Цэван Рабдан

Себан Рабдан ᠼᠧᠸᠠᠩ ᠠᠷᠠᠪᠲᠠᠨ
Хан Джунгарского Ханства
1697 — 1727
Предшественник:	Галдан Бошогту
Преемник:	Галдан Цэрэн
Рождение:	1663(1663)
Смерть:	1727(1727)
Род:	Чорос
Отец:	Сенге
Дети:	Галдан Цэрэн, Лоузан-Шуну батыр

Цэван-Рабдан (старомонг. ᠋᠋᠋ᠼᠧᠸᠠᠩ ᠠᠷᠠᠪᠲᠠᠨ; 1663 — 1727) — джунгарский хан из клана Чоросов (1697—1727), младший сын хана Сенге (1653—1671) и Ану-хатун.

Биография

Цэван-Рабдан Найман продолжал политику отца и, главным образом, дяди — Галдана Бошогту (1671—1697). После смерти отца братья Цэван-Рабдан и Соном-Рабдан подняли мятеж против верховной власти Галдана, но потерпели поражение. Соном-Рабдан был отравлен по приказу Галдана, а Цэван-Рабдан бежал в Турфан. Во время войны Галдана против Цинской империи в Монголии (1690—1697) Цэван-Рабдан поднял вооруженное восстание в Джунгарии и захватил ханский престол.

В 1698—1699 годах ойратские войска нанесли поражение казахам, а в 1700 году Цэван-Рабдан завоевал Восточный Туркестан. При нём Джунгарское ханство установило дружеские связи с откочевавшими на Волгу калмыками. Цэван Рабдан укрепил центральную власть и экономику ханства, поощряя землепашество и развитие ремёсел, промыслов и торговли. Стремясь расширить границы ханства, вёл ряд успешных войн в Казахстане и Средней Азии, а в 1716—1717 годах временно захватил Тибет.

Хан поддерживал оживлённые посольские и торговые связи с Русским государством, которые, однако, были осложнены конфликтом 1714—1715 годов. Но основные внешнеполитические усилия Цэван Рабдана были направлены на противоборство с завоевательной политикой маньчжурских императоров династии Цин, с которыми он вёл ряд войн в 1715—1721 годах.

Годы правления Цэван-Рабдана ознаменовались ростом могущества Джунгарского ханства, достигшего наибольшего подъёма в царствование его старшего сына Галдан-Цэрэна (1727—1745).

Литература

• Унковский И. С. [elib.shpl.ru/ru/nodes/24119-unkovskiy-i-s-posolstvo-k-zyungarskomu-hun-taychzhi-tsevan-rabtanu-kapitana-ot-artillerii-ivana-unkovskogo-i-putevoy-zhurnal-ego-za-1722-1724-gody-spb-1887#page/1/mode/grid/zoom/1 Посольство к Зюнгарскому Хун-Тайчжи Цэван Рабтану капитана от артиллерии Ивана Унковского и путевой журнал его за 1722—1724 годы.] — СПб., 1887. — 276 с.
• Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. — Москва, 1964.
• Чимитдоржиев Ш. Б. Национально-освободительное движение монгольского народа в XVII—XVIII вв.

Ссылки

• И. В. Вишнякова [www.nutug.ru/histori/tcevan_rabdan.htm Внешняя политика джунгарского хана Цэван-Рабдана (1698—1727 гг.)]

Отрывок, характеризующий Цэван Рабдан

– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.