Цюрупа, Иван Иосифович

Иван Иосифович Цюрупа
Род деятельности:	инженер-мостостроитель
Дата рождения:	29 августа 1905(1905-08-29)
Место рождения:	станция Сенча, Лохвицкий уезд, Полтавская губерния, Российская империя
Гражданство:	СССР
Дата смерти:	27 апреля 1972(1972-04-27) (66 лет)
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Иван Иосифович Цюрупа (29 августа 1905, станция Сенча, Полтавская губерния — 27 апреля 1972) — советский мостостроитель, Герой Социалистического Труда (1943).

Биография

Родился в украинской крестьянской семье, в которой было пять детей. Учился в школе в Николаеве. Во время гражданской войны семья вернулась в Сенчу; батрачил, с 1919 г. работал водоносом на свекольных полях. С 1921 г. работал нагревальщиком, затем слесарем Головного ремонтного поезда № 44 Южной железной дороги. С 1924 г. — разнорабочий, слесарь, кочегар, помощник машиниста паровозного депо станции Николаев. Был членом Николаевского горкома комсомола, дорожного комитета Екатерининской магистрали.

С 1927 г. учился на рабфаке ВСНХ имени Тимирязева, по окончании его — в Московском институте инженеров транспорта, который окончил в 1935 г. (факультет «Мосты»). Был распределён в мостоотряд, по собственной просьбе назначен начальником строительства моста через реку Риони в Аджарии. По окончании строительства вернулся в Москву.

С августа 1938 г. — начальник строительства мостов на линии Акмолинск—Карталы в Казахстане. За успешное выполнение работ и освоение новой техники в мостостроении был награждён значком «Почётному железнодорожнику».

Перед войной назначен начальником Мостопоезда № 5. С февраля 1941 г. возглавил строительство моста через Днестровское гирло у станции Бугаз на участке Николаев—Измаил. Строилась паромная переправа и параллельно возводились опоры для капитального моста. За неделю до начала войны паромная переправа была открыта: две баржи перевозили по восемь вагонов или по три паровоза. С первого дня войны, 22 июня 1941 года, переправа подвергалась бомбардировкам, но поток поездов возрастал; дополнительно была построена автогужевая переправа. В конце июля переправа пропустила последние полевые и пограничные войска, а также 28 паровозов и 400 вагонов, и 29 июля была уничтожена минёрами железнодорожных войск.

За время Великой Отечественной войны мостопоезд (с июня 1943 г. — мостоотряд № 5) под начальством И. И. Цюрупы построил и восстановил:

• мостовой переход через Волгу у Астрахани (осень 1941 — весна 1942 г.; в составе Управления строительства № 115), соединивший железнодорожную линию Кизляр — Астрахань с Заволжской частью Рязано-Уральской железной дороги.
• мосты на магистрали Гудермес — Прохладная — Армавир — Тихорецкая, на освобождённых территориях Предкавказья и в Донбассе (1943; в составе Управления военно-восстановительных работ № 20).
• мост через Днепр в районе Днепропетровска (октябрь — декабрь 1943 г.); несмотря на ежедневные бомбёжки гитлеровской авиации и потери личного состава (31 человек был убит и около 100 ранено), 9 декабря 1943 года (на сутки раньше установленного срока) по мосту пошли поезда к фронту.
• мостовой переход через Керченский пролив (1944 г.; в составе Управления военно-восстановительных работ № 12); первый поезд по мосту от станции Крым до станции Кавказ прошёл 3 ноября 1944 г. В декабре 1944 г. большинство работ пришлось прекратить из-за непрекращающихся штормов. 18 февраля под напором льда было разрушено 15 пролётов, вместо разрушенного моста пришлось сооружать паромную переправу.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1943 года «за особые заслуги в деле обеспечении перевозок для фронта и народного хозяйства и выдающиеся достижения в восстановлении железнодорожного хозяйства в трудных условиях военного времени» удостоен звания Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и Молот» (№ 159).

После войны жил в Одессе, до 1958 г. руководил Мостостроем-3. Руководил сооружением мостов через Днепровский лиман, через Южный Буг у Николаева. В 1950—1952 гг. работал в Ростове-на-Дону на строительстве капитальных мостов вместо временных. С 1958 г. до конца жизни возглавлял лабораторию ЦНИИС Минтрансстроя.

В 1948 г. избирался депутатом Одесского горсовета.

Похоронен в Одессе.

Награды

• Медаль «Серп и Молот» (№ 159) Героя Социалистического Труда (5 ноября 1943)
• два ордена Ленина (№ 16311 — 5 ноября 1943; 23 марта 1951)
• орден Отечественной войны 1-й степени (октябрь 1943)
• медали
• два значка «Почётному железнодорожнику».

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9574 Цюрупа Иван Иосифович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Цюрупа, Иван Иосифович

– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.