Цука

Термином цука (яп. 柄) обозначается рукоять японского меча. Цука является частью косираэ и сирасая.

Материал основы

Основа рукояти чаще всего делается из дерева. Встречаются, правда, также цука из кости или слоновой кости, которые начали изготавливаться лишь в XIX веке как сувениры для туристов. Рукоять гунто (мечи, стоявшие на вооружении японской армии в XX веке) могла быть из алюминия или латуни.

Покрытие

Традиционная цука оклеивается самэгава (鮫皮, кожей ската), как клей используется рисовая кашица. Поверх кожи ската особым способом делается обмотка хлопчатобумажной или шёлковой лентой (в качестве цука-ито также использовалась кожа). Существуют многочисленные способы обмотки [ см. home.planet.nl/~sebregts/] Рукояти вакидзаси и особенно танто часто не обматываются.

Дополнительные детали и украшения (кодогу)

Рукоять имеет также различные металлические части, каждая из которых имеет своё название. На конце рукояти находится касира, навершие. На обратной стороне — фути, имеющая дно с отверстием (накаго-ана) для хвостовика меча (накаго). Между клинком и фути находятся две сэппа, тонкие пластинки, обычно из латуни, между которыми — цуба. Кроме того, под обмотку подсовываются небольшие металлические украшения, называемые мэнуки.

Монтаж цука

В хвостовике меча имеется отверстие, соответствующее такому же на рукояти. Для закрепления рукояти на мече в это отверстие вставляется бамбуковый штырь, мэкуги. Иногда мэкуги делают из рога или металла, но тогда этот меч не пригоден для использования в качестве оружия.

См. также

• Катана
• Вакидзаси
• Танто

Отрывок, характеризующий Цука

– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]