Чарльтон Атлетик
Поделись знанием:
К:Футбольные клубы, основанные в 1905 годуЧарльтон АтлетикЧарльтон Атлетик
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
 Чарльтон Атлетик
| |||
| |||
| Полное название |
Charlton Athletic Football Club | ||
| Прозвища | Эддикс (англ. The Addicks) | ||
| Основан | 1905 | ||
|---|---|---|---|
| Стадион | Вэлли, Лондон | ||
| Вместимость | 27 111 | ||
| Владелец |  Ролан Дюшателе
| ||
| Президент | Ричард Мюррей
| ||
| Тренер | Расселл Слейд
| ||
| Капитан | Джонни Джексон
| ||
| Соревнование | Первая Лига | ||
| 2015/16 |  22-е место в Чемпионшипе
| ||
| |||
Футбольный клуб «Ча́рльтон Атле́тик» (англ. Charlton Athletic Football Club) — английский футбольный клуб из Лондона. Базируется в Чарльтоне (одном из районов Большого Лондона). Основан 9 июня 1905 года. Победитель Кубка Англии 1947 г., вице-чемпион Англии 1937 г. Домашняя форма: красно-белая.
Клуб выступал на девяти стадионах, в настоящее время играет на стадионе «Вэлли» (27 111 мест).
Содержание
История
Клуб основан в 1905 г. группой 15—17-летних подростков. Прозвище клуба — «Эддикс» (от англ. «haddock» — треска), дано потому, что первоначально раздевалка для футболистов находилась в рыбном магазине по соседству с спортивной площадкой клуба. Первые годы клуб провел играя в молодежных и любительских лигах.
В начале 1920-х годов «Чарльтон Атлетик» получил профессиональный статус: в сезоне 1920/21 он провел один сезон в полу-любительской Южной футбольной лиге, по окончании которого в процессе расширения Футбольной Лиги получил место в Третьем южном дивизионе.
Четырежды клуб выходил в премьер-лигу.
Первый и самый успешный период, с 1936 по 1957 годы, связан с именем Джимми Сида. Бывший игрок «Тоттенхэма» и сб. Англии возглавил «Чарльтон Атлетик» в 1933 году. В 1935 и 36 гг. клуб два года подряд повышался в классе, завоевав место в Первом дивизионе. В дебютном для себя сезоне (1936/37) «Чарльтон Атлетик» стал вице-чемпионом - лучшее достижение клуба в Чемпионатах Англии. Год спустя он занял четвертое место, а еще через год - третье.
Череду успехов прервала Вторая мировая война и отмена футбольных турниров в Англии. Игроки ведущих клубов десятками уходили в армию, не стал исключением и «Чарльтон». В сезоне 1943/44 «Чарльтон Атлетик» выиграл Военный кубок. В первом послевоенном Кубке Англии 1945/46 клуб дошел до финала, где уступил «Дерби Каунти» 4:1 в дополнительное время, а уже в следующем году, также в дополнительное время победил «Бернли» 1:0, завоевав свой первый и единственный крупный трофей в истории. Однако в чемпионатах Англии «Чарльтон» больше не вернулся на уровень своих предвоенных результатов, лишь дважды за всю послевоенную историю поднявшись выше 9 места. В 1956 г. после неудачного старта очередного сезона и 23 лет работы в клубе Джимми Сид ушел в отставку, и по окончанию этого сезона клуб опустился в первый дивизион. Именем Джимми Сида названа южная трибуна стадиона «Вэлли».
В дальнейшем клуб появлялся в высшем эшелоне английского футбола в 1986—90 годах, в сезоне 1998/99 и в 2000—07 годах. Лучший результат в эти годы — 7 место в сезоне 2003/04 под руководством Алана Кербишли. В настоящее время клуб выступает в Чемпионшип - Чемпионате Футбольной лиги Англии, третьем уровне английского футбола.
