Чарторыйский, Владислав
| Владислав Чарторыйский | |
| Władysław Czartoryski | |
 | |
| Род деятельности: |
польский политический деятель в эмиграции |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Отец: |
князь Чарторыйский, Адам Ежи |
| Мать: |
Анна София Сапега |
| Супруга: |
1.Карбонелль Муньос Мария Ампаро, 2. Маргарита Аделаида Орлеанская |
| Дети: |
Францишек Август Чарторыйский (Чарторыйский-Муньос), Адам Людвиг, Витольд Казимир |
Князь Владислав Чарторыйский (польск. Władysław Czartoryski; 3 июля 1828, Варшава — 23 июня 1894, Булонь-Бийанкур, пригород Парижа) — польский политический деятель в эмиграции, дипломатический эмиссар польского национального правительства с правительствами Франции, Англии, Италии, Швеции и Турции. После смерти отца фактический лидер консервативной верхушки польской эмиграции середины XIX века в Париже — (Hôtel Lambert).
Биография
Представитель княжеского рода Чарторыйских. Младший сын Адама Ежи Чарторыйский и Анны Софии Сапеги- Чарторыйской.
В 1863—1864 годы во время Польского восстания Жонд народовы назначил его своим главным дипломатическим агентом.
Владислав Чарторыйский был против союза народа Польши с революционными силами других европейских народов. Считал восстание ошибкой. Отстаивал точку зрения про ограничение действий польских повстанцев лишь вооруженной демонстрацией и ожидания военного вмешательства западных держав и прилагал дипломатические усилия для получения военной помощи от них.
Был президентом польского историко-литературного общества в Париже.
Был дважды женат.
В браке, состоявшемся 1 марта 1855 с первой женой — графиней ле-Виста-Алегре Марией Ампаро, дочерью испанской королевы — регентши Марии Кристины Бурбон-Сицилийской родился сын:
- Францишек Август Чарторыйский (Чарторыйский-Муньос) (1858—1893) — блаженный Римско-Католической Церкви, священник, монах.
15 января 1872 , Владислав Чарторыйский женился снова на Маргарите Аделаиде Орлеанской, дочери Луи Орлеанского, герцога Немурского, внучке французского короля Луи-Филиппа I.
От этого брака родились сыновья:
- Адам Людвик Чарторыйский (1872—1937) — 1-й ординат Сенявы и 2-й ординат Голухува
- Витольд Казимир Чарторыйский (1876—1911), 1-й ординат Голухува
Умер в пригороде Парижа. Похоронен в семейном склепе в Сеняве.
Напишите отзыв о статье "Чарторыйский, Владислав"
Ссылки
- [id.rodovid.org/wk/Orang:399085 Władysław Czartoryski]
Отрывок, характеризующий Чарторыйский, Владислав
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
