Черноморское морское пароходство

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ЧМП»)
Перейти к: навигация, поиск
Государственная судоходная компания «Черноморское морское пароходство»
Тип

Государственная компания

Основание

1833

Прежние названия

АО «Черноморское общество пароходов»

Расположение

Украина Украина: Одесса

Ключевые фигуры

Директор ГСК «ЧМП» Белов И. Ю.

Отрасль

Водный транспорт

Продукция

Морские перевозки

Сайт

[www.blasco.com.ua/ sco.com.ua]

К:Компании, основанные в 1833 году

Черноморское морское пароходство — старейшее пароходство на Чёрном море, начинающее свою историю во времена Российской Империи, когда в 1833 году было создано акционерное Черноморское общество пароходов для установления постоянных сношений между Россией и Османской империей. Базовый порт пароходства — город Одесса. В мае 2013 года исполнилось 180 лет со дня основания Черноморского морского пароходства.





Содержание

История

Российский период

Появление пароходов на Чёрном море

Появление пароходов, пароходств и организация регулярного пароходного сообщения на юге России произошло в первой половине XIX в. Первые отечественные пароходы стали ходить по Чёрному морю до образования торговых судоходных обществ и использовались главным образом как буксиры и пакетботы. На лавры первенства претендуют несколько пароходов в различных классах[1]. У истоков отечественного парового судоходства на Чёрном море стоит Черноморский флот, который в начале XIX века приступил к внедрению судовых пароэнергетических установок. 24 мая 1820 году на верфи Николаевского адмиралтейства был спущен на воду деревянный колёсный буксирный пароход «Везувий» водоизмещением 260 тонн с одним железным котлом и двумя паровыми машинами изготовленными на заводе Берда общей мощностью в 32 л. с. и скоростью 6 узлов, построенный корабельным инженером А. И. Мелиховым. Кроме буксировки парусных судов, «Везувий» совершал грузовые рейсы между Николаевым и Херсоном[2]. Колёсный пароход «Везувий» стал первым служебным пароходом Черноморского флота и первым отечественным паровым судном на Чёрном море. В 1830 году был разобран с сохранением пароэнергетической установки, которую установили на новый колёсный пароход снова названный «Везувий». В канун Крымской войны на Черноморском флоте числилось 8 малых невооружённых колёсных пароходов, 27 малых вооружённых и 7 пароходофрегатов[3]. В это же время по приблизительным оценкам на Чёрном и Азовском морях находилось в эксплуатации 15 коммерческих пароходов[4].

Начало коммерческого пароходного судоходства

В 1821—1823 годах в имении М. С. Воронцова [ukrainaincognita.com/ru/cherkaska-oblast/cherkaskyi-raion/moshny/moshny Мошны] на реке Днепр был построен деревянный плоскодонный колёсный буксирный пароход «Надежда» (также «Пчёлка»[5]). Пароход водоизмещением 111 тонн, мощностью паровой машины в 20 л. с. и скоростью 5,5 узлов был переведен для испытаний в Херсон, где он использовался для буксировки барж до Николаева[6]. Став в 1823 году новороссийским генерал-губернатором, М. С. Воронцов перевел принадлежавший ему пароход «Надежда» в Одессу[7]. На пароходе были оборудованы две каюты общей вместимостью в 12 человек, а также выделено место на палубе для размещения дополнительных пассажиров. После переоборудования в буксирно-пассажирский пароход, «Надежда» в июле 1827 года стала совершать пассажирские рейсы на линии Одесса — Херсон. Первый рейс колёсного буксирно-пассажирского парохода «Надежда» на линии Одесса — Херсон положил начало отечественному коммерческому паровому судоходству на Чёрном море.

В 17 часов 4 июля 1827 года капитан Иосиф Игнатьевич Червяков открыл историю пароходных пассажирских перевозок на Чёрном море, выведя пароход «Надежда» из Практической гавани Одессы в её первый регулярный рейс, и отправился в Херсон, куда прибыл через 27 часов[8]. Газета «Одесский вестник» подробно описала второй рейс «Надежды» в Херсон:
«Пароход прибыл туда, невзирая на противный ветер, в 35 часов, а назад возвратился в 27. Бывшие на нём пассажиры отзываются весьма выгодно на счет внутреннего расположения, чистоты и порядка на сем судне. 29 июля многие из почтеннейших особ Херсона, в том числе нескольких дам, удостоили пароход своим посещением. Предположено было сделать прогулку по Днепру. Поднялся дым из трубы, раздался стук колёс, и чудное судно, без весел и без парусов, горделиво поплыло против течения реки. Сначала дамы несколько робели; но вскоре рассеялись все опасения; удивление и удовольствие заступили их место, и любезные посетительницы с особенным вниманием рассматривали устроение парохода»[9].
В 1829 году Военное ведомство купило пароход «Надежда» для нужд Дунайской транспортной флотилии, а с 1832 года пароход использовался на Черноморском флоте в качестве портового судна, и в 1842 г. его разобрали[10].

Постройка и эксплуатация колёсного парохода «Одесса»

Колёсный буксиро-пассажирский пароход «Надежда» был по своей конструкции речным судном малопригодным для плавания в открытом море. Поэтому М. С. Воронцов попросил командующего Черноморским флотом вице-адмирала А. С. Грейга оказать содействие в строительстве более крупного «пароходного судна» для Одессы. Из письма М. С. Воронцова от 16 марта 1826 года:
«Пароход в Одессе устраивается для перевозки как тяжестей, так равно путешественников и их экипажей; а потому нужно устроить его таким образом, чтобы в нём были, подобно аглицким, хорошо обделанные каюты и помещение для двух или трёх карет»[11].

Постройку решили вести на верфи Николаевского адмиралтейства, где был накоплен необходимый опыт: в 1825 году выдающийся русский кораблестроитель И. С. Разумов завершил там строительство вооружённого колёсного парохода «Метеор», ставшего первым боевым паровым кораблем на Чёрном море[12]. В 1827 году по чертежам корабельного инженера М. И. Суровцева и под наблюдением И. С. Разумова херсонский купец М. С. Варшавский начал строительство по подряду колёсного товаро-пассажирского парохода за счет средств городской управы Одессы. 6 июля 1828 года строительство парохода наименованного «Одесса» было завершено. Деревянный корпус «Одессы», обшитый ниже ватерлинии медными листами, был длинной в 32,2 и шириной — 8,04 м. На ней установили паровую машину Берда мощностью в 70 л. с. с медным котлом работавшим на дровах. На пароходе были оборудованы четыре каюты для пассажиров 1-го класса и имелось 28 мест для пассажиров второго. На палубе могли дополнительно разместиться 30 пассажиров и шесть экипажей. 31 июля 1828 года капитан Иван Галуфа[13] вывел «Одессу» из Одесского порта имея на борту 12 пассажиров и направился в Евпаторию, откуда затем проследовал в Ялту. В августе 1828 года «Одесса» совершила ещё один рейс Одесса — Евпатория — Ялта, а затем стала доставлять грузы в Варну в связи с начавшейся Русско-турецкой войной 1828—1829 годов. После окончания войны «Одесса» начала снова совершать рейсы в различные черноморские и азовские порты вплоть до 1835 года, когда её корпус пришёл в негодность. Таким образом, колёсный товаро-пассажирский пароход «Одесса» стал первым отечественным морским пароходом на Чёрном море выполнявшим регулярные рейсы.

