Чемпионат мира по футболу 1966
Поделись знанием:
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
(перенаправлено с «ЧМ по футболу 1966»)
| Чемпионат мира по футболу 1966 World Cup 1966 | |
|---|---|
| |
| Подробности чемпионата | |
| Место проведения |  Англия
|
| Число участников | 74 |
| в финале | 16 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
Англия (1-й раз)
|
 Второе место
|
 ФРГ
|
 Третье место
|
 Португалия
|
| Четвёртое место |  СССР
|
| Финал | Уэмбли, Лондон |
| Статистика чемпионата | |
| Посещаемость | 1 635 000 (51 094 за игру) |
| Сыграно матчей | 32 |
| Забито голов | 89 (2,78 за игру) |
| Бомбардир(ы) | Эйсебио (9 мячей)
|
| Лучший игрок | Бобби Чарльтон
|
| Хронология | |
|
| |
Чемпионат мира по футболу 1966 года — восьмой по счёту чемпионат мира по футболу, который прошёл в Англии с 11 по 30 июля 1966 года. Международная федерация футбола выбрала Англию в качестве страны-хозяйки чемпионата мира в августе 1960 года в честь столетнего юбилея стандартизации футбола в Англии. Англия победила в финале сборную ФРГ со счётом 4:2, выиграв свой первый (и, на данный момент, единственный) кубок чемпионов мира.
Содержание
Отборочный турнир
Чемпионат мира 1966 года ознаменовался скандалом ещё до его начала. Шестнадцать африканских стран бойкотировали турнир в знак протеста решению ФИФА 1964 года, согласно которому сборная-победитель в зоне Африки должна была играть в формате плей-офф против победителей либо зоны Азии, либо зоны Океании, чтобы попасть в финальную часть чемпионата мира. Представители африканских сборных считали, что Африке должен быть предоставлен прямой выход в финальную часть турнира.
Несмотря на отсутствие африканских команд в квалификационном цикле, был установлен новый рекорд по количеству стран, принявших участие в отборочном турнире (70 стран). В итоге ФИФА приняла решение о том, что в финальную часть турнира выйдут 10 команд из Европы, 4 команды из Южной Америки, 1 команда из Азии и одна из Северной и Центральной Америки.
Талисман
Талисманом турнира стал лев Вилли (World Cup Willie). Он же стал первым талисманом в истории чемпионатов мира по футболу и одним из первых талисманов, связанных с крупным спортивным турниром. Лев — традиционный символ Великобритании, на нём надета футболка с флагом Великобритании и надписью WORLD CUP.
Города и стадионы
Матчи чемпионата мира проводились на стадионах, расположенных в семи городах Англии: Бирмингеме, Ливерпуле, Лондоне, Манчестере, Мидлсбро, Сандерленде и Шеффилде.
На лондонском стадионе «Уайт Сити» прошла только 1 игра в группе 1 между Уругваем и Францией. Матч был запланирован на пятницу — в этот день на «Уэмбли» регулярно проводились собачьи бега. Владелец «Уэмбли» отказался отменять собачьи бега, поэтому матч перенесли на другой лондонский стадион.
| Сандерленд | Мидлсбро | Ливерпуль |
| Рокер Парк | Эйрсом Парк | Гудисон Парк |
| 54°54′52″ с. ш. 1°23′18″ з. д. / 54.91444° с. ш. 1.38833° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.91444&mlon=-1.38833&zoom=14 (O)] (Я) | 54°33′51″ с. ш. 1°14′49″ з. д. / 54.56417° с. ш. 1.24694° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.56417&mlon=-1.24694&zoom=14 (O)] (Я) | 53°26′20″ с. ш. 2°57′58″ з. д. / 53.43889° с. ш. 2.96611° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.43889&mlon=-2.96611&zoom=14 (O)] (Я) |
| Вместимость:40 310 | Вместимость:40 310 | Вместимость:50 151 |
|
|
|
| Манчестер |
| |
| Олд Траффорд | ||
| 53°27′47″ с. ш. 2°17′29″ з. д. / 53.46306° с. ш. 2.29139° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.46306&mlon=-2.29139&zoom=14 (O)] (Я) | ||
| Вместимость:42 730 | ||
| ||
| Шеффилд | ||
| Хиллсборо | ||
| 53°24′41″ с. ш. 1°30′02″ з. д. / 53.41139° с. ш. 1.50056° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.41139&mlon=-1.50056&zoom=14 (O)] (Я) | ||
