Николетти, Чарльз
| Чарльз Николетти | |
| Charles Nicoletti | |
 | |
| Прозвище |
«Чаки», «Чаки пишушая машинка» |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Преступления | |
| Преступления: |
Убийства |
Чарльз «Чаки» Николетти (3 декабря 1916 года — 29 марта 1977 года) — американский гангстер и наёмный убийца. Совершил около 20 убийств.
Биография
Ранние годы
Чарльз Николетти родился 3 декабря 1916 года. Его родители были очень бедными выходцами с Сицилии. Оставил школу после восьмого класса. В феврале 1929 года в возрасте 12 лет он совершил первое убийство, застрелив из ружья собственного отца, когда тот в состоянии сильного алкогольного опьянения начал бегать за ним с ножом. Суд оправдал его, так как имелись сведения о гомосексуальных наклонностях отца Чака, а также Николетти сумел доказать, что выстрел он произвёл в целях самообороны. После суда он сразу присоединился к ОПГ «42», которая совершала свои убийства в Чикаго.
Преступная деятельность
Авторитет рос, в 1950-х годах Николетти вместе с Феликсом Алдеризио (англ. Felix Alderisio) имел славу жестокого наёмного убийцы. Его часто вызывали на допросы в полицию. А однажды полиция застала их обоих в машине, ожидающих очередную жертву. Однако они убедили патрульного в том, что просто ждут друга, и он уехал.
В 1962 году Николетти и двое его подельников — Феликс Алдеризио и Энтони Спилотро (англ. Anthony Spilotro), известный также как «Тонни Муравей», похитили 24-летнего Билли Маккарти, который являлся членом семьи, соперничающей с ОПГ «42». Николетти подозревал его и сообщника в убийстве двух членов своей преступной группы, которое произошло накануне. Все трое пытали парня, чтобы он назвал имя, сжимая его голову в тисках, пока у него не выпали глаза. В этот момент Николетти ел макароны. После этого Николетти лично застрелил Маккарти и его сообщника Джимми Мираджлиа, также 24 лет.
Есть предположение, что Николетти был одним из исполнителей убийства Джона Кеннеди. В частности, об этом свидетельствует Джеймс Файлз[1].
Убийство
Утром 29 марта 1977 года Николетти был тяжело ранен тремя выстрелами в голову из револьвера 38 калибра в пригороде Чикаго — Нортлэйке, когда сидел на переднем сидении своей машины. Он умер спустя шесть часов в одной из больниц Чикаго, не приходя в сознание. Убийство не раскрыто, но есть предположение, что за ним стояла одна из группировок города Милуоки. Николетти был похоронен недалеко от Аль Капоне на кладбище Mount Carmel (англ.) в деревне Хилсайд (англ. Hillside; штат Иллинойс) 1 апреля 1977 года.
Напишите отзыв о статье "Николетти, Чарльз"
Примечания
- ↑ [jfk.okis.ru/kak_ubivali.html Как убивали Кеннеди. Реконструкция событий | Тайна Убийства Джона Ф. Кеннеди]. Проверено 12 февраля 2013.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Николетти, Чарльз
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
