Чабановский, Василий Фёдорович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Василий Фёдорович Чабановский
Дата рождения

25 февраля 1887(1887-02-25)

Место рождения

Полтавская губерния Российская империя

Дата смерти

19 августа 1963(1963-08-19) (76 лет)

Место смерти

Чикаго (США)

Принадлежность

Российская империя Российская империя
Украинская держава Украинская держава

Род войск

пехота

Звание

капитан
генерал-хорунжий

Сражения/войны

Первая мировая война, Гражданская война в России, Польская кампания вермахта (1939)

Василий Фёдорович Чабановский (укр. Василь Федорович Чабанівський; 25 февраля 1887 — 19 августа 1963) — украинский военный деятель. Генерал-хорунжий.

Один из инициаторов создания в 1943 году Украинской освободительной армии, военного формирования украинских добровольцев в составе Вермахта.



Биография

Родом из Полтавской губернии. В 1912 году окончил Тифлисское военное училище, в 1918 году — два курса Военной академии Генерального штаба. Участник Первой мировой войны. Последнее звание в российской армии — капитан.

С июля 1918 года служил в Генеральном штабе Армии Украинской державы. С 1 октября того же года — старший адъютант штаба 6-го Полтавского корпуса Армии Украинской державы. В декабре был назначен заместителем начальника одного из отделов штаба Левобережного фронта войск директории Украинской народной республики.

25 января 1919 — начальник оперативного отдела штаба Запорожского корпуса армии УНР. В мае того же года был назначен атаман-квартирмейстером Запорожской группы армии УНР. С 7 июня по 30 июня 1919 — и. о. начальника штаба 6-й Запорожской дивизии армии УНР, с 1 по 25 августа — начальник штаба Запорожской группы армии УНР.

В начале декабря заболел тифом. 18 апреля 1920 был назначен начальником оперативного отдела Генерального штаба армии Украинской Народной Республики. С 4 мая того года — начальник штаба комендатуры города Винница.

С 25 июня вновь служил начальником оперативного отдела Генерального штаба. С 4 августа — в распоряжении начальника штаба армии. 8 августа был назначен начальником штаба 4-й Серой бригады 2 Волынской дивизии, с 15 сентября — начальником штаба 5 Херсонской стрелковой дивизии. 5 октября 1920 ему присвоено звание подполковника.

В конце 1920 вместе с украинскими войсками был интернирован на территории Польши.

С конца сентября 1922 — начальник управления подготовки войск Главного управления Генерального штаба УНР.

В 1928 году поступил на службу офицером в Войско Польское. С 1939 года проходил службу в 81-м польском пехотном полку в г. Гродно. Последнее звание в польской армии — майор.

Участник немецко-польской войны: в сентябре 1939 года во главе батальона 2-го Гродненского полка оборонял Львов. 22 сентября 1939 перед вступлением советских войск во Львов с разрешения польского командования выехал из города и добрался до Варшавы, где поступил в распоряжение правительства УНР в изгнании.

В 1943 году был среди инициаторов создания Украинской освободительной армии, военного формирования украинских добровольцев в составе Вермахта.

В 1945 году эмигрировал в Западную Германию, в 1950 — переехал в США, жил в Чикаго, где и умер в 1963 году.

В эмиграции ему было присвоено звание — генерального хорунжего

Напишите отзыв о статье "Чабановский, Василий Фёдорович"

Ссылки

  • [vijsko.milua.org/k5.htm Українське військо] (укр.)

Отрывок, характеризующий Чабановский, Василий Фёдорович

– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.