Чанд, Локендра Бахадур
| Локендра Бахадур Чанд लोकेन्द्र बहादुर चंद | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 12 июля 1983 — 21 марта 1986 | |||
| Предшественник: | Сурья Бахадур Тхапа | ||
| Преемник: | Наджендра Прасад Риджал | ||
| |||
| 6 апреля 1990 — 19 апреля 1990 | |||
| Предшественник: | Марич Ман Сингх Шрестха | ||
| Преемник: | Кришна Прасад Бхаттараи | ||
| |||
| 12 марта 1997 — 7 октября 1997 | |||
| Предшественник: | Шер Бахадур Деуба | ||
| Преемник: | Сурья Бахадур Тхапа | ||
| |||
| 11 октября 2002 — 5 июня 2003 | |||
| Предшественник: | Гьянендра | ||
| Преемник: | Сурья Бахадур Тхапа | ||
| Рождение: | 15 февраля 1940 (84 года) дер. Куракутья, Байтади, Махакали, Непал | ||
| Партия: | Национал-Демократическая партия | ||
Локендра Бахадур Чанд (англ. Lokendra Bahadur Chand; непал.लोकेन्द्र बहादुर चंद) (род. 15 февраля 1940 года? дер. Куракутья, Байтади, Махакали, Непал) — известный государственный деятель Непала XX века, четыре раза занимал пост премьер-министра страны (дважды при абсолютной монархии и дважды при конституционной монархии).
Биография
Родился в семье крупного землевладельца. Образование получил в Непале и Индии. Имеет степень бакалавра гуманитарных наук и права.
Политическая карьера
В 1961 году включился в политическую и общественную деятельность. Принимал активное участие в работе монархических студенческих организаций. В 1970 году в Байтади был избран председателем районного панчаята. В 1973 году избран председателем панчаятской ассамблеи зоны Махакали. С 1974 года — депутат Национального панчаята (парламента) страны. Неоднократно назначался его вице-председателем. В 1980—1981 годах занимал пост председателя Национального панчаята.
В первый раз занял пост премьер-министра по рекомендации Национального панчаята 12 июля 1983 года (был на нём до марта 1986 года). Одновременно занимал посты министра обороны и министра по делам королевского двора.
Второй срок на посту главы правительства его был очень коротким — 13 дней — в апреле 1990 года, когда страна из-за торговых споров с Индией и введением последней фактической блокады вновь была ввергнута в серьёзный кризис. Неспособность правительства разрешить этот кризис привели к массовым выступлениям протеста, которые были подавлены с использованием военной силы, что привело к многочисленным жертвам. В результате, в своем выступлении по радио в апреле 1990 король Бирендра объявил о снятии запрета на деятельность политических партий и о своём согласии на роль конституционного монарха.
В третий раз он стал премьер-министром уже при конституционной монархии, когда функции этой должности несколько расширились. Но занимал его также недолго: с марта по октябрь 1997 года.
В последний раз он принял на себя обязанности главы правительства в октябре 2002 и занимал эту должность до июня 2003 года, когда был вынужден покинуть её из-за протестов, развернувшихся в Непале, обвиняющих его в разжигании идущей гражданской войны в стране. Со сменой режима в 2008 году Л. Б. Чанд практически удалился с политической сцены, так как его монархические консервативные взгляды не совпадали с позицией нового демократического республиканского правительства.
Политические взгляды
Л. Б. Чанд являлся консерватором и сторонником монархической формы правления, которую поддерживал и поддерживает всю жизнь. Во время первого и второго сроков он не представлял никакую политическую партию, однако в 1997 году он стал членом консервативной национал-демократической партии (Rastriya Prajatantra Party}.
Напишите отзыв о статье "Чанд, Локендра Бахадур"
Ссылки
- «Новое время» 1983, № 31
Отрывок, характеризующий Чанд, Локендра Бахадур
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
