Цум арабишен кофе баум

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 51°20′28″ с. ш. 12°22′22″ в. д. / 51.34111° с. ш. 12.37278° в. д. / 51.34111; 12.37278 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.34111&mlon=12.37278&zoom=14 (O)] (Я) «Цум арабишен кофе баум» (нем. Zum Arabischen Coffe Baum — «У арабского кофейного дерева») — знаменитая старинная кофейня в Лейпциге, памятник культуры и искусства. Находится на улице Клайне-Флайшергассе, 4 (нем. Kleine Fleischergasse).

Своим названием кофейня обязана своей необычной вывеске в стиле барокко, созданной в 1720 году, на которой житель Востока подносит путто чашу с кофе, что символизирует подарок, который преподнёс Восток Западу. Первое упоминание кофейни относится к 1556 году. Вместе с парижским кафе «Прокоп» эта лейпцигская кофейня соперничает за звание старейшего кофейного заведения Европы. В соответствии с сохранившимися документами кофе здесь подают с 1711 года. Кофейня служила местом встреч многих знаменитостей. С 1833 года здесь за Робертом Шуманом и его коллегами-музыкантами был закреплён отдельный столик.

В настоящее время на нескольких этажах здания расположились ресторан и несколько залов кафе (арабский, венский и французский). Здесь можно отведать в том числе знаменитые пирожные «лейпцигские жаворонки». Помимо гастрономического назначения здание выполняет функцию музея, являясь филиалом Музея истории города Лейпцига. Музейная экспозиция посвящена истории кофе в Лейпциге. В 16 залах музея разместились экспонаты, повествующие об истории культуры приготовления и потребления кофе: кофемолки, мейссенский кофейный фарфор, кофейные чашки, ростеры и посуда для приготовления кофе.



Знаменитые посетители

Напишите отзыв о статье "Цум арабишен кофе баум"

Ссылки

  • [www.coffe-baum.de/ Официальный сайт кафе]

Отрывок, характеризующий Цум арабишен кофе баум

– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.