Цяо Гуаньхуа
| Цяо Гуаньхуа кит. 乔冠华 | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1974 — 1976 | |||
| Предшественник: | Цзи Пэнфэй | ||
| Преемник: | Хуан Хуа | ||
| Рождение: | 28 марта 1913 Яньчэн | ||
| Смерть: | 22 сентября 1983 (70 лет) Пекин | ||
| Супруга: | Гон Пэн (1943—1970), Чжан Ханьчжи (1973—1983) | ||
| Дети: | Цяо Цзунхуэй, Цяо Сонду; падчерица Хун Хуан | ||
| Партия: | Коммунистическая партия Китая | ||
Цяо Гуаньхуа (кит. 乔冠华, 28 марта 1913, Яньчэн, провинция Цзянсу, Китайская Республика — 22 сентября 1983, Пекин, КНР) — китайский маоистский политик, четвертый министр иностранных дел КНР. Проводил политику активного антисоветизма и сближения КНР с США в противостоянии СССР. Поддерживал радикальную группировку в окружении Мао Цзэдуна. Имел учёную степень доктора философии[1].
Содержание
Образование и партийная журналистика
Родился в семье помещика. Окончил философский факультет Университета Цинхуа. С юности проявлял интерес к марксизму.
В 1933 Цяо Гуаньхуа отправился в Японию и поступил в Токийский университет. Был отчислен за связь с японскими коммунистами. Перебрался в Германию, в возрасте 23 лет получил степень доктора философии в Тюбингенском университете.
Вернувшись в Китай, занимался военной журналистикой в период китайско-японской войны. Работал в гонконгских изданиях. В 1939 году вступил в Коммунистическую партию Китая. В 1942 перебрался в Чунцин, где редактировал международные разделы изданий КПК. Являлся консультантом Чжоу Эньлая по вопросам международной политики. В 1946—1949 возглавлял в Гонконге отделение агентства Синьхуа.
На дипломатической службе
После прихода к власти КПК и провозглашения КНР Цяо Гуаньхуа занял пост заместителя министра иностранных дел Чжоу Эньлая. Курировал внешнюю информационную политику и отношения со странами Азии. В 1951—1953 Состоял в китайской на делегации на переговорах о прекращении Корейской войны. Вместе с Чжоу Эньлаем участвовал в Женевской конференции 1954.
Цяо Гуаньхуа оставался заместителем министра иностранных дел КНР после того, как в 1958 Чжоу Эньлая сменил Чэнь И. Вместе с новым министром участвовал в выработке женевских соглашений по урегулированию в Лаосе, где шла гражданская война.
В Корейской, Вьетнамской и Лаосской войнах Цяо Гуаньхуа проводил линию поддержки коммунистических сил, отстаивая при этом специфические интересы КНР как прямого или косвенного участника конфликтов.
Министр иностранных дел
В период Культурной революции Цяо Гуаньхуа был обвинён в «контрреволюционности» и оказался под угрозой репрессий. Однако его, наряду с Чэнь И и Цзи Пэнфэем, оградил от преследований Чжоу Эньлай. Цяо Гуаньхуа сохранил позиции в дипломатическом аппарате. В 1971—1974 он возглавлял делегацию КНР в ООН.
Цяо Гуаньхуа сыграл видную роль в китайско-советском противостоянии 1960—1970-х годов. Он выступал одним из главных проводников антисоветского курса Мао Цзэдуна. В 1969 возглавлял делегацию КНР на переговорах об урегулировании столкновения на острове Даманский, занимал при этом жёсткую позицию. Одновременно он поддерживал линию Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая на примирение с США и сближение с антисоветскими силами Запада в общем противостоянии СССР. При визите в Пекин президента США Ричарда Никсона в 1972 Цяо Гуаньхуа вёл интенсивные переговоры с госсекретарём Генри Киссинджером, подготовил вместе с ним совместное коммюнике.
14 ноября 1974 Цяо Гуаньхуа был назначен министром иностранных дел КНР. Доминантой его политики на этом посту оставался активный антисоветизм. Выступая на пленарном заседании Генеральной ассамблеи ООН 26 сентября 1975, он фактически призвал страны Запада консолидироваться для отпора «советскому социал-империализму» и охарактеризовал предложения СССР по разоружению как попытку отвлечь внимание от своей агрессивной политики[2]. В период министерства Цяо Гуаньхуа Китай материально и дипломатически поддержал антисоветские силы — ФНЛА Холдена Роберто и УНИТА Жонаса Савимби — в ангольской гражданской войне, что означало очередной военно-политический конфликт с СССР, а также с Кубой[3]. Со своей стороны, советская пропаганда выделяла Цяо Гуаньхуа как «закоренелого антисоветчика» и подвергала персональной критике[4].
Во внутренней политике Цяо Гуаньхуа в середине 1970-х всё более ориентировался на «Банду четырёх» — радикальную маоистскую группировку во главе с Цзян Цин. Это привело к осложнению и ухудшению отношений Цяо Гуаньхуа с Чжоу Эньлаем, представлявшим другую, «прагматическую», линию в руководстве КПК[5].
Отставка
Менее чем через месяц после смерти Мао Цзэдуна, в начале октября 1976, «Банда четырёх» была разгромлена Хуа Гофэном и его сторонниками, Цзян Цин и её сподвижники арестованы. Цяо Гуаньхуа, известный как союзник этой группы, вынужден был уйти в отставку 2 декабря 1976. Министром иностранных дел КНР стал Хуан Хуа.
Он не подвергся преследованиям и даже получил должность консультанта в Китайской ассоциации по международным дружеским связям. Внешняя политика Китая во второй половине 1970-х и начале 1980-х в принципе не претерпела изменений. Однако Цяо Гуаньхуа на политику уже не влиял.
В 1983 Цяо Гуаньхуа скончался.
Семья
Цяо Гуаньхуа был дважды женат, имел сына и дочь. Его первая жена — дипломат Гон Пэн — скончалась в 1970. Второй брак Цяо Гуаньхуа заключил с филологом, педагогом и дипломатом Чжан Ханьчжи, обучавшей Мао Цзэдуна английскому языку и бывшей переводчицей Ричарда Никсона во время визита того в КНР.
Сын Цяо Гуаньхуа — Цяо Цзунхуэй — занимал пост заместителя министра иностранных дел. Дочь Цяо Гуаньхуа — медик Цяо Сонду — издала в 2008 книгу о своих родителях. Дочь Чжан Ханьчжи, падчерица Цяо Гуаньхуа — Хун Хуан — издательница модного журнала, известная журналистка и телеведущая. Её иногда называют «китайским ответом Опре Уинфри».
Напишите отзыв о статье "Цяо Гуаньхуа"
Примечания
- ↑ [baike.baidu.com/view/154261.htm 乔冠华.] (кит.)
- ↑ [refwin.ru/1948484285.html Речь Цяо Гуаньхуа в ООН]
- ↑ [williamblum.org/chapters/killing-hope/angola Angola, 1975 to 1980s: The Great Powers Poker Game]
- ↑ [www.youtube.com/watch?time_continue=9&v=TnaYNQ-DROw «Осторожно! Маоизм!»]
- ↑ [bbs.tianya.cn/post-no05-116279-1.shtml 乔冠华、章含之夫妇：倒向四人帮向周恩来、邓小平夺权的失败经历]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Цяо Гуаньхуа
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
