Чаабалырхуа
Поделись знанием:
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Чаабалырхуа | |
Чаабалырхәа | |
| |
Подданство: | |
---|---|
Грузинское царство | |
Российская империя |
Чааба́лырхуа (Чаабалурхва, абх. Чаабалырхәа) — абхазский княжеский род[1].
Содержание
Этимология фамилии
Фамильное имя переводится с абхазского языка как «Холм рода Ачба» (А-Чааба-л-ырхуа). В отличие от большинства родов абхазской аристократии Чаабалырхуа не имели грузинской и русской форм фамильного имени, так как не имели семейных и служебных связей вне Абхазии.
История
Согласно семейным преданиям явлется ветвью княжеского рода Ачба. В свою очередь их ветвью считает себя абхазский княжеский род Шат-Ипа.
Владения
Владели землями и, по преимуществу, проживают по сей день в Гудаутском районе Абхазии. Родовое поселение — Чаабалырхуа, находящееся в пределах села Мгудзырхуа, по обеим сторонам реки Мчишта.
Напишите отзыв о статье "Чаабалырхуа"
Примечания
- ↑ Дворянские роды Российской империи.- Т. 4.- М., 1998.- С. 20.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Чаабалырхуа
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.