Первая черноморская международная пароходная линия

Построенный на Балтике в 1829 году и совершивший осенью и зимой 1830—1831 годов в сложных для сравнительно небольшого судна навигационных условиях в Атлантике шестимесячный переход из Кронштадта в Одессу колёсный почтово-пассажирский пароход «Нева», бравший на борт 40-50 пассажиров, наглядно продемонстрировал реальность идеи организации регулярного морского пароходного сообщения. В отличие от «Одессы», три котла «Невы» использовали уголь в качестве топлива, питая две паровые машины общей мощностью в 80 л. с. Согласно докладу министра финансов Е. Ф. Канкрина императору Николаю I, одесское купечество после ознакомления с пароходом выразило пожелание:
«…составить кампанию для сообщения посредством пароходов с Константинополем… и с другими местами, а также для тяги судов в Константинопольском проливе»[14].
Царь согласился с предложением Е. Ф. Канкрина: поддержать пожелание одесского купечества и передать «Неву» в качестве взноса правительства в фонд предполагаемого акционерного общества. В ходе переговоров о создании первого черноморского пароходства представители деловых кругов Одессы попросили провести несколько пробных рейсов в Константинополь. 7 мая 1831 года пароход «Нева» c шестью пассажирами на борту открыл первую черноморскую международную пароходную линию между Одессой и Константинополем. С этим рейсом было отправлено 107 писем, розданных в Константинополе «безденежно»[15]. Всего «Нева» совершила в 1831 году 4 рейса в Константинополь, прекратившихся в октябре из-за вспыхнувшей там эпидемии чумы.

Роль М. С. Воронцова

«Надежда», «Одесса» и «Нева» положили начало коммерческому пароходному сообщению на Чёрном море. Первые черноморские пароходы с гребными колёсами установленными по бокам в качестве движителя также имели мачты с рангоутом и парусами. Они строились в России и заказывались в Англии. В частности, оттуда на Черноморский флот были поставлены пароходофрегаты, которые использовались для почтово-пассажирского сообщения на линии Одесса — Константинополь, а затем участвовали в обороне Севастополя. Немало поспособствовал возникновению срочных пароходных сообщений на Чёрном море и их организационному оформлению граф Михаил Семенович Воронцов, Новороссийский генерал-губернатор и полномочный наместник Бессарабской области, который прозорливо называл пароходное судоходство «одним из полезнейших изобретений нашего просвещенного века» и видел за ним большое будущее:
«Я думаю, что оно должно быть распространено как можно более и проникать во все черноморские порты, дабы овладеть наибольшим числом сношений, ибо сие немало способствует к приобретению так называемой поверхности на морях как в торговом, так и в политическом отношении, на которое Россия по её географическому положению имеет на Чёрном море все права и способы»[16].

Возникновение Черноморского общества пароходов

16 мая 1833 года при поддержке М. С. Воронцова и Е. Ф. Канкрина император Николай I одобрил создание сроком на десять лет акционерного общества для установления постоянных сообщений между Одессой и Константинополем посредством пароходов. Так появилось на свет «Черноморское общество пароходов» — родоначальник Одесского Черноморского морского пароходства, а Одесса стала «южным морским окном» России на Запад[18]. Было решено, что пароходная флотилия акционерного общества будет состоять из трёх судов: «Невы» и строившихся в Николаеве пароходов «Император Николай» и «Императрица Александра». Из них два парохода предполагалось использовать для почтовых перевозок и один для буксировки русских парусников в Босфоре. Непосредственным организатором «Черноморского общества пароходов» был одесский градоначальник действительный статский советник Алексей Ираклиевич Левшин. Один из «достойных сотрудников» В. С. Воронцова[19], он много сделал для развития города. В правление общества вошли известные одесские предприниматели И. С. Ралли, К. Ф. Папудов и П. Пуль, представлявший там торговый дом Штиглица. На первых порах пароходы ходили в Константинополь нерегулярно и приносили акционерам вместо доходов одни убытки, так как затраты на их содержание и ремонт не окупались. Несмотря на первоначальные трудности первое в истории юга России морское пароходство продолжало функционировать: так, в 1838 году пароходы «Нева», «Император Николай» и «Императрица Александра» совершили 23 рейса из Одессы в Константинополь и обратно. Подводя итоги десятилетней деятельности «Черноморского общества пароходов» М. С. Воронцов возглавил в 1842 году разработку «Положения об учреждении регулярных сообщений посредством пароходов в Чёрном и Азовском морях», утвержденного царем 23 февраля 1843 г. Главной целью была заявлена поддержание регулярного почтового и пассажирского сообщения между Одессой и Константинополем, а также между черноморскими и азовскими портами.

Реорганизация Черноморского общества пароходов

В 1843 году «Черноморское общество пароходов» было реорганизовано в «Экспедицию постоянных пароходных сообщений Одессы с Константинополем», которая в 1845 году объединилась с «Комиссией новороссийских пароходов», управлявшей пароходами ходившими по внутренним черноморским линиям, и получила новое название: «Новороссийская пароходная экспедиция», сокращенно — Одесская экспедиция. Пароходы Одесской экспедиции «Наследник», «Митридат», «Андия», «Дарго», «Бердянск», «Таганрог», «Петр Великий», «Таганрог» (железный), «Луба» (железный), «Тамань» (железный), «Граф Воронцов» (железный), и др. обслуживали внутренние черноморские и азовские линии. Для первой черноморской международной пароходной линии Одесса — Константинополь в 1843 году в Англии были заказаны 4 пароходофрегата с паровыми машинами мощностью в 250 л. с.: «Одесса», «Херсонес», «Крым» и «Бессарабия». Их конструкция отличалась повышенной надежностью и позволяла использование как и в коммерческих, так и в военных целях. Вплоть до 1853 года, когда началась война с Турцией, пароходофрегаты исправно служили «Новороссийской пароходной экспедиции», регулярно перевозя под пакетботным флагом почту, пассажиров и торговые грузы между Одессой и Константинополем, и выходя в рейсы каждые десять дней. Во время Крымской войны они были довооружены и вошли в отряд пароходофрегатов Черноморского флота, моряки которого героически проявили себя во время обороны Севастополя и затопили часть своих кораблей, в том числе пароходофрегаты «Крым», «Одесса», «Бессарабия» и железный пакетботный пароход «Эльборус» на Севастопольском рейде в августе 1855 года, чтобы те не достались неприятелю.

Развитие срочного пароходства на Чёрном море

Во время Крымской войны черноморский торговый флот понёс потери: в частности, в исправном состоянии оставалось восемь паровых судов. В сложившихся условиях деятельность Одесской экспедиции не возобновлялась. Вместо этого для развития регулярного, или срочного, пароходного движения на Чёрном море в 1856 году на её основе было создано акционерное общество: «Русское Общество Пароходства и Торговли» (РОПиТ)[20]. Одесская главная контора общества разместилась в бывшем дворце И. О. Витта на ул. Ланжероновская[21], здании, в настоящее время принадлежащим Черноморскому морскому пароходству.

