются на согласный (включая гортанную смычку). Сочетания согласных допустимы, и практически всегда встречаются в начале слова на стыке префикса а корнем.

Корни в цоциль бывают типа CVC (t’ul «кролик»), CV (to — «тихий»), CVCVC (bik’it — «маленький»), CV(C)VC (xu(v)it — «червяк», в некоторых диалектах вторая согласная исчезает), CVC-CVC (`ajnil — «жена»), CVCV (`ama — «флейта») и CVC-CV (vo`ne — «давно»).

Самый популярный тип слога — CVC. Почти все слова в цоциль могут быть рассматриваться как корень CVC с определенными аффиксами.

Ударение и интонация

В обычной речи ударение падает на первый слог корня каждого слова, а последнее слово фразы получает сильное ударение. В изолированных словах первичное ударение падает на последний слог, за исключением аффективных глаголов с суффиксом первого лица эксклюзивного множественного числа -luh, а также удвоенных корней в двусложных основах. В этих случаях ударение нерегулярно и указывается на письме.

Фонологические процессы

  • Между гласными /b/ произносится преглоттализованно, а когда после неё идет согласная, b становится звонким m, предваряемым гортанной смычкой. В конце слова b переходит в глухой m, предваряемый гортанной смычкой, поэтому tzeb «девочка» произносится [ʦeʔm].
  • Когда добавление аффикса приводит к удвоению фрикативного согласного, произносится только один из них: Например, xx, ss и jj произносятся как x [ʃ], s [s], и j [x]: ta ssut («он возвращается») произносится [ta sut]. Другие двойные согласные, например tztz или chch, произносятся удвоенно в глагольных конструкциях или в словах с двумя одинаковыми согласными, появляющимися в соседних слогах: chchan («он учит это») произносится [tʃ-tʃan].

Морфология

В цоциль могут изменяться только существительные, атрибутивы и глаголы.

Существительное

Существительные могут принимать притяжательные аффиксы, абсолютивные суффиксы, суффиксы числа, эксклюзива, агентива и образования существительных. Сочетания могут образовываться тремя способами:

  • именной корень + именной корень: jol-vits — «вершина» (голова-холм)
  • глагольный корень + именной корень: k’at-in-bak — «ад» (гореть-кость)
  • атрибутивный корень/частица + именной корень: unen-vinik — «гном» (маленький-человек).

Примером префикса существительных может быть x-, указывающий на неодомашненное животное: x-t’el «большая ящерица».

Суффикс множественного числа существительных зависит от притяжательности:

  • -t-ik, -ik Суффикс множественного числа для существительных с притяжательным префиксом: s-chikin-ik — «его/её/их уши», k-ich’ak-t-ik — «наши ногти»
  • -et-ik Суффикс множественного числа для непритяжательных существительных: vits-et-ik — «холмы», mut-et-ik — «птицы»
  • -t-ak Суффикс множественного числа для парных объектов, или в случае, когда необходимо отметить множественность как существительного, так и обладателя: j-chikin-t-ak — «мои (два) глаза», s-bi-t-ak — «их имена»

Некоторые существительные, например слова для обозначения частей тела и родства, всегда являются притяжательными и не могут использоваться без притяжательного префикса. Для обозначения неопределенного обладателя в этих случаях используется абсолютивный суффикс. Притяжательные префиксы:

Ед.ч. Мн.ч.
k- / j- k- / j-…-t-ik
av- / a- av- / a-…-ik
y- / s- y- / s-…-ik

Первый префикс в списке используется перед корнем, начинающимся на согласный, второй — с согласного. Например, k+ok kok «моя нога», j+ba jba «мое лицо».

Суффикс абсолютива обычно il, в некоторых случаях превращающийся в el, al или ol: k’ob-ol — «рука (неопределенного человека)»

Глагол

Глагол приобретает аффиксы вида, времени, местоименного подлежащего и дополнения, а также словообразующие аффиксы состояния, залога, наклонения и числа. Глаголы могут сочетаться тремя способами:

  • глагол+существительное: tsob-tak’in — «занимать деньги»
  • глагол+глагол: mukul-milvan — «убивать»
  • атрибутив+глагол: ch’ul-totin — «становиться крестным отцом»

Атрибутив

Атрибутив является частью речи, которая может функционировать в качестве сказуемого, однако не является ни глаголом, ни существительным и часто переводятся как прилагательное. В отличие от глаголов, атрибутив не склоняется по видам, а в отличие от существительных, не может возглавлять именную группу или сочетаться с притяжательным аффиксом. Атрибутивы образуются следующими способами:

  • глагольный корень+существительное ma'-sat «слепой» (отрицательный-глаз)

Для обозначения цветов:

  • атрибутив цвета+глагольный корень + словообразующий аффикс -an («оттенок (цвета)»): k’an-set'-an «оттенок желтого»
  • удвоенный атрибутив цвета + t-ik («вид множественного числа»): tsoj-tsoj-t-ik < tsoj «красный». Конструкция, выражающая интенсивность цвета.

