Чан Ми Ран

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чан Ми Ран
장미란 (張美蘭)
Личная информация
Пол

женский

Гражданство

Республика Корея Республика Корея

Дата рождения

9 октября 1983(1983-10-09) (40 лет)

Место рождения

провинция Канвондо, Республика Корея

Рост

170 см

Вес

118 кг

Чан Ми Ран (кор. 장미란?, 張美蘭?</span>; 9 октября 1983 год) — южнокорейская тяжелоатлетка, член национальной сборной Южнной Кореи. Чемпионка Олимпийских игр 2008 года в Пекине, серебряный призёр Олимпийских игр 2004 года. Четырехкратная чемпионка мира 2005, 2006 , 2007 и 2009. Выступает в весовой категории свыше 75 килограммов.



Карьера

28 ноября 2009 года установила новый мировой рекорд в толчке — 187 кг. На Олимпийских играх 2012 года заняла 4-е место[1].

Напишите отзыв о статье "Чан Ми Ран"

Примечания

  1. [kr.sports.yahoo.com/olympics/역도/여자-75kg-이상-wlw026.html 여자 75kg 이상]  (кор.)

Ссылки

  • [www.iwf.net/results/athletes/?athlete=jang-mi-ran-1983-10-09&id=431 Страница на сайте iwf.net]  (англ.)
  • [archive.is/20130128000237/www.london2012.com/athlete/jang-mi-ran-1067602/ Страница на сайте london2012.com]  (англ.)
  • [www.the-sports.org/weightlifting-jang-mi-ran-results-identity-s22-c2-b4-o63-w20981.html Страница на сайте the-sports.org]  (англ.)
  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ja/jang-mi-ran-1.html Чан Ми Ран] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)


Отрывок, характеризующий Чан Ми Ран

– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.