Цэнгэлтийн Жигжиджав
- Это имя — монгольское; «Цэнгэлтийн» — отчество, а не фамилия; личное имя этого человека — «Жигжиджав».
| Цэнгэлтийн Жигжиджав Цэнгэлтийн Жигжиджав | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 27 апреля 1930 — 2 июля 1932 | |||
| Предшественник: | Анандын Амар | ||
| Преемник: | Пэлжидийн Гэндэн | ||
| Рождение: | 1894 Халзан, Сухэ-Батор, Монголия | ||
| Смерть: | 22 мая 1933 Улан-Батор | ||
| Партия: | МНРП | ||
Цэнгэлтийн Жигжиджав (монг. Цэнгэлтийн Жигжиджав; 1894 — 22 мая 1933), — монгольский политик, Председатель Совета Министров МНР с 1930-го по 1932 год.
Биография
Жигжиджав родился на территории современного сомона Халзан аймака Сухэ-Батор. В 1924 году окончил школу бухгалтерского учёта Министерства Финансов. В том же году вступил в МНРП, в 1925 году став бухгалтером в Монгольском Центральном Кооперативе (Монценкоопе). В 1928-м году был избран председателем Генерального Комитета Монгольского Центрального Кооператива.[1]
Впоследствии Жигжиджав становится членом Президиума Центрального Комитета МНРП и Малого Государственного Хурала. 27 апреля 1930-го года был назначен на пост премьер-министра.[2] Некоторые исследователи утверждают, что Жигжиджав был лишь исполняющим обязанности премьер-министра, другие же утверждают, что он был полноправным премьер-министром. Монгольское правительство придерживается последней точки зрения.
Восстание 1932-го года
Восстание вспыхнуло 11 апреля 1932 года в монастыре Хялганат сомона Рашаант аймака Хувсгел, когда группа лам, недовольных жёсткими преследованиями монашества и уничтожением монастырей, оккупировала несколько административных центров, и быстро распространилось на близлежащие монастыри, в ближайшее время охватив ещё четыре аймака на северо-западе страны. Волнения (в том числе и на востоке страны) продлились вплоть до октября того же года. Однако крупнейшие очаги восстания были жестоко подавлены Монгольской Народной Армией уже к июлю 1932-го года (Вмешательство советских вооружённых сил в конфликт спорно).
Поражённый размахом восстания, Сталин одобрил временную отсрочку планов строительства социализма в Монголии. На Третьем Съезде МНРП (29-30 июня 1932-го года) лидеры левых политиков были обвинены в создании условий, которые привели к мятежу. Несколько дней позже, 2 июня 1932-го года Жигжиджав, будучи одним из известных «левых уклонистов», был лишён всех своих должностей.[3]
В 1932-м году Жигжиджав был назначен министром торговли и развития коммуникаций, и занимал этот пост вплоть до свой смерти 22 мая 1933-го года. Обстоятельства смерти Жигжиджава остаются неясными. Его застрелили в своём доме на окраине Улан-Батора. После смерти он был обвинён в «контрреволюционных преступлениях» и с его именем было связано дело Лхумбэ.[4]
Напишите отзыв о статье "Цэнгэлтийн Жигжиджав"
Примечания
- ↑ Sanders, Alan J. K., Historical Dictionary of Mongolia, 1996, p. 111
- ↑ Baabar, B., History of Mongolia, 1999, ISBN 999-290-038-5. p 367
- ↑ Ibd. p 320
- ↑ Sanders, p 111
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Цэнгэлтийн Жигжиджав
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