Правительство выдало обществу РОПиТ крупный заём и пятилетнее разрешение на беспошлинное приобретение судов за рубежом. В 1857 году РОПиТ закупил в Англии пять пароходов, первым из которых прибыл в Одессу пассажирский колёсный пароход «Николай», судно способное принять на борт 200 пассажиров. В дополнение, РОПиТ приобрел у прекратившей свою деятельность «Новороссийской пароходной экспедиции» суда «Херсонес», «Андия», «Дарго», «Дунай», «Таганрог» и «Граф Воронцов». После всех приобретений к концу 1857 года РОПиТ обладал флотом в 17 пароходов, что позволило ему не только начать гарантированное правительством срочное пароходное сообщение между черноморскими и азовскими портами, но и открыть международную линию Одесса — Константинополь — Марсель[22]. Параллельно, во Франции был подписан контракт на постройку четырёх железных пароходов: трёх винтовых и одного колёсного («Великий князь Константин», «Колхида», «Эльбрус» и «Керчь»). В целом, новое пароходное предприятие, продолжая традиции «Черноморского общества пароходов» и «Новороссийской пароходной экспедиции», хозяйствовало успешно: адрес-календарь за 1866 год помимо агентов «на линиях речных, Чёрного и Азовскаго морей», перечисляет агентов на «линиях Средиземного моря» и «линии Атлантического океана»[23].

Деятельность РОПиТ и других коммерческих судоходных предприятий на юге России привели к расширении торговли с Турцией. В 1874 году в Константинополе был основан Русский базар, или Общество на паях для ведения торговли на Востоке, располагавшее образцами промышленной продукции российских фабрик и заводов. В 1881 году экспорт России в Турцию составил 12,8 млн руб. Россия экспортировала главным образом через Одесский порт в Османскую империю: керосин и другие нефтяные продукты, хлеб, ячмень, рожь, кукурузу, сахар, спирт, железо, чугун и изделия из металла, хлопчатобумажные ткани, шерстяные изделия, кожу, цемент, стекло, лес, бумагу, часы, лен, обувь, и музыкальные инструменты. Из Турции ввозились кофе в зернах, листовой табак, виноград и виноградные вина, драгоценные камни, жемчуг, дубильные вещества, домашний скот, овощи, фрукты, ягоды, лесные орехи, миндаль, лавровый лист и другие пряности[24]. В 1901 году английские и американские газеты сообщали, что черноморский флот общества РОПиТ состоит из 72 пароходов водоизмещением в 67 654 регистровых тонн[25]. Всего в это время торговый флот Российской империи насчитывал 745 пароходов различного класса общим водоизмещением 364 360 тонн, из них — 316 пароходов было приписано к черноморским и азовским портам[26]. Создание РОПиТ упрочило регулярное торговое сообщение Одессы с иностранными портами, увеличило коммерческое движение на внутренних черноморских и азовских линиях и ускорило реконструкцию и благоустройство портов Азово-Черноморского бассейна. Развитие срочного пароходства имело помимо экономического ещё и общественное значение: получил развитие экскурсионный туризм в Крыму и на Кавказе, а также произошёл всплеск интереса к паломничеству в святые места Палестины и Афона.

Плавучие выставки и морские круизные суда

В 1909 году РОПиТ выступил в роли организатора нестандартной рекламной кампании по продвижению отечественной промышленной продукции на рынки Средиземноморья. Для этого построенный в 1895 году в Англии стальной винтовой, двухмачтовый почтово-пассажирский пароход «Император Николай II» был переоборудован в плавучую выставку[27]. 135 крупнейших российских фирм арендовали места для рекламы и экспонирования своей продукциию. Первым посетителем одобрившим выставку перед её отправкой за границу стал царь Николай II в Ялте. Пароход «Император Николай II» с экспозиций на борту вышел из Одесского порта 9 декабря 1910 года, и затем в течение двух месяцев поочередно посетила порты Варну, Бургас, Константинополь, Салоники, Суду, Александрию, Порт-Саид, Яффу, Кайфу, Бейрут, Триполи, Александретту, Мерсину, Смирну, Дарданеллы, Самсун, Керасунд и Трапезунд. Выставка пользовалась успехом и не только окупила вложенные средства, но и принесла её организаторам прибыль. В честь этого события была выпущена серия открыток, выполненных по рисункам художника Ивана Пашкова[28].

В канун Первой мировой войны РОПиТ заказал серию однотипных круизных пароходов водоизмещением 8577 тонн и скоростью 15 узлов, бравших на борт 374 пассажиров каждый. Это были построенные в Англии пароходы: «Император Петр Великий», «Император Николай I»[29], «Императрица Екатерина II» и «Император Александр III». Первые отечественные круизные суда выделялись не только своими размерами и комфортабельностью, но и обладали целым рядом технических новшеств. В декабре 1913 года они стали совершать из Одессы рейсы в порты Чёрного и Средиземного морей[30].

С началом Первой мировой войны на Чёрном и Азовском морях была произведена мобилизация по некоторым данным около двухсот торговых судов, в ходе которой пароходы становились вспомогательными крейсерами, военными транспортами, минными заградителями, госпитальными и посыльными кораблями. Так например, «Император Николай I»[31] и «Император Александр III» были переоборудованы в гидроавиатранспорты и принимали участие в боевых действия, а «Император Пётр Великий» — служил госпитальным судном.

В конце XIX — начале XX веков торговые судоходные предприятия в Российской империи появлялись и исчезали, но в то же время утвердилась устойчивая обойма пароходств. Из крупных с долевым участием государства — на юге России кроме РОПиТа активно работали: Пароходное общество «Добровольный флот» (известное как Доброфлот)[32], Азово-Черноморское Пароходное Товарищество (основатель И. Я. Древицкий), Русско-Дунайское Пароходное Общество, Акционерное общество «Русско-Восточно-Азиатское пароходство», Русское Общество Коммерческого Пароходства, а из частных — «Пароходство Фальц-Фейнов», «Буксирное пароходство Анатра», «Мишурес и сыновья» и др. Любой уважающий себя российский судовладелец имел в Одессе своё представительство, управление или контору, а Одесский порт, стал базовым для сотен пассажирских и товарных пароходов различного назначения.

Из поколения в поколение одесситы передают истории, связанные с дореволюционными пароходами и их владельцами. Такие как, например, о легендарном буксире «Смелый», который из-за туч выпускаемого дыма именовали «Пожар в бане». Или об отличавшимся неимоверной скупостью и всегда носившим всю документацию с собой в портфеле судовладельце Шае Крапотницком[33]. Именно ему принадлежал старый колёсный пароход «Тургенев», ходивший на линии Одесса-Аккерман и увековеченный Валентином Катаевым в повести «Белеет парус».

Советский период

В 1920 году после окончания гражданской войны от торгового флота на Чӫрном море осталось около 5 % судов[34].Проживавший в Одессе в то время Константин Паустовский писал, что:
…море продолжало быть таким пустынным, что мы, кажется, не удивились бы, если бы заметили на нём бронзовые носы греческих трирем или цветные паруса финикиян, …белые, бежав из Одессы, увели с собой весь так называемый торговый флот — все пассажирские и грузовые пароходы, буксиры, баржи и катера пароходных обществ РОПИТа (Русского общества пароходства и торговли), Черноморско-Дунайского пароходства и Добровольного флота. Флот был уведен в разные порты Средиземного моря. Там белое командование распродавало его заграничным компаниям[35].
Установив окончательный контроль над черноморским побережьем, советское правительство занялось восстановлением торгового флота.

13 июня 1922 года Совет Труда и Обороны республики учредил в системе Наркомата путей сообщения государственные пароходства Балтийское, Северное, Черноморско-Азовское и Каспийское, а общее руководство их деятельностью возложил на Центральное правление Госторгфлота.

