Цыганские напевы

«Цыганские напевы»
Композитор	Пабло де Сарасате
Тональность	до минор
Сочинение	соч. 20
Время и место сочинения	1877
Первая публикация	1878 и 1881, Бартгольф Зенф, Лейпциг
Посвящение	Фридьеш Сарвади
Продолжительность	7-10 минут
Инструменты	скрипка, фортепиано (оркестр)
Части	Moderato. — Lento. — Un poco più lento. — Allegro molto vivace

«Цыганские напевы» до минор, соч. 20 (нем. Zigeunerweisen, op. 20) — сочинение испанского (и баскского) композитора Пабло де Сарасате. Опубликовано в 1878 году. Основано на венгерских мелодиях (в частности чардаше) и мотивах цыганской музыки. Продолжительность звучания — около десяти минут. Это наиболее известное произведение Сарасате, исполнялось крупнейшими музыкантами-виртуозами.

История создания

Сарасате, как предполагают музыковеды, задумал «Цыганские напевы» в ходе своего визита в Будапешт весной 1877 года; сочинение было опубликовано в версии для скрипки с фортепиано в начале 1878 года лейпцигским издательством Бартгольфа Зенфа. Оркестрованная версия вышла там же в 1881 году. В обоих изданиях имеется посвящение Фридьешу Сарвади, секретарю венгерского посольства в Париже, мужу известной пианистки Вильгельмины Клаус-Сарвади.

В Будапеште Сарасате посетил Ференца Листа, дал несколько концертов и слышал, по его собственному признанию, народные песни и танцы в исполнении так называемых цыганских ансамблей. Как и многие его современники, Сарасате не делал различия между венгерской народной музыкой и цыганской музыкой. Это обычно объясняют это тем, что венгерская народная музыка (в частности чардаш, родившийся из танцев гайдуков или, по другой версии, из танцев, исполнявшихся на вербовочных пунктах австро-венгерской армии, а также во время проводов в армию) часто исполнялась цыганскими ансамблями в самой Венгрии и в близких ей странах и регионах: Воеводине, Словакии, Словении, Хорватии, Трансильвании и Моравии. В основе четырёх частей «Цыганских напевов», возможно, лежат подлинные венгерские народные мелодии, услышанные композитором в обработке цыганского ансамбля.

Части

Произведение состоит из четырёх частей, исполняемых без перерыва.

Moderato. — Lento. — Un poco più lento. — Allegro molto vivace.

Инцидент с Сентирмаи

Через несколько лет после публикации «Цыганских напевов» третья часть произведения оказалась под подозрением в плагиате. Автор мелодии, малоизвестный сейчас венгерский композитор Элемер Сентирмаи (псевдоним Яноша Немета)</span>^ru_hu не хотел никакой компенсации за «плагиат» и, вероятно, был доволен, что его сочинение получило известность в составе «Цыганских напевов», но, возможно, в письме, адресованном Сарасате (оно не сохранилось, и об этом можно сделать вывод из сохранившегося ответного письма, направленного автору по инициативе Сарасате), намекнул, что он хотел бы быть упомянутым в качестве автора этой мелодии, или открыто требовал этого. Сохранилось письмо с извинениями, которое по просьбе Сарасате (сам композитор не знал немецкого языка) написал его концертмейстер и секретарь, немецкий пианист Отто Гольдшмидт. Краткое содержание письма: Гольдшмидт от имени Сарасате поздравляет венгерского композитора с выдающимся сочинением и сообщает, что тот его использовал без указания авторства только потому, что слышал эту мелодию от цыган и ему сообщили, что это популярная народная мелодия.

В письме речь идёт о песне «Csak egy szép lány van a világon», которую Сентирмаи написал в 1873 году. Существует версия, что на самом деле Сарасате не услышал эту песню от цыган, а, в присутствии Ференца Листа выразив желание познакомиться с образцами цыганской музыки, он, спустя время, получил сборник нотных текстов от Илонки фон Равас (Ilonka von Ravasz), ученицы Листа и племянницы Сентирмаи, где среди прочих песен была и «Csak egy szép lány van a világon». В этом случае он должен был знать об авторском характере данного произведения.

При новой публикации в 1884 году в начале третьей части было добавлено упоминание о том, что эта мелодия, принадлежащая Элемеру Сентирмаи, используется с любезного разрешения этого композитора.

Записи

• В сделанной самим Сарасате записи «Цыганских напевов» (1904 год), сохранившейся до нашего времени, он исполняет только первую, вторую и четвертую части. Третья часть произведения отсутствует по неизвестной причине.
• Среди виртуозов, записавших «Цыганские напевы»: Джордже Энеску, Найджел Кеннеди, Ицхак Перлман, Джошуа Белл и Анне-Софи Муттер.

Литература

• [www.henle.de/blog/en/2013/08/19/filched-melodies-–-sarasate’s-‘zigeunerweisen’-gypsy-aires-under-suspicion-of-plagiarism/ Jost Peter. Filched Melodies — Sarasate’s 'Zigeunerweisen' (Gypsy Airs) under suspicion of plagiarism]
• Caycedo H., Andrés. Sarasate y su tiempo. Secretaría de Cultura, Gobierno de Carabobo. Valencia (Venezuela), 1992.
• Iberni G., Luis. Pablo Sarasate. Instituto Complutense de Ciencias Musicales. Madrid, 1994.
• Perez Ollo, Fernando. Sarasate. Fondo de Publicaciones del Gobierno de Navarra. Pamplona, 1980.
• Platon Meilan, Custodia. Pablo Sarasate (1844—1908). Eunsa, Ediciones Universidad de Navarra, S.A. Barañáin, 2000.

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=ABm7nMVyNh4 Пабло Сарасате исполняет «Цыганские напевы» (запись 1904 года, YouTube)]
• [www.youtube.com/watch?v=JzOPcuD25RE Джошуа Белл исполняет «Цыганские напевы» Пабло Сарасате (запись 2012 года, YouTube)]

Отрывок, характеризующий Цыганские напевы

Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.