Алёшковский район

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Цюрупинский район»)
Перейти к: навигация, поиск
Алёшковский район
Олешківський район
Герб
Флаг
Страна

Украина

Статус

район

Входит в

Херсонскую область

Включает

1 горсовет,
2 поселковых совета и
12 сельсоветов

Административный центр

Алёшки

Официальный язык

Украинский, русский

Население (2005)

72,5 тыс. человек

Плотность

41,2 чел./км²

Площадь

1759 км²

Часовой пояс

EET (UTC+2, летом UTC+3)

[www.oleshki.org.ua/ Официальный сайт]

Алёшковский райо́н (укр. Олешківський район, до 2016 года — Цюрупинский район) — административная единица в центральной части Херсонской области Украины.

Административный центр — город Алёшки. По дороге, путь от Алёшек до Херсона составляет 7 км.





История

Дата образования района: 19231925 гг. До 2016 года район носил название Цюрупинский. Переименован в Алёшковский район постановлением Верховной Рады Украины от 19 мая 2016 года[1].

Административное деление

В районе 1 горсовет, 2 поселковых совета и 12 сельсоветов, а на территориях подчинённых им расположены: город районного значения — Алёшки, 2 посёлка городского типа (Брилёвка и Новая Маячка), 5 сёл и 23 деревни.

Транспортная инфраструктура

Через район проходит важный железнодорожный путь «ХерсонКрым», общегосударственные автомобильные дороги, автомагистрали «МолдавияОдесса», «КрымКривой Рог», «ДонбасРостов-на-Дону».

Напишите отзыв о статье "Алёшковский район"

Примечания

  1. [zakon3.rada.gov.ua/laws/show/1377-19 Постанова Верховної Ради України «Про перейменування окремих населених пунктів та районів»] // Верховна Рада України (офіційний веб-портал)


Отрывок, характеризующий Алёшковский район

Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.