После Великой Отечественной войны, в связи с увеличением объёмов перевозок, были созданы отдельные Черноморское, Азовское и Грузинское пароходства. Базовым портом Черноморского морского пароходства (ЧМП) осталась Одесса, где помимо Одесского порта располагался судоремонтный завод.

В марте 1958 года Советский Союз заключил с ДРВ Договор о торговле и мореплавании, а затем Соглашение о взаимных поставках товаров. До начала в 1964 года войны США с ДРВ объём экспорта и импорта СССР в торговле с Демократической Республикой Вьетнам был примерно одинаковым (1960 год — соответственно 22 млн рублей и 20,8 млн рублей). Позже объём импорта из ДРВ резко снизился, а объем экспорта — возрос.[36]

В 1964 году было организовано Новороссийское морское пароходство.

С середины 1960-х годов началась масштабная доставка грузов, в том числе и военных, во Вьетнам. Чтобы ощутить масштабы перевозок морем и другими путями укажем каждый путь отдельно:

  • Переброска советских военных специалистов во Вьетнам осуществлялась в основном по воздуху силами военно-транспортной авиации. Одновременно в ДРВ поставлялась советская военная техника: зенитно-ракетные комплексы С-75 «Двина» и С-75М «Волхов» (всего с июля 1965 по 1972 года в ДРВ было поставлено 95 ЗРК С-75 и 7658 ракет), истребители МИГ-17 и МИГ-21, истребители-бомбардировщики СУ-17, бомбардировщики ИЛ-28, транспортные самолёты ИЛ-14 и ЛИ-2, зенитная артиллерия среднего и малого калибра (в том числе с марта 1965 года 37-мм и 57-мм зенитные пушки), радиолокационные станции обнаружения, техника связи, и так далее. [553]. При этом для доставки этих грузов активно использовались военно-транспортные самолёты АН-12 и АН-22. Первый брал на борт один, а другой — два истребителя МиГ-21 в полуразобранном виде в контейнерах.
  • Действовал также морской путь. Для доставки грузов морским путём (конечный пункт порт Хайфон) было задействовано более 20 судов Черноморского и Дальневосточного морских пароходств. Как правило, при подходе к побережью Вьетнама приходилось преодолевать зону морской блокады, установленную американскими ВМС.
  • Не менее сложным был и наземный (железнодорожный) маршрут, проходящий по территории Китайской Народной Республики. Натянутость отношений между СССР и КНР сказывалась (несмотря на договорённости) и на эффективности функционирования этого пути. Разграбление советских военных грузов, направляемых из СССР в Северный Вьетнам через Китай, приняло систематический характер. ()[37]

20 января 1967 года танкерное отделение Черноморского морского пароходства отделилось и Новороссийское морское пароходство стало самостоятельным предприятием c целью эффективности руководства работой нефтеналивного флота и портов в Черноморском бассейне, ликвидации многоступенчатости в управлении флотом и более оперативного решения вопросов перевозок Минвнешторгом и другими заинтересованными организациями.[38]

C 1986 года ЧМП руководил Пилипенко В. В.

В конце 1980-х годов экономика СССР по ряду причин, в том числе из-за падения мировых цен на углеводороды, оказалась в кризисном состоянии. Бюджеты союзных республик не наполнялись, а средства поступающие предприятиям перераспределялись порой в ущерб преуспевающих хозяйствующих субъектов. С 1989 года на ЧМП не выделялись средства на строительство новых судов, так как большая часть (80-85 %) его прибыли уходило в центральный бюджет. В сравнении, в 1980-85 годы в бюджет УССР уходило 10-20 % прибыли ЧМП.

Накануне распада Советского Союза Черноморское морское пароходство было мощнейшим в Европе и одним из крупнейших в мире. В его составе находилось около 360 судов[39] различного класса. В это число входили: 21 пассажирское судно общей вместимостью 12 тысяч пассажиромест, обслуживающих 14 океанских и 20 внутренних линий; 260 современных универсальных судов различных классов, водоизмещением 5 млн тонн. Наряду с Дальневосточным морским пароходством, оно было одним из ведущих в морском флоте СССР, который на 1 января 1990 года состоял из 17 пароходств, 1800 судов общим дедвейтом 22,4 млн т, 67 портов и 26 судоремонтных предприятий[40].

Современное состояние

После распада СССР Черноморское морское пароходство (ЧМП) вместе с Азовским морским пароходством (АМП) и Советским Дунайским пароходством (СДП) были выведены из подчинения союзных Министерства морского флота СССР и Министерства речного флота СССР. ЧМП было передано в ведение образованной 2 января 1992 года Государственной администрации морского транспорта Украины (Укрморфлот), ставшей правопреемником Министерства морского флота СССР на территории Украины[41]. Укрморфлот распоряжался имуществом ЧМП совместно с Фондом государственного имущества Украины (ФГИУ). Положение об Укрморфлоте было утверждено Советом министров Украины 18 февраля 1992 года. Согласно пункту 7 (в), Укрморфлот получил право: «менять флаги, по согласованию с Фондом государственного имущества Украины продавать, закладывать суда с целью получения кредитов для финансирования программ пополнения флота»[42].

Данные о составе ЧМП и оценки его состояния на 1991 год разнятся. По доступным из открытой печати сведениям, на 1991 год в составе ЧМП находилось 234 грузовых, пассажирских и судов других классов общим дедвейтом в 4167 тысяч тонн, большая часть которых состояла в эксплуатационной готовности. ЧМП закончило 1991 год с прибылью в 270 миллионов рублей и валютной выручкой в 788 миллионов долларов. С другой стороны, стоял вопрос об обновлении флота, так как в 1992 году на списание было намечено 29 единиц, а всего до 2000 года — порядка 120[43].

Раздел торгового и пассажирского советского флота между бывшими республиками, составлявшими до 1991 года СССР, не обошёлся без взаимных претензий. В частности, это касается турбоходов «Максим Горький» и «Фёдор Достоевский», приписанных к ЧМП и переданных в АКП «Совкомфлот». К концу 1992 года доля акций ЧМП в созданном в 1988 году Министерством морского флота СССР и ведущими судоходными предприятиями страны акционерном коммерческом предприятии (АКП) «Совкомфлот» снизилась с 18 % до 1,4 %. После реорганизации АКП «Совкомфлот» в открытое акционерное общество (ОАО) «Современный коммерческий флот» («Совкомфлот») в 1995 году, эти суда вошли в состав флота вновь образованного судоходного предприятия.

Мощности Черноморского пароходства создавались прежде всего для обслуживания потребностей централизованной, плановой экономики СССР. После разрушения единого хозяйственного комплекса сложившегося в СССР на 1991 год, ЧМП оказался в сложном финансовом положении. Уже в декабре 1992 года общая задолженность ЧМП по кредитам составила 170 миллионов долларов, в том же году списали 28 судов. В сложившейся экономической ситуации во избежание простоя судов премьер-министр Украины Л. Д. Кучма предложил передавать суда офшорным компаниям-посредникам с их последующей регистрацией в иностранной юрисдикции для задействования простаивающего без фрахта торгового и пассажирского флота ЧМП. Президент Украины Л. М. Кравчук это предложение одобрил. По сообщениям прессы, в 2013 году он признал это решение ошибочным[44].

17 февраля 1993 года Укрморфлот был ликвидирован, и ЧМП перешло под руководство вновь созданного Министерства транспорта Украины (1992—2004)[45].