| Вместимость:42 730 | ||
| ||
| Лондон | Бирмингем | |
| Уэмбли | Уайт Сити | Вилла Парк |
| 51°33′21″ с. ш. 0°16′46″ з. д. / 51.55583° с. ш. 0.27944° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.55583&mlon=-0.27944&zoom=14 (O)] (Я) | 51°33′20″ с. ш. 0°16′47″ з. д. / 51.55556° с. ш. 0.27972° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.55556&mlon=-0.27972&zoom=14 (O)] (Я) | 52°30′33″ с. ш. 1°53′05″ з. д. / 52.50917° с. ш. 1.88472° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=52.50917&mlon=-1.88472&zoom=14 (O)] (Я) |
| Вместимость:100 000 | Вместимость:76 567 | Вместимость:55 000 |
|
|
|
</center>
Обзор турнира
Групповой этап
Перед началом турнира, в марте 1966, приз Чемпионата, кубок Жюля Римэ, выставленный на всеобщее обозрение, был похищен. Стартовала общенациональная кампания по поиску похищенного кубка. В итоге статуэтку, завёрнутую в газету, обнаружила собака по кличке Пиклс (англ. Pickles) в зарослях кустарника в Лондоне. На случай, если бы оригинальный кубок всё же не был бы найден, Футбольная ассоциация Англии изготовила его точную копию (она хранится в Национальном футбольном музее в Манчестере).
Формат проведения турнира остался таким же, как и в 1962 году: 16 сборных были разделены в четыре группы по четыре участника в каждой, две лучшие команды в каждой группе выходили в четвертьфинал. Жеребьёвка финального турнира прошла 6 января 1966 года в Лондоне и стала первой в истории жеребьёвкой, которую показали по телевидению. Сборные Англии, ФРГ, Бразилии и Италии были изначально разнесены в разные группы, остальные участники определялись жребием.[1]
Несмотря на рекордные для того времени показатели посещаемости матчей, на чемпионате мира 1966 года было забито не так много мячей, так как сборные начали играть в более тактическом и оборонительном стиле. Показательным примером в этом плане является сборная Англии, завершившая группу 1 на первом месте лишь с четырьмя забитыми голами, но не пропустив ни одного. Уругвай стал второй командой, вышедшей из группы 1, а команды Мексики и Франции покинули турнир после первого раунда. Все матчи в этой группе были сыграны на стадионе «Уэмбли» (кроме матча между Уругваем и Францией, который прошел на «Уайт Сити»).
Из группы 2 вышли сборные ФРГ и Аргентины, набравшие по 5 очков. Сборная Испании набрала 2 очка, а сборная Швейцарии проиграла все три своих матча.
Матчи группы 3 прошли на северо-западе Англии: их приняли стадионы «Олд Траффорд» и «Гудисон Парк». Чемпионы мира, сборная Бразилии, заняли в группе лишь третье место, уступив Португалии и Венгрии. Последнее место в группе заняла сборная Болгарии. Бразильцы проиграли венграм и португальцам в двух матчах, обслуживаемых английскими арбитрами Кеном Дагнэллом и Джорджем Маккейбом соответственно. Сборная Португалии впервые принимала участие в финальной части чемпионатов мира и выступила крайне удачно, выиграв все три своих матча группового этапа, во многом благодаря действиям своего нападающего Эйсебио, ставшего лучшим бомбардиром турнира с девятью забитыми мячами.
В группе 4 также не обошлось без сенсации. Сборная Северной Кореи обыграла сборную Италии со счётом 1:0 и вышла из группы со второго места наряду со сборной СССР, занявшей первое место. Итальянцы и сборная Чили не вышли из группы.
Стадия плей-офф
В 1/4 финала сборная ФРГ обыграла Уругвай со счётом 4:0, но южноамериканцы обвинили в этом результате арбитра (им был Джим Финни), который не заметил игру рукой Шнеллингера на линии ворот и удалил с поля двух игроков сборной Уругвая.[2]. Сборная Северной Кореи вела в матче со сборной Португалии со счётом 3:0, но благодаря «покеру» Эйсебио и голу Жозе Аугушту Португалия смогла одержать победу в этом потрясающем матче.
