Чавдар (компания)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

«Чавдар»
Основание	1924
Расположение	Болгария Болгария: Ботевград
Отрасль	Автомобилестроение

К:Компании, основанные в 1924 году

Чавдар — болгарский производитель автобусов и троллейбусов. Автобусы этой марки выпускались на заводе в городе Ботевграде.

История

Деятельность компании до 1947 года

Фирму, которая позже станет называться «Чавдар», основал в 1924 году Рачо Джамбов (1894—1983). За период с 1927 по 1947 годы предприятием было произведено около 200 автобусов на шасси Ford, Mercedes-Benz и Dodge.

Национализация и техническое перевооружение

В 1948 году предприятие было национализировано. Завод стал специализированным производителем автобусов, большинство машин произведенных предприятием покрывали нужды социалистической Болгарии. С 1968 года началось расширение и модернизация производства для освоения новых моделей, по лицензии западногерманской фирмы Kässbohrer, а с 1984 года начата лицензионная сборка городских автобусов австрийской фирмы Steyr. Междугородные автобусы Чавдар-11М4 в семидесятые-восьмидесятые годы получили широкое распространение по всей территории стран СЭВ, в том числе и в СССР. Городские одиночные и сочленённые автобусы по-прежнему производились в основном для нужд Болгарии, однако в 1992—1995 году небольшая партия сочленённых машин модели 14-20 была закуплена для транспортных предприятий Башкирии.

После 1990 года

Производство автобусов в Ботевграде было завершено в 1999 году, компания была выкуплена болгарским авторемонтным предприятием «Кента», расположенным в городе Омуртаг.

Продукция

Городские троллейбусы

DAC-Chavdar 317ETR
ЛиАЗ-6236

Отрывок, характеризующий Чавдар (компания)

Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.