13 августа 1993 года указом Президента Украины Л. Кравчука был создан судоходный концерн «Бласко — Черноморское морское пароходство» в форме акционерного общества открытого типа[46]. Президентом концерна был назначен Кудюкин П. В., сменивший В. В. Пилипенко во главе ЧМП. Согласно указу «Бласко» стал правопреемником всего движимого и недвижимого имущества Черноморского морского пароходства на Украине и за рубежом. 24 декабря 1993 года Верховная рада Украины приостановила процесс акционирования Черноморского морского пароходства и наложила вето на президентский указ. В ответ Л. Кравчук издал новый указ, подтвердивший полномочия руководства «Бласко — ЧМП»[47]. Оба указа Л. Кравчука были, в свою очередь, отменены в январе 1995 года ставшим президентом Украины Л. Кучмой[48]. 27 января 1994 года Верховная Рада Украины приняла решение о начале проверки Черноморского морского пароходства. Была создана следственная депутатская комиссия под руководством бывшего прокурора Приморского района Одессы, народным депутатом Ю. А. Кармазиным.

На январь 1993 года ЧМП имело 227 судов, но из них 160 были разбросаны по офшорам всего мира. Начались первые аресты судов по разнообразным, зачастую надуманным, предлогам: так не досчитались 11 из них. После преобразования ЧМП в акционерное общество разрушительные тенденции усилились. Проценты по кредитам росли, доходы «Бласко — ЧМП» укрывались и выводилась в офшорные банки. В результате, против П. В. Кудюкина возбудили уголовное дело и его осудили за реализацию, как оказалось, ошибочного плана по передаче судов компаниям-посредникам.

В 1995 году, кода флот компании насчитывал 216 судов, к её руководству пришёл А. В. Коваль, который так и не разобрался, куда были выведены денежные средства и суда, и к тому же потерял ещё 30 вымпелов. Запущенные его предшественниками механизмы продолжали поглощать средства и суда компании. В том же 1995 году был назначен очередной руководитель А. М. Стогненко; флот ЧМП сократился до 186 вымпелов; были взяты новые кредиты, которые вернуть было уже нереально, и, как следствие, по миру прошла волна арестов судов ЧМП: в 1995—1997 годы компания потеряла 171 судно. На январь 1998 года осталось 15 вымпелов.

В июле 2004 года Министерство транспорта Украины, осуществлявшее общее руководство над ЧМП, было реорганизовано в Министерство транспорта и связи Украины.

На 2004 год компания имела 6 судов и 17 непогашенных кредитов на 11 миллионов долларов. В 2005 году убытки ГСК «ЧМП» составили полмиллиона долларов.

В 2006 году в ГСК «ЧМП» была введена процедура санации.

В 2008 году Черноморское морское пароходство отмечало своё 175-летие со дня своего основания. Накануне юбилея министр транспорта и связи Украины К. Ефименко заявил о необходимости прокурорской проверки законности отчуждения имущества ЧМП. Он назвал процедуру банкротства ЧМП «немотивированной» и ведущей к выведению из под государственного контроля предприятия, балансовая стоимость имущества которого составляет свыше 500 миллионов гривен. В результате, по мнению К. Ефименко, путём создания искусственных долгов за бесценок отчуждается государственная собственности. В своем заявлении министр призвал не допустить ликвидации Черноморского морского пароходства[49].

В декабре 2010 года Министерство транспорта и связи Украины было в очередной раз реорганизовано, и ЧМП было подчинено Государственной службе морского и речного транспорта теперь уже Министерства инфраструктуры Украины.

По состоянию на сегодняшний день флот ЧМП сократился до одного вымпела.

Процедура санации ГСК «ЧМП» продолжается.

Причины банкротства ЧМП

Власти независимой Украины не смогли добиться объективного расследования причин фактического банкротства ЧМП. Несколько раз пытались реанимировать этот вопрос коммунисты Украины. По просьбе  работников и ветеранов ЧМП, народный депутат Украины, первый секретарь Одесского обкома КПУ Евгений Царьков подготовил депутатский запрос к  президенту Украины Виктору Януковичу, премьер-министру Украины, Генеральному прокурору Украины, в котором просил принять срочные меры для приостановки процедуры банкротства и  санации Государственной судоходной компании «Черноморское морское пароходство», а также  для  возврата незаконно отчуждённого имущества пароходства.

B запросе к президенту Украины содержалась просьба создать специальную государственную комиссию из  представителей Кабмина, ГПУ и СБУ Украины по  вопросам искусственного банкротства и  возобновления деятельности ГСК «ЧМП». Однако  большинство депутатов не поддержали депутатский запрос представителя  коммунистической фракции о создании следственной комиссии по поводу банкротства ЧМП  и  привлечении виновных лиц к  уголовной ответственности, о расследовании степени причастности к этому экс-президента Украины Леонида Кравчука[50]. Обвинения в адрес Леонида Кравчука в разграблении ЧМП были озвучены публично как в интернет-СМИ[51][52], так и через общенациональные телеканалы. К примеру, резонанс вызвали дебаты на Первом Национальном канале Украины в программе «Шустер-Лайф»[53].


Руководители ЧМП

Список судов Черноморского морского пароходства

Пассажирские и грузо-пассажирские суда работавшие в ЧМП до Второй мировой войны и до 1945 года.

  • «Ленин» («Симбирск») — погиб 27.07.1941
  • «Ильич» («Император Николай II», «Вече») — в 1935 передан ДВМП, 23.06.44 затонул во время ремонта в Портленде.
  • «Чичерин» («Принцесса Евгения Ольденбургская»)- 15.10.41 Одесса, взорван
  • «Пестель» («Великий князь Константин») — потоплен немецкой ПЛ «U-20» 19.06.1944
  • «Игнатий Сергеев» (ранее «Батум», после — уч. судно, плавбаза ЧФ «Очаков»)
  • «Севастополь» — потоплен немецким ТКА «S-102» 10.08.1942
  • «Новороссийск» — тяжёло повреждён при авианалёте, выбросился на берег 12.08.1941
  • «Феодосия»
  • «Теодор Нетте» (1926—1929), передан Дальневосточной конторе Совторгфлота
  • «Аджария» («Аджаристан» (1927) — потоплен вражеской авиацией 23.07.1941
  • «Абхазия» (1928) — потоплен вражеской авиацией 10.06.1942
  • «Армения» (1928) — потоплен вражеской авиацией 07.11.1941
  • «Украина» (1928) — потоплен вражеской авиацией 02.07.1942
  • «Крым» (1928) — единственный из «крымчаков» переживший Великую Отечественную. списан в1973 году.
  • «Грузия» (1928) — потоплен вражеской авиацией 13.06.1942
  • «Котовский» — передан ЧФ, плавбаза, после войны возвращён ЧМП
  • «Молдавия» — повреждён при авианалёте, выбросился на берег и сгорел 14.09.1941
  • «А. Чехов» («Дельфин») (1930) — погиб 14.04.1942
  • «Н. Островский» («Чайка») (1930) — потоплен вражеской авиацией 23.03.1942
  • «Львов» («Ciudad de Tarragona», транспорт № 3) — Перешёл в СССР из республиканской Испании. санитарный транспорт в годы войны. Списан в 1964 году.
  • «Белосток» «Ciudad de Ibiza», транспорт № 4) — потоплен немецким ТКА «S-102» 19.06.1942

Суда поступившие в ЧМП в период с 1945 по осень 1959 года.

