Цуг (город)
| Город
Цуг (город)
Zug (Stadt)
|
Цуг (нем. Zug (Stadt), франц. Zoug, итал. Zugo, романш. Zug, лат. Tugium) — город в Швейцарии, столица кантона Цуг. Население составляет 24 665 человек (на 31 декабря 2006 года). Официальный код — 1711.
Содержание
География
Местоположение
Расположен на высоте 425 м над уровнем моря на берегу Цугского озера. Цуг находится между северным берегом Цугского озера и подножьем Цугской горы (Zugerberg — нем., 1039 м), в Центральной Швейцарии. Расстояние от Цуга до Цюриха, который находится севернее, 23 км.
Землепользование
Площадь 33,8 км ² большого муниципального района включает в себя территорию на северно-восточном берегу Цугского озера на переходе Швейцарского плато в приальпийское предгорье. Из этих почти тридцати четырёх квадратных километров чуть более 12 приходится на Цугское озеро. Длина озёрного берега возле Цуга составляет около 11 км и простирается от бухты к востоку от Хам до Лотенбаха близ Вальхвилья. Сухопутная часть Цугского муниципального района состояла в 1997 году на 23,8 % из площади населённого пункта, на 35,5 % из сельскохозяйственной площади, на 38,1 % из леса и кустарника и на 2,6 % из непродуктивной площади.
Водные ресурсы
Равнина реки Лорце (также называемая равниной Baarer) включает в себя полосу шириной в 1 км вдоль северного берега озера, которая в среднем на 420 м выше уровня моря. Эта пойма образовалась вследствие последнего Ледникового периода из-за эрозии материала, который принесла Лорце с собой с верхнего водосбора. Три водотока текут с этой равнины в озеро, выше названная Лорце с запада на восток от Штайнхаузер Дорфбах (нем. Steinhauser Dorfbach) (формируя западную границу муниципального образования), Старая Лорце и шлюзовая Лорце. Ниже по течению в 1976 году Лорце была скорректирована и перемещена к востоку более чем на 1 км. В то время как прежнее устье Лорце характеризовалось конусом выноса при впадении в озеро у Kollermühle, выпрямленное русло реки течёт у зоны отдыха Брюггли (Brüggli) на Цугском озере.
Геология
Восточная и южная часть земли общины начинается из Цугской горы, которая геологически состоит из слоёв складчатой субальпийской молассы. Эта предальпийская гора, которая достигает наивысшей точки в 1039 м выше уровня моря на вершине Хюнггигюч (нем.- Hünggigütsch), имеет в зоне гребня плато шириной до 2 км. Между моренами ледника последнего ледникового периода Ройсс-глетчера здесь возникло верховое болото Айгенрид (нем. — Eigenried) (большей частью в области Вальхвилья), которое считается одним из самых ценных природных заповедников в кантоне Цуг. С западной стороны Цугерберг отвесно спускается к озеру, только в нижней части, у города Цуг, склон становится более пологим.
История города
Название
Название «Zug» происходит от старонемецкого родового слова «zug» (Fischzug — вылов рыбы), абстрактное понятие от старонемецкого «ziuhan», соответствующее современному немецкому «ziehen» — тянуть. Словом «цуг» первоначально называли область в озере в близи берега и право на вылов рыбы в этой части озера, позже так стали называть и близлежащее поселение[1].
История основания города
Возникновение города Цуг относят к 12 веку и связывают с династией графов Кибургов, но точно это неизвестно. Графы Кибурги получили во владение, возможно, и земли, относящиеся к городу Цуг, на берегах Цугского озера в 1173 году в связи с вымиранием дворянского рода Ленцбург.
Одним из мотивов для основания города было удобное расположение на торговом пути из Цюриха в Северную Италию через перевал Сен-Готард, чтобы привести через Цугское озеро в Иммензее, а оттуда попасть в Кюсснахт и дальше к Фирвальдштетскому (Люцернскому) озеру.
В первый период своего развития город существовал только в одной части сегодняшнего старого города, который однако имел ещё третий, ныне не сохранившийся, переулок, ниже сегодняшнего Нижнего переулка (Унтрегассе). Теперешний Нижний переулок представлял собой таким образом до катастрофы Строго города в 1435 году Средний переулок (Мительгассе). Следовательно зона города включала в себя шесть понижающихся к Югу примерно параллельных линий домов.
В письменном упоминании от 1242 года Цуг называется Оппидум (лат. Oppidum — город, маленький городок), в 1255 — как Каструм (лат. Castrum — крепость, замок). Часовня Пресвятой Богородицы (нем. — Liebfraukapelle) впервые документально упоминается в 1266 году.
К северу от старого города находилось небольшое поселение, современный пригород Цуга. Археологические находки и исторические источники свидетельствуют, что город называли Ремесленным посёлком с частными навесами и причалами для лодок не позднее XIV века.
