Чокке, Генрих

Генрих Чокке
Heinrich Zschokke
Имя при рождении:	Johann Heinrich Daniel Zschokke
Дата рождения:	22 марта 1771(1771-03-22)
Место рождения:	Магдебург
Дата смерти:	27 июня 1848(1848-06-27) (77 лет)
Место смерти:	Арау (Швейцария)
Гражданство:	Германия, Швейцария
Род деятельности:	писатель, переводчик, теолог, педагог, историк, журналист, администратор

Генрих Чокке (нем. Johann Heinrich Daniel Zschokke, 22 марта 1771, Магдебург — 27 июня 1848, Арау) — немецкий и швейцарский писатель-просветитель, переводчик, евангелический теолог, педагог, историк, журналист, правительственный чиновник. Дед зоолога Фридриха Чокке (1860—1936).

Биография

Мать умерла через несколько недель после рождения сына. В семилетнем возрасте потерял отца, воспитывался дядей. Учился в монастырской школе, затем в гимназии, где зачитывался Шекспиром, Спинозой, Сведенборгом, Шиллером. Странствовал с бродячим театром, писал для него пьесы. С 1790 года изучал философию, теологию, историю в университете Франкфурта-на-Одере, с 1792 года был в нём приват-доцентом. В 1793 году опубликовал прославивший его роман «Абеллино, великий разбойник», переделал его в драму (1795), постановки которой имели шумный успех. За невозможностью сделать академическую карьеру в бюрократической Пруссии, в 1796 году переселился в Швейцарию, где возглавил педагогическое училище в замке Райхенау (Граубюнден). Развивал идеи Песталоцци. Служил специальным уполномоченным правительства в кантонах Унтервальден, Ури, Швиц и Цуг, в кантоне Берн и в итальянских кантонах Швейцарии, был вице-губернатором кантона Базель, а позднее — кантона Аргау, исполнял — и с неизменным успехом — другие правительственные поручения. В 1801 году познакомился с Г. Клейстом, позже они состояли в переписке. С 1804 года издавал несколько просветительских газет и журналов, которые под его руководством также имели значительный успех; особенно широкой известностью пользовался его «Швейцарский вестник» (1804—1837). Оставил автобиографию (Eine Selbstschau, 1842). Выступал также как переводчик: в частности, он перевел на немецкий язык «Женевские новеллы» Родольфа Тёпфера.

В 1830 году получил звание почётного гражданина Магдебурга.

Сочинения и известность

Писатель-полиграф, автор многочисленных сочинений в различном роде — от фантастических новелл до богословских трудов, ему принадлежат пять романов, среди них два исторических. В России сочинения Чокке были известны А. Марлинскому. Его драмы шли на сцене, в одной из них («Железная маска») играл П. Мочалов. Читались исторические труды Чокке, его авантюрная проза. Герцен упоминает, что он читал повести Чокке ("Цшоке") со своей кузиной в 1826-м году. Есть мнение, что фельетон Чокке «Похвала носу» (опубл. в рус. пер. в 1831, см.: [www.litru.ru/?book=99061&page=109]) повлияла на замысел гоголевской повести «Нос». Книга Чокке «Часы благоговения» (Stunden der Andacht, 1809—1816) была в библиотеке Достоевского, её упоминал в своих дневниках Лев Толстой. Сочинения Чокке знал и цитировал Н. Лесков. Максим Горький в очерках «По Союзу Советов» упоминает о впечатлении, которое произвела на него прочитанная в юности книга Чокке «Делатели золота» (Das Goldmacherdorf, 1817).

Две песни на стихи Чокке написал Хуго Вольф ([www.recmusic.org/lieder/z/zschokke]).

Публикации на русском языке

• Повести Генриха Чокке: Перевод с немецкаго. — СПб.: В тип. А. Плюшара, 1831
• Дилижанс, или Чудная свадьба: Быль. М.: Университетская типография, 1834
• Часы благоговения для споспешествования истинному христианству и домашнему богопочтению. 6 ч. СПб., 1834
• Ночь в Бжзвезмчисли. Мертвый гость// Мертвый гость. Книга первая. Сборник рассказов о привидениях. Пер. с нем. М.: Ренессанс, 1992
• Фридрих Шиллер. Духовидец. Карл Гроссе. Гений. Генрих Чокке. Абеллино, великий разбойник. М.: Ладомир; Наука, 2009

Литература

• Neumann W. Heinrich Zschokke; eine Biographie. Cassel: E. Balde, 1853
• Schneiderreit M. Heinrich Zschokke: seine Weltanschauung und Lebensweisheit. Berlin: E. Hofmann, 1904
• Oehler F. Heinrich Zschokke: sein Wirken als Erzieher und Volksaufklärer. Aarau: F. Oehler, 1987
• Ort W. Die Zeit ist kein Sumpf, sie ist Strom: Heinrich Zschokke als Zeitschriftenmacher in der Schweiz. Bern: P. Lang, 1998
• Ort W. Der modernen Schweiz entgegen: Heinrich Zschokke prägt den Aargau. Baden: Hier + Jetzt, Verlag für Kultur und Geschichte, 2003
• Чокке, Иоганн-Генрих-Даниил // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Вацуро В. Э. Готический роман в России. М.: НЛО, 2002 (по Указателю)
• Нечепорук Е. И. Генрих Даниэль Чокке// История швейцарской литературы. Т.II. М.: ИМЛИ РАН, 2002
• Царева Р. Ш. Творческая эволюция Генриха Чокке — новеллиста. Стерлитамак: Стерлитамакский государственный педагогический институт, 2002

Ссылки

• [hzg.ch Сайт Г. Чокке]  (нем.)
• [www.bbkl.de/z/zschokke_j_h_d.shtml Биография Г. Чокке]  (нем.)
• [www.zschokke-symposium.de Сайт Международного симпозиума по творчеству Г. Чокке] (2007)  (нем.)
• [www.hausen-im-wiesental.de/jphebel/hebelbilderleben/h_zschokke.htm Портрет Г. Чокке] (1842)

Отрывок, характеризующий Чокке, Генрих

– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.