Цээжэ-Бургалтайский дацан
| Монастырь | |
 Главный храм «Дондуп Норбулин» Цээжэ-Бургалтайского дацана | |
| Страна | Россия |
| Конфессия | гелуг, (Буддийская традиционная сангха России) |
| Тип | дацан |
| Дата основания | 1828 |
| Основные даты: основан 1828 — закрыт 1935
открыт заново 1991 — восстановлен 2014 | |
| Здания: Главный храм «Дондуп Норбулин» • Цогчен-дуган | |
| Настоятель | Ширээтэ лама Зоригто Доржиев (Данзан-гэлэн) |
| Состояние | действующий |
| Персоналии | |
|---|---|
| Заяев • Бадмаев • Ульянов Доржиев • Тёпкин • Итигэлов Цыденов • Тыниссон • Цыбенов • Дандарон • Уланов • Жалсараев Омбадыков • Нидал • Аюшеев | |
| Организации | |
| ЦДУБР • БТСР • ОБК • Майдар • Дже Цонкапа • УКЛРТ • РАБАПТКК | |
| Иволгинский • Тамчинский Ацагатский • Анинский Хойморский • Цугольский • Эгитуйский Элистинский • Городовиковский • Ульдючинский • Хошеутовский • Сякюсн-Сюме • Устуу-Хурээ Петербургский • Иркутский | |
| Титулы, термины, понятия | |
| Пандито-Хамбо-лама Камбы-лама • Шаджин-лама Ринпоче • Тулку • Лама • Шраманера • Геше | |
| Васильев • Ольденбург Обермиллер • Позднеев Цыбиков • Владимирцов Щербатской • Барадийн Рерих • Рудой • Торчинов
| |
Цэ́эжэ-Бургалта́йский даца́н «Донду́п Норбули́н» — буддийский монастырь (дацан) в улусе Усть-Бургалтай Закаменского района Бурятии. Относится к тибетской школе гелуг и входит в Буддийскую традиционную сангху России.
Содержание
История
Цээжэ-Бургалтайский дацан был основан в 1828 году. Название происходит от протекающей рядом речки Цэжэ, впадающей в Джиду. Первое здание дацана было построено в 1837 году[2].
В 1854 году иркутским губернским архитектором был разработан проект дацана. 46 богатых семей (баялигов) внесли свои средства на строительство. Всего было собрано более 7 000 рублей[3].
В 1874 году началась перестройка дацана. В 1880 году было закончено возведение, в котором приняли участие бурятские и русские строители, главного трёхэтажного каменного храма — Цогчен-дугана.
Первым ширээтэ (настоятелем) дацана стал лама Пардын Дагба.
Цээжэ-Бургултайский дацан представлял собой большой комплекс сооружений, состоящих из каменных и деревянных храмов и других строений.
В 1890-х годах дацану было присвоено звание Чойра, так как здесь был открыт факультет буддийской философии. По окончании обучения ламам присваивалось соответствующее звание: ламахай, габжа (гэбши) и т. д.
Сюда съезжались верующие со всех окрестных улусов. В дацане проводили службу более 300 лам и хувараков. Среди них были такие известные ламы как Атхуарабдан, Мухари Данзан-габжа, Дамба-Самбу Гончиков, Гунтуп Шаданов, Цыден Очиров, Лодой Хубраков и др.
В 1920-х годах в СССР начались гонения на религию. В Бурят-Монголии открылись следственные дела в отношении лам, национальной интеллигенции и крестьянства. Развернулась политическая кампания против религиозных служителей и было сфабриковано так называемое «Санагинское дело». Вскоре началась широкая кампания по разоблачению Цээжэ-Бургалтайской «ламско-кулацкой организации».
Ламы дацана во главе с настоятелем (ширээтэ) обвинялись в проведении нелегальных собраний и подрывной деятельности против Советской власти. Были репрессированы ламы высоких духовных санов: аграмбы Буянто Банзаракцаев, Данзан Мухтаров, ширээтэ дацана Данзан Иринчинов, Шойдон Шагдуров-Зайсанов и другие. Всего было арестовано более 100 лам[3].
В 1935 года Цээжэ-Бургалтайский дацан был закрыт, а главный храм разрушен до основания[2].
Возрождение
В 1991 году началось возрождение Цээжэ-Бургалтайского дацана.
На пожертвования мирян был построен небольшой дуган. 12 августа 1991 года в нём состоялось первое за многие годы богослужение. В том же году началась реконструкция старого здания Цогчен-дугана, которое было торжественно открыто 10 августа 1992 года[4].
Наконец, в 2012 году началось восстановление главного храма Цээжэ-Бургалтайского дацана. Строительство велось по проекту 1854 года. Средства на стройку внесли не только верующие Закаменского района, но и других районов Бурятии. Всего было собрано более 14 миллионов рублей. 6 сентября 2014 года новый Цогчен-дуган (главный храм) Цээжэ-Бургалтайского дацана был торжественно открыт.
На первом этаже храма, полностью построенного из красного кирпича, расположен просторный зал для богослужений. В здании также размещены кабинеты эмчи-лам, астролога и учебные классы. На третьем этаже находится библиотека. Здесь же открыта комната для медитации[5].
См.также
Напишите отзыв о статье "Цээжэ-Бургалтайский дацан"
Примечания
- ↑ Монголизированное тибетское название
- ↑ 1 2 [bgtrk.ru/news/detail.php?ID=19401/ В Закаменском районе восстановили главный храм Цээжэ-Бургалтайского дацана]
- ↑ 1 2 [i-bur.ru/zakamenskij-rajon/doctoprimechatelnosti/item/1317-burgultajskij-datsan-dondup-norbulin/ Бургултайский дацан - Дондуп Норбулин]
- ↑ [vbuddisme.ru/wiki/%D0%91%D1%83%D1%80%D0%B3%D1%83%D0%BB%D1%82%D0%B0%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D0%B4%D0%B0%D1%86%D0%B0%D0%BD/ Бургултайский дацан]
- ↑ [www.baikal-daily.ru/news/16/96811/ В Бурятии «всем миром» собрали 14 миллионов на новый дацан]
Ссылки
- [www.sangharussia.ru/news/detail.php?ID=13524/ Торжественно открыт главный храм Цээжэ-Бургалтайского дацана «Дондуп Норбулин»]
Отрывок, характеризующий Цээжэ-Бургалтайский дацан
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