Синтаксис

Основной порядок слов в цоциль — VOS (сказуемое — прямое дополнение — подлежащее). Предикат согласуются по лицу и иногда числу с подлежащим и прямым дополнением. Неэмфатические личные местоимения обычно опускаются.

Согласование сказуемого

Поскольку цоциль является эргативно-абсолютивным языком, подлежащее непереходного глагола и прямое дополнение переходного глагола отмечается одинаковым набором аффиксов, в то время как подлежащее переходного — другим набором. Например:

  • l- i- tal -otik — «Мы (инклюзив) пришли.»
  • 'i j- pet -tik lok’el ti vinik -e — «Мы (инклюзив) унесли человека.»

В первом предложении непереходный глагол tal (приходить) имеет аффикс -i-…-otik для указания, что подлежащее находится в 1-м лице инклюзива (мы). Во втором предложении, поскольку глагол pet («нести») переходный, и он получает аффикс j-…-tik для обозначения того, что подлежащее находится во множественном числе 1-м лице инклюзива.

  • l- i- s- pet -otik — « Он принес нас (инклюзив)»

Из этого предложения видно, что подлежащее, стоящее в 1-м лице инклюзивного множественного числа («нас») обозначается так же, как подлежащее 1-е лицо множественого числа инклюзива «мы» — при использовании -i-…-otik. Поэтому, -i-…-otik является абсолютивом 1-го лица инклюзивного множественного числа, а j-…-tik — эргативом 1-го лица инклюзивного множественного числа.

Кроме того, из предложения l- i- s- pet -otik «Он принес нас (инклюзив)» можно увидеть эргатив 3-го лица s-, который противопоставлен абсолютиву 3-го лица Ø в предложении 'i- tal «Он/она /оно/они пришел/пришли.»

Словари и грамматики

В 1975 году Смитсоновский институт выпустил словарь цоциль, соддержащий более 30000 слов в цоциль-английской части и около 15000 в англо-цоциль. На сегодняшний день это наиболее полный источник информации по лексике цоциль. Словники и грамматики составлялись еще в 19 веке, наиболее примечательный содержится в книге Отто Штолля Zur Ethnographie der Republik Guatemala (1884).

Вещание

Радиовещание на цоциль ведется радиостанциями XEVFS-AM (Лас Маргаритас, Чьяпас) и XECOPA-AM (Копайнала, Чьяпас), принадлежащей Национальной комиссии по развитию коренных народов ([www.cdi.gob.mx/index.php?id_seccion=1 Comisión Nacional para el Desarrollo de los Pueblos Indígenas]).

Примеры лексики

  • jun (один)
  • chib (два)
  • 'oxib (три)
  • tak’in (деньги)
  • na (дом)
  • vo' (вода)
  • te' (дерево)
  • 'uk’um (река)

В цоцильском языке множество испанских заимствований, например:

  • rominko < исп. domingo «воскресенье»
  • pero < исп. pero «но»
  • preserente < исп. presidente «президент»
  • bino < исп. vino «вино»[3][4]

Напишите отзыв о статье "Цоциль (язык)"

Литература

  • [www.hum.sdu.dk/projekter/maya/mayainfo.html John M. Dienhart The Mayan Languages — A Comparative Vocabulary, 1997]
  • Robert M. Laughlin The Great Tzotzil Dictionary of San Lorenzo Zinacantán, 1975
  • Otto Stoll Zur ethnographie der republik Guatemala, 1884
  • Otto Stoll Reisen und Schilderungen aus den Jahren 1878—1883, 1886
  • Mariano Reynaldo Vázquez López Chano Bats’i K’op: Aprenda Tsotsil, 2004
  • John Haviland Sk’op Sotz’leb: El Tzotzil De San Lorenzo Zinacantan, 1981
  • Judith Aissen Tzotzil Clause Structure, 1987
  • García de León Los elementos del Tzotzil colonial y moderno, 1971

Примечания

  1. www.webs.uvigo.es/weba575/ldm/resumos/TZOTZIL.PDF Resumen Gramatical
  2. [www.ethnologue.com/show_country.asp?name=MX Ethnologue report for Mexico]
  3. Haviland. op. cit.. — 1981.
  4. Laughlin. op. cit.. — 1975.

Ссылки

  • [www.zapata.org/Tzotzil/ Sk’op Sotz’leb — Грамматика, словник и примеры произношения диалекта синакантан]
  • [www.webs.uvigo.es/weba575/ldm/resumos/TZOTZIL.PDF El Tzotzil Zinacanteco, Resumen Gramatical — статья о граматике языка цоциль]

Отрывок, характеризующий Цоциль (язык)

Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.