Матч 1/4 финала между сборными СССР и Венгрии завершился победой советских футболистов со счётом 2:1. В матче между сборными Аргентины и Англии победу с минимальным счётом одержали англичане. Арбитр удалил в этой встрече игрока аргентинской сборной Антонио Раттина. Впоследствии немецкий арбитр Рудольф Крайтляйн признался, что он удалил Раттина, так как ему не понравилось, как он на него смотрит (нужно отметить, что арбитр не знал испанского)[3]. Раттин отказался покидать поле, и его пришлось выводить нескольким полицейским. Через 30 минут Англия забила единственный гол в этой встрече. Этот матч в Аргентине до сих пор называют el robo del siglo (ограбление века).[4]
В первом полуфинальном матче встретились сборные Англии и Португалии. Первоначально планировалось проводить первый полуфинал на «Гудисон Парк» в Ливерпуле, но футбольные функционеры англичан перенесли место проведения матча на лондонский «Уэмбли».[5] Бобби Чарльтон забил два гола в этом матче, а португальцы забили лишь один с пенальти на 82-й минуте, когда Джек Чарльтон умышленно сыграл рукой на линии ворот.[6] Другой полуфинал также завершился со счётом 2:1: сборная ФРГ выиграла у сборной СССР. В матче за третье место португальцы победили сборную СССР со счётом 2:1. Эти достижения (3 и 4 места) до сих пор (2014 год) остаются высшими достижениями Португалии и СССР на чемпионатах мира.
Финал
Результаты матчей
Групповой этап
Группа 1
| Команда | О | И | В | Н | П | МЗ | МП |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Англия
|
5 | 3 | 2 | 1 | 0 | 4 | 0 |
 Уругвай
|
4 | 3 | 1 | 2 | 0 | 2 | 1 |
 Мексика
|
2 | 3 | 0 | 2 | 1 | 1 | 3 |
 Франция
|
1 | 3 | 0 | 1 | 2 | 2 | 5 |
| Англия
|
0:0 | Уругвай
|
|---|---|---|
| [www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1636/report.html (отчёт)] |
| Франция
|
1:1 | Мексика
|
|---|---|---|
Оссер  62'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1650/report.html (отчёт)] | Борха 48'
|
| Уругвай
|
2:1 | Франция
|
|---|---|---|
| Роча 26' Кортес 31'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1653/report.html (отчёт)] | де Бургуэн 15' (пен.)
|
| Англия
|
2:0 | Мексика
|
|---|---|---|
| Б. Чарльтон 37' Хант 75'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1634/report.html (отчёт)] |
| Англия
|
2:0 | Франция
|
|---|---|---|
| Хант 38', 75'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1632/report.html (отчёт)] |
 Мексика
|
0:0 | Уругвай
|
|---|---|---|
| [www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1633/report.html (отчёт)] |
Группа 2
| Команда | О | И | В | Н | П | МЗ | МП |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ФРГ
|
5 | 3 | 2 | 1 | 0 | 7 | 1 |
 Аргентина
|
5 | 3 | 2 | 1 | 0 | 4 | 1 |
 Испания
|
2 | 3 | 1 | 0 | 2 | 4 | 5 |
 Швейцария
|
0 | 3 | 0 | 0 | 3 | 1 | 9 |
| ФРГ
|
5:0 | Швейцария
|
|---|---|---|
| Хельд 15' Халлер 20', 77' (пен.)Беккенбауэр 39', 52'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1656/report.html (отчёт)] |
| Испания
|
1:2 | Аргентина
|
|---|---|---|
| Пирри 67'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1578/report.html (отчёт)] | Артиме 65', 79'
|
| Швейцария
|
1:2 | Испания
|
|---|---|---|
| Кентен 28'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1641/report.html (отчёт)] | Санчис 57' Амансио 75'
|
| Аргентина
|
0:0 | ФРГ
|
|---|---|---|
Альбрехт  65'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1579/report.html (отчёт)] |
| Аргентина
|
2:0 | Швейцария
|
|---|---|---|
| Артиме 53' Онега 81'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1582/report.html (отчёт)] |
| Испания
|
1:2 | ФРГ
|
|---|---|---|
| Хосеп Фусте 22'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1637/report.html (отчёт)] | Эммерих 38' Зеелер 84'
|
Группа 3
| Команда | О | И | В | Н | П | МЗ | МП |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Португалия
|
6 | 3 | 3 | 0 | 0 | 9 | 2 |
 Венгрия
|
4 | 3 | 2 | 0 | 1 | 7 | 5 |
 Бразилия
|
2 | 3 | 1 | 0 | 2 | 4 | 6 |
 Болгария
|
0 | 3 | 0 | 0 | 3 | 1 | 8 |
| Болгария
|
0:2 | Бразилия
|
|---|---|---|
| [www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1596/report.html (отчёт)] | Пеле 15' Гарринча 63'
|
| Венгрия
|
1:3 | Португалия
|
|---|---|---|
| Бене 60'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1675/report.html (отчёт)] | Жозе Аугушту 2', 67' Жозе Торриш 90'
|
| Бразилия
|
1:3 | Венгрия
|
|---|---|---|
| Тостао 14'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1597/report.html (отчёт)] | Бене 2' Фаркаш 64'Месёй 73' (пен.)
