Цёллер, Карлхайнц

Карлхайнц Цёллер (нем. Karlheinz Zöller; 24 августа 1928, Хёр-Гренцхаузен — 29 июля 2005, Берлин) — немецкий флейтист.

Учился во Франкфурте-на-Майне, затем в Детмольдской Высшей школе музыки у Курта Ределя. Выступал в различных оркестрах, в 1960—1968 гг. первая флейта Берлинского филармонического оркестра. После тяжёлой автомобильной аварии во время гастролей по Южной Америке вынужден был оставить концертную деятельность и с 1969 г. преподавал в Гамбургской Высшей школе музыки; среди его учеников, в частности, Вольфганг Риттер. Постепенно, однако, здоровье Цёллера поправилось, и в 1976 г. он вернулся на прежний пост в Берлинский филармонический оркестр, оставаясь в его составе до 1993 г. Как солист Цёллер впервые исполнил ряд произведений современных композиторов: Концерт для флейты и гобоя с оркестром Дьёрдя Лигети (1972), Концерт для флейты с оркестром Юн Исана (1977) и др.

Отрывок, характеризующий Цёллер, Карлхайнц

– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.