Цыбин, Иван Максимович

Иван Максимович Цыбин
Дата рождения	12 августа 1922(1922-08-12)
Место рождения	дер. Новофедоровка, Шарлыкский район, Оренбургская область
Дата смерти	26 июля 1996(1996-07-26) (73 года)
Место смерти	Оренбургская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1942—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Максимович Цыбин (12 августа 1922 года — 26 июля 1996 года) — красноармеец, стрелок 1-го батальона 936-го стрелкового полка 254-й стрелковой ордена Ленина Краснознамённой орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого Черкасской дивизии, Герой Советского Союза.

Биография

Цыбин Иван Максимович родился в 1922 году в деревне Новофедоровка Шарлыкского района Оренбургской области в семье крестьянина. Русский. Член ВЛКСМ с 1943 года.

Окончил начальную школу в своей деревне, затем Путятинскую неполную среднюю школу и школу ФЗО.

До призыва на военную службу работал плотником, строителем в колхозе.

В начале 1942 года призван в Красную Армию, окончил полковую школу. С июля 1942 года до победы над Германией воевал на Северо-Западном, Воронежском, Степном и 2-м Украинском фронтах, участвовал в Курской битве, освобождении Украины, Польши, Венгрии и разгроме врага на территории Австрии и Германии. Дважды ранен.

Звание Героя Советского Союза И. М. Цыбину присвоено 22 февраля 1944 года за отвагу и мужество, проявленные при форсировании Днепра, захвате и удержании плацдарма на западном берегу реки.

После войны Цыбин жил и работал в колхозе «Красная Звезда» Федоровского района Башкирской АССР. Был председателем Изяк-Никинского сельского Совета. С 1967 года Иван Максимович года жил и работал в деревнях Сухо-Изяк и Покровка Фёдоровского района Башкирии — бойцом, начальником пожарной охраны. Умер 26 июля 1996 года. Похоронен в селе Добровольское Новоорского района Оренбургской области.

Подвиг

«30 сентября 1943 года полк, в котором служил Цыбин, вышел к Днепру За рекой виднелись Черкассы и Ирдынские леса. Ночью 1 октября рота старшего лейтенанта Караулова приступила к форсированию Днепра Комсомолец Иван Цыбин на рыбачьей лодке в числе первых начал переправляться на правый берег. До середины плыли спокойно, но тут с вражеской стороны застрочили пулемёты. Пробило лодку в нескольких местах, Цыбина ранило в руку. Превозмогая боль, он всё же добрался до берега и со своим отделением закрепился, прикрывая огнём переправу всей роты. В жаркой ночной схватке десантники выбили противника с первой позиции.

Утром гитлеровцы, подтянув резервы, предприняли контратаку. Советские солдаты отбивались беспрерывно. Тогда фашисты пустили на наши позиции три танка и до роты пехоты. Гитлеровцы прорвали цепочку оборонявшихся и устремились к реке. Двадцать наших бойцов оказались отрезанными от основных сил роты.

Рядовой Цыбин, оценив обстановку, поднял стрелков в атаку, отсёк пехоту противника от танков, захватил пулемёт и повернул его на врага. Так группа под командованием Цыбина заставила пехоту отказаться от дальнейшего наступления. Танки, прорвавшиеся к реке, советские солдаты забросали противотанковыми гранатами. Два из них были подбиты.

Вскоре после артиллерийского и миномётного обстрела наших позиций пошли в контратаку до двух рот автоматчиков противника при поддержке танков и самоходных орудий. Огнём станкового пулемёта рядовой Цыбин ещё раз отсёк вражескую пехоту от танков. При этом он уничтожил до сорока гитлеровцев, подавил огонь пулемёта. Атака противника была отбита, и батальон перешёл в наступление».

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (22.02.1944);
• орден Ленина (22.02.1944);
• орден Отечественной войны 1-й степени (1985).

Литература

• Несокрушимые. — Уфа, 1985. / стр. 174— 204.
• Славные сыны Башкирии. — Уфа, 1979, кн. 4. / стр. 31—34.
• Башкирская энциклопедия. Гл. ред. М. А. Ильгамов т. 7. Ф-Я. — Уфа: Башкирская энциклопедия, 2011. — 624 с.

Ссылки

• [kraeved.opck.org/zemlaki/geroi_ss/c/cibin.php История Оренбуржья. Иван Максимович Цыбин].

Отрывок, характеризующий Цыбин, Иван Максимович

Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.