|
| Португалия
|
3:0 | Болгария
|
|---|---|---|
| Вуцов 17' (авт.) Эйсебио 38'Жозе Торриш 81'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1602/report.html (отчёт)] |
| Португалия
|
3:1 | Бразилия
|
|---|---|---|
| Симойнш 15' Эйсебио 27', 85'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1598/report.html (отчёт)] | Рилдо 70'
|
| Венгрия
|
3:1 | Болгария
|
|---|---|---|
| Давидов 43' (авт.) Месёй 45'Бене 54'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1599/report.html (отчёт)] | Аспарухов 15'
|
Группа 4
| Команда | О | И | В | Н | П | МЗ | МП |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
 СССР
|
6 | 3 | 3 | 0 | 0 | 6 | 1 |
 КНДР
|
3 | 3 | 1 | 1 | 1 | 2 | 4 |
 Италия
|
2 | 3 | 1 | 0 | 2 | 2 | 2 |
 Чили
|
1 | 3 | 0 | 1 | 2 | 2 | 5 |
| СССР
|
3:0 | КНДР
|
|---|---|---|
| Малофеев 31', 88' Банишевский 33'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1710/report.html (отчёт)] |
| Италия
|
2:0 | Чили
|
|---|---|---|
| Маццола 8' Баризон 88'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1608/report.html (отчёт)] |
| Чили
|
1:1 | КНДР
|
|---|---|---|
| Маркос 26' (пен.)
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1609/report.html (отчёт)] | Пак Сын Джин 88'
|
| СССР
|
1:0 | Италия
|
|---|---|---|
| Численко 57'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1682/report.html (отчёт)] |
| КНДР
|
1:0 | Италия
|
|---|---|---|
| Пак Ду Ик 42'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1679/report.html (отчёт)] |
| СССР
|
2:1 | Чили
|
|---|---|---|
| Поркуян 28', 85'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1610/report.html (отчёт)] | Маркос 32'
|
Стадия плей-офф
| Четвертьфиналы | Полуфиналы | Финал | ||||||||
| 23 июля — Лондон | ||||||||||
| Англия
|
1 | |||||||||
| 26 июля — Лондон | ||||||||||
| Аргентина
|
0 | |||||||||
| Англия
|
2 | |||||||||
| 23 июля — Ливерпуль | ||||||||||
| Португалия
|
1 | |||||||||
| Португалия
|
5 | |||||||||
| 30 июля — Лондон | ||||||||||
| КНДР
|
3 | |||||||||
| Англия (доп. вр.)
|
4 | |||||||||
| 23 июля — Шеффилд | ||||||||||
| ФРГ
|
2 | |||||||||
| ФРГ
|
4 | |||||||||
| 25 июля —Ливерпуль | ||||||||||
| Уругвай
|
0 | |||||||||
| ФРГ
|
2 | Матч за 3-е место | ||||||||
| 23 июля — Сандерленд | ||||||||||
| СССР
|
1 | |||||||||
| СССР
|
2 | Португалия
|
2 | |||||||
| Венгрия
|
1 | СССР
|
1 | |||||||
| 28 июля — Лондон | ||||||||||
1/4 финала
| Португалия
|
5:3 | КНДР
|
|---|---|---|
| Эйсебио 27', 43' (пен.), 56', 59' (пен.) Жозе Аугушту 80'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1702/report.html (отчёт)] | Пак Сын Джин 1' Ли Дон Ун 22'Ян Сын Гук 25'
|
| ФРГ
|
4:0 | Уругвай
|
|---|---|---|
| Халлер 11', 83' Беккенбауэр 70'Зеелер 75'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1660/report.html (отчёт)] | Троче 49' Сильва 54'
|
| СССР
|
2:1 | Венгрия
|
|---|---|---|
| Численко 5' Поркуян 46'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1676/report.html (отчёт)] | Бене 57'
|
| Англия
|
1:0 | Аргентина
|
|---|---|---|
| Херст 78'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1577/report.html (отчёт)] | Раттин 35'
|
1/2 финала
| ФРГ
|
2:1 | СССР
|
|---|---|---|
| Халлер 42' Беккенбауэр 67'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1659/report.html (отчёт)] | Численко 44' Поркуян 88'
|
| Англия
|
2:1 | Португалия
|
|---|---|---|
| Б. Чарльтон 30', 80'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1635/report.html (отчёт)] | Эйсебио 82' (пен.)