Состав
- По состоянию на 24 октября 2016 года
| № | Игрок | Страна | Дата рождения | Бывший клуб | Контракт | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Деклан Радд |
|
16 января 1991 (34 года) | В аренде у Норвич Сити
|
до 31.5.2017 | |
| 13 | Диллон Филлипс |
|
11 июня 1995 (30 лет) | Воспитанник клуба | 2013—2018 | |
| Защитники | ||||||
| 2 | Кевин Фоли | 
|
1 ноября 1984 (40 лет) | Ипсвич Таун
|
до 5.1.2017 | |
| 3 | Адам Чиксен |
|
27 сентября 1991 (33 года) | Брайтон энд Хоув Альбион
|
2016—2017 | |
| 5 | Патрик Бауэр | 
|
28 октября 1992 (32 года) |  Маритиму
|
2015—2019 | |
| 6 | Роджер Джонсон |
|
28 апреля 1983 (42 года) |  Пуна Сити
|
2016—2017 | |
| 15 | Эзри Конса |
|
6 апреля 1998 (27 лет) | Воспитанник клуба | 2015—2018 | |
| 16 | Джейсон Пирс |
|
6 декабря 1987 (37 лет) | Уиган Атлетик
|
2016—2019 | |
| 20 | Крис Солли |
|
20 января 1991 (34 года) | Воспитанник клуба | 2008—2019 | |
| 21 | Морган Фокс | 
|
21 сентября 1993 (31 год) | Воспитанник клуба | 2012—2018 | |
| 24 | Реган Чарльз-Кук |
|
14 февраля 1997 (28 лет) | Воспитанник клуба | 2015—2018 | |
| 26 | Харри Леннон |
|
16 декабря 1994 (30 лет) | Воспитанник клуба | 2013—2018 | |
| 29 | Террелл Томас |
|
13 октября 1997 (27 лет) | Воспитанник клуба | 2014—2017 | |
| 50 | Жорже Тейшейра |
|
27 августа 1986 (38 лет) | Стандарт
|
2016—2020 | |
| Полузащитники | ||||||
| 4 | Джонни Джексон 
|
|
15 августа 1982 (42 года) | Ноттс Каунти
|
2010—2017 | |
| 8 | Эндрю Крофтс |
|
29 мая 1984 (41 год) | Брайтон энд Хоув Альбион
|
2016—2017 | |
| 14 | Джордан Ботака | 
|
24 июня 1993 (31 год) | В аренде у Лидс Юнайтед
|
до 30.6.2017 | |
| 17 | Фредрик Ульвестад | 
|
29 мая 1992 (33 года) | В аренде у Бёрнли
|
до 30.6.2017 | |
| 22 | Эль-Хаджи Ба | 
|
5 марта 1993 (32 года) | Сандерленд
|
2015—2018 | |
| 23 | Оливер Малдун |
|
3 сентября 1994 (30 лет) | Воспитанник клуба | 2013—2017 | |
| 25 | Ахмед Каши | 
|
18 ноября 1988 (36 лет) | Метц
|
2015—2018 | |
| — | Луи-Мишель Ямфам |
|
3 мая 2000 (25 лет) | Стивенидж
|
2016—2018 | |
| Нападающие | ||||||
| 7 | Адемола Лукман |
|
20 октября 1997 (27 лет) | Воспитанник клуба | 2015—2020 | |
| 9 | Джош Мадженнис | 
|
15 августа 1990 (34 года) |  Килмарнок
|
2016—2018 | |
| 10 | Никки Аджозе |
|
7 октября 1991 (33 года) | Суиндон Таун
|
2016—2019 | |
| 11 | Рикки Холмс |
|
20 июня 1987 (37 лет) | Нортхэмптон Таун
|
2016—2018 | |
| 18 | Карлан Ахерн-Грант |
|
18 сентября 1997 (27 лет) | Воспитанник клуба | 2014—2017 | |
| 30 | Ли Новак |
|
28 сентября 1988 (36 лет) | Бирмингем Сити
|
2016—2019 | |
| — | Майкейл Кеннеди |
|
18 августа 1996 (28 лет) | Воспитанник клуба | 2014—2017 | |
Известные игроки
Достижения
- Первый дивизион
- Вице-чемпион: 1937
- Кубок Англии
Напишите отзыв о статье "Чарльтон Атлетик"
Ссылки
- [footballgame.moy.su/forum/36-61-1 История клуба]
- [www.cafc.co.uk Официальный сайт]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Чарльтон Атлетик
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