  • «Россия» («Patria») 1946−1984
  • «Николаев» («Carl Legien», «Alba Julia») 1946-19..
  • [en.wikipedia.org/wiki/SS_Nezhin «Нежин» (1954)] — сухогруз постройки ГДР, именем которого временно для съёмок фильма «Пираты XX века» был назван сухогруз «Фатеж» (построенный тоже в ГДР и на той же верфи, но в 1970-х годах). «Нежин» был передан Азовскому морскому пароходству в 1967 или в 1969 году.
  • «Смела» (1954) — однотипный пароходу «Нежин». Передан Азовскому морскому пароходству в 1965 или в 1967 году.
  • «Абхазия» («Marienburg»/«Ленсовет») — пассажирский турбоэлектроход (1939—1981). Продан на слом в 1981 году в Испанию[55].
  • «Адмирал Нахимов» («Berlin») (1957—1986)
  • «Владимир» — танкер (1957). Награждён орденом Ленина в 1966 году.
  • «Киргизстан» (1959). Списан в 1988 году.

Суда поступившие в ЧМП в период с декабря 1959 и до января 1970.

  • Сухогрузы типа «Ленинский Комсомол» 1960-х годов постройки — всего 25 судов.
  • «Молдавия» (1960) списан в 1996 году.
  • «Сванетия» (затем «Таллин» БМП) (1960)
  • «Колхида» (1961) списана в 1996 году.
  • «Таджикистан» (1961—1988)
  • «Узбекистан» (1961) переименован в «Odessa Sun» и модернизирован. Списан в 2001 г.
  • «Алушта» (1960)
  • «Алупка» (1960)
  • «Аджигол» (1961)
  • «Ай-Тодор» (1962)
  • «Гурьев» (1963) (передан на Каспий)
  • «Пицунда»
  • «Абрау-Дюрсо» (1964)
  • «Артек» (1964) 1966 передан на Белое море, с 1966 «Варнемюнде», с 1968 — «Соловки»
  • «Кара-Даг» (1965)
  • «Сарыч» (1965)
  • «Аю-Даг» (1967)
  • «Латвия» (1960)
  • «Литва» (1960)
  • «Медногорск»(1962—1986) участник походов на Кубу в 1962 году во время Карибского кризиса. В 1966 году награждён орденом Трудового Красного Знамени.
  • «Лесозаводск» (1962) в настоящее время используется в качестве учебного комплекса в одесском порту. Пожалуй единственное уцелевшее транспортное судно — участник Карибского кризиса.
  • «Армения» (1963) списан в 1995 году.
  • «Башкирия» (1964)
  • «Аджария» (1964) списан в 1996-97 году.
  • Сухогрузы типа «Славянск» или как называли их моряки — «Славяне»
  • Рефрижераторы типа «Чапаев» (1965-1969гг)
  • «Балашиха» (1965—2002) участник рейсов в воюющий Вьетнам.

Суда поступившие в ЧМП после 1969 года.

  • Сухогрузы типа «Коммунист» — польской постройки:
    • «Фридрих Энгельс»
    • «Роза Люксембург»
    • «Жанна Лябурб»
    • «Бела Кун»
    • «Инесса Арманд»
    • «Тойво Антикайнен» — одним из последних был списан или продан во второй половине 1990-х годов.
  • «Победа» («Magdalena» / «Iberia») −1977
  • «Украина» («Basarabia») − 1987
  • «Пётр Великий» («Дуала») — 1973
  • «Иван Сусанин» («Rügen»)
  • «Гриша Акопян» получивший тяжелейшие повреждения во время бомбардировки Хайфона американскими ВВС.
  • «Капитан Вислобоков» — подорван диверсантами ЮАР в Анголе в 1982 году.
  • «Моздок» — погиб под Одессой в 1972 году в результате столкновения с болгарским танкером «Лом»
  • «Пётр Великий» («Император Пётр Великий»)
  • «Орион» («Deutschland», «Frigga», «Zenith») (из Сочинского МП, 194.-1969)
  • «Фрязино» (1970-е) -получивший известность благодаря участию в съёмках знаменитой комедии «Полосатый рейс» и передан ЧМП из Азовского морского пароходства после 1978 года.
  • «Надежда Крупская» (в 1976 передана Черноморскому флоту — «Кубань»)
  • «Фёдор Шаляпин»
  • «Леонид Собинов»
  • «Кооперация»
  • «Дебальцево» — небольшой балкер, передан Азовскому морскому пароходству (в 1980-х ещё был в действии).
  • Пассажирские суда типа «Иван Франко» (1960-х годов):
  • «Одесса» («Копенгаген») (1975)
  • «Максим Горький»
  • «Белоруссия» (1975)
  • «Грузия» (1975)
  • «Азербайджан» (1975)
  • Балкера типа «Зоя Космодемьянская» — 50000 дедвейт. Всего 4-е судна
  • Балкера типа «Парфентий Гречаный» — 50000 дедвейт, усовершенствованное продолжение серии «Зоя Космодемьянская»
    • «Парфентий Гречаный»
    • «Алексей Данченко»
  • «Казахстан» (1978) (затем «Украина», «Island Adventure», «Adventure»). Слом 13.11.2011
  • «Карелия» (1978)
  • Пассажирские суда типа «Дмитрий Шостакович» (1980-е годы) — польской постройки и прозваные моряками «польское чудо» из-за тупого носа судна, что издалека было непонятным — нос это или корма. В дальнейшем носы судов этого типа сделали немного острее.
  • «Фёдор Достоевский» (1987—1994)

Напишите отзыв о статье "Черноморское морское пароходство"

