Георгий Цула

Георгий Цула — стратиг Херсонеса Таврического, мятежный военачальник хазарского происхождения. Был разбит объединённым византийско-русским войском в 1016 году.

По данным Георгия Кедрина, византийский полководец Андроник в январе 1016 году пристал к берегам Крыма, соединился с войском русского князя Сфенга, который назван братом Владимира (вероятно, речь должна идти о сыне Святослава, правившем в Крыму) и в самом первом сражении взял в плен Георгия Цулу. Цула в этом сообщении называется «хазарским архонтом». На этом основании его иногда считают последним хазарским правителем, а конфликт, соответственно, последней войной Хазарии со своими старыми противниками. Однако такая трактовка была опровергнута в результате обнаружения в Крыму в ходе археологических раскопок печати с надписью «Георгию Цуле, царскому протоспафарию и стратигу Херсона». Отсюда видно, что Цула был византийским чиновником, судя по имени — христианином. Однако вторая половина имени выдаёт его хазарское происхождение.

Литература

• Степаненко В. П. [elar.urfu.ru/handle/10995/2607 К истории средневековой Таврики] // Античная древность и средние века. — Барнаул: День, 1992. — Вып. 26: Византия и средневековый Крым. — С. 125-133.

Отрывок, характеризующий Георгий Цула

– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.