Чавайн, Сергей Григорьевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Чавайн, Сергей»)
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Григорьевич Чавайн
Дата рождения:

6 октября 1888(1888-10-06)

Место рождения:

Малый Карамас

Дата смерти:

11 ноября 1937(1937-11-11) (49 лет)

Место смерти:

Йошкар-Ола

Род деятельности:

марийский поэт и драматург

Серге́й Григо́рьевич Чава́йн (6 октября 1888, Малый Карамас — 11 ноября 1937, Йошкар-Ола) — марийский поэт и драматург. Один из основоположников марийской литературы. Автор стихов, рассказов, повестей, пьес, многочисленных переводов из русской классики (А. С. Пушкин, Н. А. Некрасов, Н. В. Гоголь, М. Горький и др.), среди которых пьесы «Женитьба», «Гроза», «Доходное место». После Октябрьской революции написал для 1-го советского передвижного театра народа мари пьесы «Автономия» и «Солнце восходит, чёрные тучи рассеиваются». Произведения Чавайна переведены на языки народов России.





Биография

Родился в 1888 году в деревне Малый Карамас, ныне Моркинского района республики Марий Эл, в бедной крестьянской семье. Его отец, Григорий Михайлов, был крестьянином, смолокуром. Мать, Татьяна Анисимовна, была одаренным рассказчиком, знала много народных сказок и песен, к которым приобщила сына.

В 1908 окончил Казанскую учительскую семинарию. В этом же году вышел его сборник рассказов и стихотворений «Из прошлого народа мари».

В 1915 году уехал в город Аральск, Казахстан, стараясь скрыться от полицейского надзора, став школьным учителем.

В 1919 году вернулся в Марийскую республику. Начал работать в газете «Йошкар кече», позднее став её редактором.

В 1923 году вернулся к преподаванию в школе.

В 1927 году возвращается к журналистской деятельности. В 1934 году стал членом Союза писателей СССР. Был литературным директором Марийского государственного театра.

В 1937 году Сергей Чавайн был арестован, в этом же году расстрелян.

В 1956 году был реабилитирован посмертно.

Произведения

  • «Ото» (рус. «Роща») (1905), стихотворение — первое марийское письменное поэтическое произведение.
  • «Дикая утка» (1912), пьеса — сатира на царских чиновников.
  • «Автономия» (1920), пьеса.
  • «Солнце восходит, чёрные тучи рассеиваются» (1921), пьеса, посвящённая революции и гражданской войне.
  • «Пасека» (1928), пьеса.
  • «Акпатыр» (1935), историческая драма об участии марийского народа в Крестьянской войне 1773—1775 под предводительством Е. И. Пугачева.
  • «Элнет» (ч. 1, 1936; ч. 2, опубликована в 1963) роман об идейном росте марийской интеллигенции и крестьян в период 1908—1917.

Постановки на произведения Чавайна

В Марийской театральной студии были поставлены:

  • «Ямблатов мост» (1927), пьеса
  • «Пасека» (1928), муз. драма
  • «Кугуяр» (1929) — революц. драма о событиях 1905
  • и др.

В Марийском театре были поставлены:

  • «Живая вода» (1930), пьеса о новой колхозной деревне
  • «Лесозавод» (1932), пьеса о классовой борьбе в период коллективизации
  • «Марийская рота» (1934), пьеса о защите Казани от белогвардейцев
  • «Акпатыр» (1935), историко-революционная драма об участии марийского народа в Крестьянской войне под предводительством Пугачёва
  • «Свет монеты» (1936), комедия по мотивам марийских народных поверий
  • «Лес шумит» (1936), пьеса о событиях революции 1905
  • «Сторублёвый калым» (1927), комедия, высмеивающая буржуазные предрассудки, быт.

Сочинения

  • Сылнемутан произведений-влак, т. 1—5, Йошкар-Ола, 1967—68; в рус. пер. — Я песни новые пою. Стихотворения и поэмы, Йошкар-Ола, 1968; Элнет. Роман, М., 1972.
  • [www.l.u-tokyo.ac.jp/~kmatsum/texts/mari/Elnet58.html «Элнет» в электронном виде]
  • [gov.mari.ru/archives/vys_files/vys_2c.html «Ото»(«Роща») в государственной архивной службе республики Марий Эл]

Память

Именем Чавайна названы улицы в нескольких населённых пунктах:

В деревне Чавайнур, созданной С. Г. Чавайном вместе с жителями деревни Малый Карамас[1], находится мемориальный дом-музей писателя, который популярен среди туристов.

Имя Чавайна носит Национальная библиотека в Йошкар-Оле.

Напишите отзыв о статье "Чавайн, Сергей Григорьевич"

Литература

Примечания

  1. [www.12rus.ru/List/28/1685/ Деревня Чавайнур]. [www.webcitation.org/669yPoP8U Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Чавайн, Сергей Григорьевич

Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.