Цуцунава, Александр Ражденович

Александр Цуцунава
груз. ალექსანდრე წუწუნავა
Дата рождения:	16 (28) января 1881(1881-01-28)
Дата смерти:	25 октября 1955(1955-10-25) (74 года)
Профессия:	актёр, режиссёр, театральный режиссёр, кинорежиссёр, сценарист
Гражданство:	Российская империя Российская империя → Грузинская демократическая республика → СССР
Театр:	ГрАТОБ имени З. П. Палиашвили
Награды:

Александр Ражденович Цуцуна́ва (груз. ალექსანდრე წუწუნავა; 16 [28] января 1881 — 25 октября 1955) — советский грузинский режиссёр. Народный артист Грузинской ССР (1934 год). Лауреат Сталинской премии второй степени (1947 год).

Биография

Учился в Тифлисском учительском институте. С 1900 года актёр и режиссёр Кутаисского театра имени Л. Месхишвили, Тифлисского театра и студии МХТ, с 1909 года режиссёр Чиатурского театра. Во время Гражданской войны комиссар РККА. С 1947 года главный режиссёр ГрАТОБ имени З. П. Палиашвили. Постановщик первых грузинских опер, а также драматических спектаклей, массовых зрелищ и пролетарских праздников.

Умер 25 октября 1955 года.

Имя носит Махарадзевский государственный театр.

Творчество

Фильмография

(Автор сценария и режиссёр-постановщик)

• 1916 — Христинэ (первый грузинский полнометражный фильм)
• 1925 — Наездник из «Уайльд-Веста»
• 1927 — Два охотника; Ханума
• 1929 — Джанки

Награды и премии

• народный артист Грузинской ССР (1934)
• Орден Трудового Красного Знамени (1937)
• Сталинская премия второй степени (1947) — за постановку оперного спектакля «Сказание о Тариэле» Ш. М. Мшвелидзе

Ссылки

• [istoriya-kino.ru/kinematograf/item/f00/s03/e0003310/index.shtml Кино: Энциклопедический словарь] / С. И. Юткевич. — М.: Советская энциклопедия, 1987. — 640 с.

Отрывок, характеризующий Цуцунава, Александр Ражденович

– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…