Чалаби, Ахмад

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ахмад Чалаби

Ахмад Чалаби (30 октября 1944, Кадимия — 3 ноября 2015, Багдад) — иракский политик, шиит.

После антимонархической революции 1958 в Ираке был вместе со своими братьями Хазимом и Джавадом вывезен семьёй в Ливан.

Высшее образование получил в США, закончив Массачусетский технологический институт. В Чикагском университете получил докторскую степень, после чего вернулся в Ливан, где стал преподавать в Американском университете Бейрута. Учась в США, Ахмад Чалаби познакомился с Полом Вулфовицем и Ричардом Пёрлом.

Скончался 3 ноября 2015 года в Багдаде.

Бизнесмен

В 1977 переехал в Иорданию, где основал банк «Petra» при поддержке кронпринца Хассана, члена иорданской королевской семьи. Братья Ахмада в то же время основали швейцарскую финансовую корпорацию Socofi. В конце 80-х годов обе компании обанкротились, а Ахмад Чалаби переехал в Лондон. Тем временем иорданский суд заочно приговорил его к 22 годам тюрьмы за банковское мошенничество и растрату средств, а братья получили условный приговор в Швейцарии.

Политик

В 1992, после первой войны в Персидском заливе, Ахмад Чалаби основал в Лондоне «Иракский национальный конгресс» (ИНК) — коалицию демократических эмигрантских сил, оппозиционных режиму Саддама Хусейна. Конгресс стремился стать ведущей политической силой в Ираке после свержения диктатора. В 1995 году ИНК предпринял неудачную попытку организовать курдское восстание на севере Ирака. В последние годы Чалаби стал одним из главных консультантов администрации Джорджа Буша по Ираку и участвовал в информационном и пропагандистском обеспечении планов США по свержению Саддама Хусейна, заявляя о наличии у него оружия массового поражения.

После свержения Саддама Хусейна в 2003 году Ахмад Чалаби вернулся в Ирак и вошёл во Временный управляющий совет, функционировавший при оккупационной администрации в 2003—2004 годах.

Его племянник, Салем Чалаби, был председателем трибунала, созданного для суда над Саддамом Хусейном.

Обвинения

В мае 2004 Чалаби обвинили в передаче американской секретной информации Ирану. Сам он свою вину отрицал и предлагал дать показания о своей невиновности перед Конгрессом США.

9 августа 2004 председатель центрального следственного трибунала Ирака выписал ордер на арест Ахмада и Салема Чалаби. В ордере на арест утверждалось, что Ахмад Чалаби занимался валютными махинациями, изготовлением фальшивых динаров старого образца и отмыванием денег. Салема обвиняли в убийстве.

10 августа иракская полиция и представители оккупационных властей потребовали от сотрудников штаб-квартиры ИНК освободить занимаемые ими четыре здания.

11 августа Ахмад Чалаби вернулся из Тегерана в Багдад под гарантии президента и премьер-министра Ирака, что он не будет арестован. По словам Ахмада Чалаби, он хотел очистить своё честное имя от ложных обвинений.

12 августа Глава МВД Ирака Сабах Кадим заявил, что пока не собирается арестовывать Ахмада Чалаби и предоставит ему возможность опровергнуть выдвинутые против него обвинения. Одновременно по поручению Ахмада Чалаби в Вашингтоне был подан иск против Иордании, которая, как полагал Чалаби, инспирировала его травлю за то, что в своё время он доказал причастность иорданских властей к незаконным закупкам оружия для режима Саддама Хусейна.

28 сентября за недостатком улик иракский суд закрыл дело Ахмада Чалаби по обвинению в мошенничестве, подделке документов и денежных знаков.

Отрывок, характеризующий Чалаби, Ахмад

В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.