Примечания

  1. «По роду двигателя, пароходы бывают колёсные и винтовые, по материалу — деревянные и железные, по назначению — военные и коммерческие, по системе постройки — морские и речные». См.: Энциклопедия военных и морских наук. Под редакцией генерал-лейтенанта Леера. — СПб.: Типография Безобразова, 1891. — Т. 5. — С. 567.
  2. [www.randewy.ru/nk/parohchf.html Пароходы Черноморского флота]
  3. Смирнов Г., Смирнов В. [hobbyport.ru/mor_col/mc_kr/mc_kr_01.htm Корабли сильные, увёртливые и лёгкие, как птица] // Моделист-конструктор. — 1977. — № 12. — С. 25-27.
  4. Виргинский В. С. Начало парового судоходства в России. — М.: Речиздат, 1948. — С. 34.
  5. См. например: «Началось строительство пароходов и на других реках. В 1823 г. в Киевской губерний в имении князя Воронцова был построен первый на Днепре пароход „Пчёлка“ мощностью 25 л. с.» Цит. по: Чеботарев М. Н., Амусин М. Д., Богданов Б. В. и др. Речное судоходство в России. — М.: Транспорт, 1985 г.
  6. Александр Сурилов. [odessica.net/articles/nadezhda «Надежда»: Пароход-диковинка]. К 175-летию со времени открытия коммерческого пароходного мореплавания в Одессе.
  7. [odesskiy.com/chisto-fakti-iz-zhizni-i-istorii/stranitsy-biografii-chernomorskogo-parohodstva.html Александр Третьяк. Страницы биографии Черноморского пароходства]
  8. Journal d’Odessa. — 1827. — 6 июля. — № 52. — С. 207—208.
  9. Journal d’Odessa. — 1827. — 10 августа. — № 62. — С. 250.
  10. Черников И. И. Флот на реках. Энциклопедия речного флота. — СПб.: ООО «Издательство „Полигон“», 2003. — С. 227.
  11. Цит. по: Залесский Н. А. «Одесса» выходит в море: Возникновение парового мореплавания на Чёрном море, 1827—1855. — Л.: Судостроение, 1987. — С. 20.
  12. Скрицкий Н. Илья Степанович Разумов //Морской флот. — 2006. — № 1. — С. 80-81.
  13. Аполлон Скальковский называет его итальянским шкипером Галюфи. См.: Скальковский А. А. Русское Общество пароходства и торговли, 1857—1869 г. — Одесса: Тип. П. Францова, 1870. [www.odessitclub.org/publications/almanac/alm_40/alm_40_6-19.pdf]
  14. Цит. по: Залесский Н. А. «Одесса» выходит в море: Возникновение парового мореплавания на Чёрном море, 1827—1855. — Л.: Судостроение, 1987. — С. 31.
  15. Кудрявцева Е. [archive.is/20130126195114/www.istrodina.com/article_russia_turkey.php3 Почтовое сообщение Константинополь — Санкт-Петербург в первой половине ХIХ века] // Родина. — 2007. — № 4. — С. 72-75.
  16. Цит. по: Залесский Н. А. «Одесса» выходит в море: Возникновение парового мореплавания на Чёрном море, 1827—1855. — Л.: Судостроение, 1987. — С. 47.
  17. Севостьянова О. Н. [www.encyclopedia.ru/news/enc/detail/46225/ Маяки Одесского порта] // Морская энциклопедия Одессы.
  18. Денис Балух, Александр Сурилов. Забытая Одесса: исторические очерки в двух книгах. — Одесса: Оптимум, 2008.
  19. Цит. по: Одесса 1794—1894. Издание Городского общественного управления к столетию города. Одесса, 1895. — С. LVI.
  20. Степанов Д. А. Учреждение русского общества пароходства и торговли (1856—1857 годы) // Вестник Челябинского государственного университета. — 2011. — № 22 (237). — Вып. 46. История. — С. 30-38.
  21. [www.odessaguide.net/sights_vittspalace.ru.html Одесские достопримечательности: Дворец И. О. Витта: Описание]
  22. Из истории флота: РОПиТ и Черноморский Флот // Морской флот — 2007. — № 3. — C. 90.
  23. Адрес-Календарь Херсонской губернии на 1866 год: Одесская главная контора русского общества пароходства и торговли [rodovoyegnezdo.narod.ru/Kherson/Adres-kalendar_1866_parohodstvo.htm]
  24. Гранков Л., Манько А. Внешнеторговая политика России во второй половине XIX в. // Морской флот. — 2007. — № 6. — С. 81. [www.morflot.su/archives/articles1693file.pdf]
  25. The Russian Mercantile Marine // The New York Times. — 1901. — December 22. [query.nytimes.com/gst/abstract.html?res=9B01E4DD153FE433A25751C2A9649D946097D6CF]
  26. Тери Э. [istmat.info/node/65 Экономическое преобразование России]. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2008. — С. 135.
  27. См. подробно: Трифонов Ю. Н., Лемачко Б. В. Русское общество пароходства и торговли (РОПиТ): 1856—1932. — С-Пб.: Леко, 2009.
  28. [viknaodessa.od.ua/?Drozdovsky_003 «Р. О. П. и Т. Плавучая выставка. Exposition-Navire C.R.N.V.C.»]
  29. Алексеев И. В. Император Николай I // Морская энциклопедия Одессы. Одесса, 2012. — С. 220.
  30. См.: Павлюченко, Ю. Н. История судостроения: Круизные суда: Учеб. пособие. — Владивосток: Изд-во ДВГТУ, 2009.
  31. Алексеев И. В. «Император Николай I» // Морская энциклопедия Одессы. Одесса, 2012. — С. 220.
  32. См.: Поггенполь М. Очерк возникновения и деятельности Добровольного флота за время XXV-ти летнего его существования. СПб.: Типография А. Бенке, 1903. — 284 с.
  33. Эмиль Коган. Рассказы. Морские истории. Электронный ресурс
  34. Файтельберг-Бланк В., Савченко В. Одесса в эпоху войн и революций. 1914—1920. — Одесса: Оптимум. 2008. [memory.od.ua/books/odessa%20revolution.pdf]
  35. Константин Паустовский. «Повесть о жизни. Время больших ожиданий» (1958). Собрание сочинений в 8 тт., т. 5. - М.: Художественная литература, 1968. Стр. 35
  36. [www.infoflotforum.ru/topic/9418-v-gorjachie-tochki-planeti/ INFOFLOT.ru > В горячие точки планеты. > Под Флагом России. Главы из книги: В горячие точки.]
  37. [www.e-reading.club/chapter.php/95319/12/Okorokov_-_Sekretnye_voiiny_Sovetskogo_Soyuza.html#_ftn554 Моя полка. > Вьетнам. 1945-1975 гг.]
  38. [mmflot.com/forum/viewtopic.php?f=21&t=8 Морской флот СССР. > Черноморское Морское Пароходство.]
  39. [gazeta.zn.ua/SCIENCE/gde_ty_uchilsya,_moryak.html Где ты учился, моряк?]
  40. Гранков Л. Из истории мореплавания // Морской флот. — 2008. — № 2. — С. 68. [www.morflot.su/archives/articles1752file.pdf]
  41. О создании государственной администрации морского транспорта Украины. Кабинет министров Украины. Постановление от 2 января 1992 г. № 4. [www.uazakon.com/documents/date_5f/pg_ifckon.htm]
  42. [www.uazakon.com/documents/date_5d/pg_ifgxsb.htm Положение о Государственной администрации морского транспорта Украины]. Кабинет министров Украины. Постановление от 18 февраля 1992 г. № 76.
  43. Леонид Капелюшный. [gazeta.zn.ua/ECONOMICS/optimisticheskaya_tragediya,_ili_istoriya_blasko-chmp_v_revizskih_skazkah,_ofitsialnyh_dokumentah_i_.html Оптимистическая трагедия, или история «Бласко-ЧМП» в ревизских сказках, официальных документах и публицистических страстях и страданиях] // Зеркало Украины. — 1994. — 21 октября.
  44. [korrespondent.net/business/economics/1490958-kravchuk-vzyal-na-sebya-vinu-za-razval-torgovogo-flota-ukrainy Кравчук взял на себя вину за развал торгового флота Украины]// Корреспондент.net, 3 февраля 2013.
  45. [www.uazakon.com/documents/date_29/pg_igwvsa.htm Вопросы Министерства транспорта Украины]. Кабинет министров Украины. Постановление от 17 февраля 1993 г. № 106.
  46. [search.ligazakon.ua/l_doc2.nsf/link1/U303_93.html О создании акционерного судоходного концерна «Бласко»] — «Черноморское морское пароходство» Указ Президента Украины от 13.08.1993 № 303/93.
  47. [search.ligazakon.ua/l_doc2.nsf/link1/U606_93.html# Об акционерном судоходном концерне «Бласко» — «Черноморское морское пароходство»] Указ Президента Украины от 28.12.1993 № 606/93.
  48. [search.ligazakon.ua/l_doc2.nsf/link1/U077_95.html О признании утратившими силу Указов Президента Украины от 13 августа 1993 года № 303 и от 28 декабря 1993 года № 606] Указ Президента Украины от 24.01.1995 № 77/95.
  49. [mtu.gov.ua/article/show/article_id/17320/highlight/пароплавство Министр транспорта и связи Украины Константин Ефименко не допустит ликвидации Черноморского пароходства]. Онлайн-архив пресс-службы Министерства инфраструктуры Украины.
  50. [w1.c1.rada.gov.ua/pls/zweb2/wcadr41D?kodzap=25615&koddep=6317 Депутатський запит щодо створення слідчої комісії з приводу банкрутства Чорноморського морського пароплавства та притягнення винних осіб до кримінальної відповідальності, а також розслідування ступеню причетності до цього Леоніда Кравчука.] (укр.)
  51. [www.iarex.ru/news/14752.html В разграблении Черноморского пароходства виноваты чиновники и экс-президент Украины Леонид Кравчук: мнение эксперта]
  52. [rg.kiev.ua/page5/article23248/ Флот ЧМП отстаивается в карманах олигархов] (укр.)
  53. [video.mail.ru/mail/ivan-kalashnik/12679/12429.html Теледебаты в прямом эфире «Шустер Live» на Первом Национальном телеканале]
  54. [www.port.odessa.ua/index.php/ru/istoriya/personalii/197-of-gp-ampu/russkij/istoriya/nachalniki-porta Персоналии]
  55. [korabley.net/news/sudba_korablja_marienburg_abkhazija_kompanii_seedienst_ostpreussen/2009-12-30-455 Судьба корабля «Marienburg» («Абхазия»)]