Цуг в период правления Габсбургов
В 1273 Рудольф Габсбург менее чем за месяц до его избрания королём Германии купил большую часть собственности, ранее принадлежавшей родам Кибург и Лауфенбург, город Цуг и Арт на Зее (нем. Art am See) у наследницы Кибургов Анны. Габсбурги сразу заложили Цуг и некоторые земли в окрестностях Цуга в направлении Амта.
Габсбурги отстроили в Цуге массивные городские укрепления. Были укреплены простые ворота Дурхьласстор (Durchlasstor) и башня Циттурм (Zitturm) конце 13 века или около 1300 года. Были укреплены оборонительные стены вокруг города, внутренняя и внешняя, за пределами которых был защитный ров. Внутренняя оборонительная стеная могла быть построена между 1326 и 1370 годами. Более ранние исследования ошибочно интерпретировали внутреннюю стену как расширение города после 1435 или 1478[2]. В 1315 году Цуг должен был служить местом сбора для войск под предводительством герцога Леопольда I перед Битвой при Моргартене. После поражения Габсбургов Цуг остался габсбургским, но был полностью окружён территориями Швейцарской конфедерации со вступлением в неё Люцерна в 1332 и Цюриха 1 мая 1351 г. После того, как в окрестностях города конфедераты не встретили никакого сопротивления, 8 июня 1352 года они осадили Цуг. Когда герцог Альбрехт не захотел присылать помощи, город сдался. Цуг вступил в Швейцарскую конфедерацию вместе с населёнными пунктами, относящимися к нему административно, Эгери (Ägeri), Менцинген и Баар. Тем не менее, так называемое присоединение Цуга не на много изменило ситуацию господства, потому что это не означало устранения габсбургского владычества над Цугом, напротив Цуг обязался и впредь признавать суды Габсбургов и продолжать взимать налоги в их пользу.
Спорт
В городе базируется хоккейный клуб Цуг из Швейцарской хоккейной лиги.
Бизнес
- Отделение компании Hugo Boss
- Офис международной интеграции фармацевтической дженериковой компании Actavis
- Штаб-квартира горнодобывающей компании Xstrata plc.
- Штаб-квартира крупнейшего подрядчика оффшорного бурения Transocean Ltd.
- Штаб-квартира Nord Stream AG, управляющей газопроводом Nord Stream (ранее — Северо-Европейский газопровод)
- Штаб-квартира Штокман Девелопмент АГ (англ. Shtokman Development AG). Эта компания занимается финансированием, проектированием, строительством и эксплуатацией объектов Первой фазы освоения Штокмановского газоконденсатного месторождения.
- Штаб-квартира Штадлер Форм
- East Metals AG — дочерняя компания Evraz Group.
- Штаб-квартира Luxoft.
Музеи
- Краеведческий музей Зеехоф (Heimatmuseum Seehof)
- Музей производства черепицы (Ziegelei-Museum)
- Музей Африки (Afrikamuseum)
- Музей рыболоводства (Fischerei-Museum)
- Художественная галерея (Kunsthaus)
- Музей истории первобытного общества (Museum für Urgeschichte(n))
- Музей в крепости Цуг (Museum in der Burg)
Образовательные учреждения
Школа Institut Montana Zugerberg
Фотографии
- Zugerberg Obersicht Zug.jpg
Вид на Цуг с горы Цугерберг
- Regierungsgebaeude Zug.jpg
Здание, где заседает правительство кантона и государственный совет
- Stadthaus Kolinbrunnen Kolinplatz Zug.jpg
Ратуша на Колинплатц
- Bahnhofplatz Zug.jpg
Привокзальная площадь и ж/д вокзал на заднем плане
- Stumpf-Chronik-Zug.png
Старейшее из известных изображений Цуга в хронике Йохана Штумпфа (нем. Johannes Stumpf), 1548 - Vorstadtkatastrophe Zug.jpg
Пригороды Цуга, разрушенные в результаты подмыва берега 5 июля 1887
- Zytturm Ostseite Zug.jpg
- Rathaus Zug.jpg
Ратуша
- Kirche St. Oswald Zug.jpg
Церковь St. Oswald
- Theater Casino Westseite Zug.jpg
Театр
- Kunsthaus Zug.jpg
Интересные факты
Имя города носит небезызвестный «Вишнёвый пирог».
В городе Цуг (среди прочих мест) происходит действие романа «Ночь нежна» американского писателя Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.
Напишите отзыв о статье "Цуг (город)"
Примечания
- ↑ Lexikon der schweizerischen Gemeindenamen, hrsg. vom Centre de Dialectologie an der Universität Neuenburg unter der Leitung von Andres Kristol, Frauenfeld/Lausanne 2005, S. 990 f.
- ↑ Adriano Boschetti-Maradi, Toni Hofmann und Peter Holzer: Der Ausbau der Zuger Stadtbefestigung unter habsburgischer Herrschaft. In: Tugium 23/2007, 105—136.
Ссылки
- [www.stadtzug.ch Официальная страница]
- [group.hugoboss.com/de/subsidiaries_1003.htm Hugo Boss в Цуге]
| ||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Цуг (город)
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.
