Галсанов, Цэдэн Галсанович

Цэдэн Галсанов
Дата рождения:	10 (23) февраля 1917(1917-02-23)
Место рождения:	улус Илька, Забайкальская область, Российская империя
Дата смерти:	1992(1992)
Гражданство:	СССР СССР
Род деятельности:	поэт, переводчик
Язык произведений:	бурятский
Награды:

Цэдэ́н (Цыденжа́п) Галса́нович Галса́нов (10 [23] февраля 1917 — 1992) — бурятский советский поэт.

Биография

Цэдэн Галсанов родился в 1917 году в улусе Илька (ныне село в Заиграевском районе Бурятии) в семье скотовода. По окончании школы учился в Литературном институте имени М. Горького в Москве.

Первые стихи Цэдэна Галсанова были опубликованы в 1931 году, когда он ещё учился в школе. В 1934 году вышел его первый сборник. Позже им были написаны сборники стихов «Всегда готов!» («Хэзээш бэлэн»), «Молодость» («Залуу наһан»), «Байкальские волны» («Байгалай долгинууд»), «Песни сердца», «Новый урожай» («Шэнэ таряан»), «День рождения», «Заря над Азией», «Советское солнце», «Мы молоды».

Цэдэн Галсанов — автор поэм «Четыре дня и три ночи», «Соревнование на мудрость», «Эхо на Чудском озере» («Чудска нуур дээрэхи сууряан»), «Павел Балтахинов», «Поэма о пятилетке», «Мои весёлые друзья». Многие стихи поэта были положены на музыку.

Цэдэн Галсанов перевёл на бурятский язык ряд стихотворных произведений русских классиков, в том числе «Горе от ума» А. С. Грибоедова, «Кому на Руси жить хорошо» Н. А. Некрасова и др.

28 апреля 1954 года вместе с тремя другими писателями исключался из СП СССР

Ссылки

• [soyol.ru/personas/poets-and-writers/340/ Галсанов Цэдэн]
• [bsk.nios.ru/content/galsanov-ceden-cydenzhap-galsanovich/ Галсанов Цэдэн (Цыденжап) Галсанович]
• [uliger.ru/ceden-galsanov/ Улигер.ру: Цэдэн Галсанов]
• [selorodnoe.ru/vid/show/id3633293/ Галсанов Цэдэн Галсанович]

Отрывок, характеризующий Галсанов, Цэдэн Галсанович

Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.