Литература

  • Залесский Н. А. «Одесса» выходит в море: Возникновение парового мореплавания на Чёрном море, 1827—1855. — Л.: Судостроение, 1987. — 126 с.: ил. ISBN 966-7503-81-X
  • Басевич В. В. Первые паровые суда на Чёрном море // Морской флот. — 1991. — № 3. — С. 32-33.
  • Виргинский В. С. Начало парового судоходства в России. — М.: Речиздат, 1948. — 48 с.
  • Гранков Л. М. Русское судоходство. История и современность. Том 1. Коммерческий флот России. Страницы истории. — М.: Марин-Пресс, 2004. — 472 с.
  • Истомина Э. Г. Водный транспорт России в дореформенный период / АН СССР. Ин-т истории СССР. — М.: Наука, 1991. — 263 с. ISBN 5-02-008560-X
  • Исторический очерк пятидесятилетия Русского общества пароходства и торговли: 1857—1907 / Сост. С. И. Иловайский. — Одесса: Типография Акционеров Южно-Русского Общества Печатного Дела. — 1907. — 359 с.
  • Кудрявцева Е. Почтовое сообщение Константинополь — Санкт-Петербург в первой половине ХIХ века // Родина. — 2007. — С. 72-75.
  • Морской транспорт СССР. К 60-летию отрасли. / Малахов Н. Н., Вайнер Б. А. и др. / Под ред. Т. Б. Гуженко. — М., Транспорт, 1984. — 272 с.
  • Морская знциклопедия Одессы. — Одесса: Издательство «Порты Украины», 2012. — 704 с.: ил. ISBN 978-966-8169-34-2
  • Одесса 1794—1894. Издание Городского общественного управления к столетию города. — Одесса: типография А. Шульце, 1895. [4], LXXX, 836 с.: ил.
  • Павлюченко, Ю. Н. История судостроения: Круизные суда: учеб. пособие / Ю. Н. Павлюченко, Е. М. Новосельцев, А. В. Парняков. — Владивосток: Изд-во ДВГТУ, 2009. — 198 с.: ил. ISBN 978-5-7596-1109-7
  • Скальковский, А. А. Русское Общество пароходства и торговли, 1857—1869 г. — Одесса: Тип. П. Францова, 1870. — 20 с.
  • Скальковский К. А. Русский торговый флот и срочное пароходство на Чёрном и Азовском морях. — СПб.: Типография А. С. Суворина, 1887. — XXV, 554 c.
  • Степанов Д. А. Учреждение русского общества пароходства и торговли (1856—1857 годы) // Вестник Челябинского государственного университета. — 2011. — № 22 (237). История. — Вып. 46. — С. 30-38.
  • Тери Э. Экономическое преобразование России. М.: Российская политическая энциклопедия, 2008. — 183 с.: табл. ISBN 978-5-8243-0985-0
  • Трифонов, Ю. Н., Лемачко, Б. В. Русское общество пароходства и торговли (РОПиТ), 1856—1932 / Серия: Пароходства России. — С-Пб.: ЛеКо, 2009. — 180 с. ISBN 5902236436
  • Черников И. И. Флот на реках. Энциклопедия речного флота. — СПб.: ООО "Издательство «Полигон», 2003. — 704 с.: ил. ISBN 5-89173-247-5.
  • Энциклопедия военных и морских наук: в 8 т. / гл. ред. Г. А. Леера. — СПб.: Типография В. Безобразова и К°, 1883—1895.
  • Эфенди-Заде Д. М. Русский морской торговый флот на рубеже ХІХ-ХХ вв. // Исторические записки. — М., 1980. — Т.105. — С.255-272.

Ссылки

  • [www.randewy.ru/nk/parohchf.html Колёсные пароходы Черноморского флота]
  • [www.odin.tc/books/steam/default.asp Колёсный товаро-пассажирский пароход «Одесса» и др.]
  • [www.retroflot.com/ Интернет-проект «РетроФлотЪ»]
  • [fleetphoto.ru/list.php?did=554&st=500 Черноморское морское пароходство ММФ СССР: Список судов]
  • [ships.at.ua Интернет-проект, посвящённый истории морского флота СССР и Украины, а также истории Одесского Черноморского морского пароходства (ЧМП)]
  • [ships.at.ua/news/chernomorskoe_morskoe_parokhodstvo/2010-06-30-1 Черноморское морское пароходство]
  • [ships.at.ua/forum/5 Пассажирские суда ЧМП]
  • [ships.at.ua/forum/12-3-1 Грузовые суда ЧМП]
  • [ships.at.ua/blog/vozrazhdenie_chmp/2010-08-30-7 Возрождение ЧМП возможно!]
  • [gazeta.zn.ua/ECONOMICS/suhoputnoe_parohodstvo_ot_flotilii_chernomorskogo_morskogo_parohodstva_ostalos_tolko_dva_sudna_odno_.html Виктор Бортнев. Сухопутное пароходство. От флотилии Черноморского морского пароходства осталось только два судна. Одно из них арестовано в турецких водах. Зеркало недели. 25.08.2006.]
  • [w1.ugmk.info/digest/chernomorskoe-morskoe-parohodstvo-zajmetsja-nedvizhimostju/0.html Черноморское морское пароходство займется недвижимостью]
  • [vz.ru/economy/2012/8/29/595654.html Наталья Журавлева. Потянуло в море: Украина задумалась над созданием собственного флота. Взгляд, 29 августа 2012.]
  • [www.epravda.com.ua/publications/2012/11/14/343814/ Владимир Ларцев. Как погибала эскадра. Украинская правда, 14.10.2012]
  • [www.epravda.com.ua/rus/columns/2012/12/13/346741/ Владимир Ларцев. ЧМП — часть вторая. Приватизация и гибель эскадры. Украинская правда, 13.12.2012]
  • [www.epravda.com.ua/rus/publications/2013/01/25/357617/ Владимир Ларцев. ЧМП — часть третья. Реквием по Черноморской эскадре. Украинская правда, 25.01.13]

Отрывок, характеризующий Черноморское морское пароходство

Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.