Чангчуб Дордже
Чангчуб Дордже བྱང་ཆུབ་རྡོ་རྗེ<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Чангчуб Дордже</td></tr> | ||
| ||
---|---|---|
Церковь: | карма-кагью | |
Предшественник: | Йеше Дордже | |
Преемник: | Дудул Дордже | |
Рождение: | 1703 Тибет, Кам, Хил Хакхор | |
Смерть: | 1732 |
Линия Кармап |
---|
1. Дюсум Кхьенпа (1110—1193) |
2. Карма Бакши (1204—1283) |
3. Рангджунг Дордже (1284—1339) |
4. Ролпе Дордже (1340—1383) |
5. Дешин Шекпа (1384—1415) |
6. Тонгва Дёнден (1416—1453) |
7. Чёдраг Гьяцо (1454—1506) |
8. Микьо Дордже (1507—1554) |
9. Вангчук Дордже (1556—1603) |
10. Чойинг Дордже (1604—1674) |
11. Еше Дордже (1676—1702) |
12. Джангчуб Дордже (1703—1732) |
13. Дудул Дордже (1733—1797) |
14. Текчок Дордже (1798—1868) |
15. Кхакьяб Дордже (1871—1922) |
16. Ригпе Дордже (1924—1981) |
(17). Тринле Дордже (род. 1985) |
(17). Тхайе Дордже (род. 1983) |
Чангчуб Дордже (тиб. བྱང་ཆུབ་རྡོ་རྗེ, Вайли byang chub rdo rje; 1703—1732) — двенадцатый Гьялва Кармапа, глава школы карма-кагью тибетского буддизма.
Биография
Чангчуб Дордже родился в Хиле Хакхоре в провинции Дерге в Каме. Согласно легенде, в возрасте двух месяцев он произнес: «Я — Кармапа». Он был найден поисковой группой и был опознан восьмым Шамарпой Палченом Чокьи Дондубом.
Во время правления Далай-ламы VII Тибет стал политически нестабильным, потому что Джунгарское ханство и Цинская империя пытались захватить контроль над правительством. Чангчуб Дордже и Восьмой Шамарпа решили совершить буддийское паломничество в Непал, Индию и Цинскую империю. После своего возвращения они вновь получили приглашение от императора Китая. Но оба они заболели во время этого путешествия и умерли от оспы.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Чангчуб Дордже"
Отрывок, характеризующий Чангчуб Дордже
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.