Чаршама Сор

Чаршама Сор (Carsema Sor) — езидский праздник.

Этот важный для езидов праздник был отчасти позабыт езидами Грузии и Армении. Возможно, причиной стала многовековая миграция из этих мест езидов, оказавшихся далеко от Лалыша, у северных рубежей Курдистана. Но в Иране также празднуется "чаршанбе-йе сури" (красная среда), что связано с древними зороастрийскими традициями.

Различия

Несмотря на это, некоторые элементы праздника Чаршама сор (Красная среда) сохранились в памяти предков и со временем оформились в самостоятельный праздник Клоч, хотя за ним закрепилось его характерное название Сарсал, то есть Новый Год. Очевидно и то, что дата праздника переместилась на месяц раньше. Элементы айда Чаршама сор можно проследить в празднуемом езидами Южного Кавказа Клоча саре сале.

История

Итак, источником праздника Клоч является праздник Чаршама сор, грандиозно отмечаемый езидами, оставшимися в Курдистане. Первый день Нового Года у езидов называется Сарсал, то есть начало года, который попадает на среду первой недели апреля месяца (Нисан) по восточному календарю. Согласно езидским священным текстам, каждый год Бог садится на трон и созывает к себе ангелов во главе с Малак Тавусом. Он выбирает одного из них и посылает на землю, чтобы тот управлял миром в течение года. Езиды говорят, что ангел сходит на землю и наряжает её цветами и зеленью.

Празднование

Во время Чаршама сор в Лалыше священнослужители читают молитвы и священные гимны, а к вечеру зажигают масляные лампы. Езидский храм Лалыш находится в глубокой живописной долине, имеющей один выход. Склоны вершин покрыты густой зеленью ореховых, тутовых и оливковых деревьев. По обоим склонам четырёх гор — Мшат, Арафат, Мшлугиа и Хазрат — тянутся ряды небольших мазанок, в которых в праздничные дни селится народ, пришедший поклониться святыне.

Вода, вытекающая из подземного источника, петляющая по сети подземных пещер, выходящая наружу под каждой из башен древнего храма, несет на себе печать святости. Порталы, служившие входом в храм, украшены высеченными из камня глубоким рельефом различными символами. В центре — большой сводчатый зал, семь колонн которого поддерживают купол. С незапамятных времен сюда со всех сторон стекались люди, жаждущие знаний.

На стенах Лалыша и окрестных постройках в этот праздник по всей долине ночью горят фитили. Долина Лалыш сверкает огнями сотен ламп, придающих ей изумительно красивый вид. За пределами храма езиды, разделенные межгосударственными границами, также справляют этот благословенный праздник.

Ссылки

• [www.ezid.ru Курды]
• [www.ezdixane.ru/index.php?option=content&task=view&id=201 ezdixane.ru авторских права]

При составлении данной статьи был использован материал из книги Дмитрия Пирбари «[ezidi-russia.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=10:2010-03-29-19-44-17&catid=4:2010-03-29-11-16-48 На Пути к истине]».

Отрывок, характеризующий Чаршама Сор

– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.