|
Матч за 3 место
| Португалия
|
2:1 | СССР
|
|---|---|---|
| Эйсебио 12' (пен.) Жозе Торриш 89'
|
[www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/results/matches/match=1709/report.html (отчёт)] | Малофеев[7] 43'
|
Финал
Бомбардиры
9 голов
6 голов
4 гола
3 гола
2 гола
1 гол
- Мартин Питерс
- Эрминдо Онега
- Георги Аспарухов
- Гарринча
- Пеле
- Рилдо
- Тостао
- Янош Фаркаш
-
Амансио - Пирри
- Мануэль Санчис
- Хосеп Мария Фусте
- Паоло Баризон
- Сандро Маццола
- Ли Дон Ун
- Пак Ду Ик
- Ян Сын Гук
- Энрике Борха
- Антониу Симойнш
- Анатолий Банишевский
- Хулио Сесар Кортес
- Педро Роча
- Эктор де Бургуан
- Жерар Оссер
- Вольфганг Вебер
- Лотар Эммерих
- Зигфрид Хельд
- Рене-Пьер Кентен
Автоголы
- Иван Вуцов (в матче с командой Португалии)
- Иван Давидов (в матче с командой Венгрии)
Чемпионат в филателии
<center>- Почтовые марки СССР
- 1966 CPA 3355.jpg
- 1966 CPA 3356.jpg
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по футболу 1966"
Примечания
- ↑ [www.fifa.com/mm/document/fifafacts/mcwc/ip-201_10e_fwcdraw-history_8842.pdf History of the World Cup Final Draw]
- ↑ [www.todoslosmundiales.com.ar/mundiales/1966inglaterra/historias/0035siguen_choreos.htm Mundial de Inglaterra 1966 - SIGUEN LOS CHOREOS A SUDAMÉRICA.]
- ↑ [www.todoslosmundiales.com.ar/mundiales/1966inglaterra/historias/0024el_rata.htm Mundial de Inglaterra 1966 - EL RATA CONTRA EL MUNDO.]
- ↑ [www.todoslosmundiales.com.ar/mundiales/1966inglaterra/historias/0022robo_siglo.htm Mundial de Inglaterra 1966 - EL ROBO DEL SIGLO.]
- ↑ [www.todoslosmundiales.com.ar/mundiales/1966inglaterra/historias/0036porsitodo.htm Mundial de Inglaterra 1966 - Y POR SI TODO ESTO FUERA POCO.]
- ↑ [youtube.com/watch?v=f-GYBgpHKFU YouTube - ENGLAND PORTUGAL 1/2 FINAL WORLD CUP 1966.]
- ↑ Советские источники 1966 года приписывают гол С. Метревели, официальный протокол ФИФА — Э. Малофееву, на видео матча очевидно, что гол забил А. Банишевский.
Ссылки
- [www.fifa.com/worldcup/archive/edition=26/index.html Чемпионат мира 1966 года на сайте FIFA] (англ.)
- [www.rsssf.com/tables/66full.html Детали чемпионата на RSSSF] (англ.)
- [lenta.ru/articles/2014/04/04/cupengland/ Гордятся до сих пор. Англия-1966] // История чемпионатов мира по футболу от «Ленты.ру»
| Сборная Англии — чемпионат мира 1966 — чемпион
| ||
|---|---|---|
|
|
1 Бэнкс (в) • 2 Коэн • 3 Уилсон • 4 Стайлз • 5 Дж. Чарльтон • 6 Мур (к) • 7 Болл • 8 Гривз • 9 Б. Чарльтон • 10 Херст • 11 Коннелли • 12 Спрингетт (в) • 13 Бонетти (в) • 14 Армфилд • 15 Берн • 16 Питерс • 17 Флауэрс • 18 Хантер • 19 Пейн • 20 Каллаган • 21 Хант • 22 Истхем • тренер: Альф Рамсей | |
| ||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по футболу 1966
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
