Часовня тишины Камппи
| Часовня | |
| |
| Страна | Финляндия |
| Город | Хельсинки |
| Архитектор | Киммо Линтула, Нико Сирола, Микко Сумманен |
| Строительство | 2011—2012 годы |
| Высота | 11,5 м |
| Материал | чёрная ольха, ель, ясень |
Часовня тишины Камппи (фин. Kampin kappeli, швед. Kampens kapell a также фин. Hiljaisuuden kappeli) — часовня, расположенная на площади Narinkkatori (Наринккатори) в районе Камппи. Часовня тишины — проект, приуроченный к теме «Хельсинки — столица дизайна».
Службы (крещения, отпевания) в часовне не проводятся, а с осени 2012 года запланирован ряд ежедневных молебнов. Она является местом встреч и успокоения, которое будет открыто с утра до вечера. В часовне можно встретиться как с работниками прихода, так и с социальными работниками[1].
В 2008 году архитектурная студия K2S выиграла конкурс Отдела городского планирования на строительство часовни в районе Камппи. Строительство началось в 2011 году и завершено в июне 2012 года.[2] Деревянная часовня с изгибающимся фасадом была спроектирована архитекторами Микко Сумманен, Киммо Линтула и Нико Сирола из архитектурного бюро K2S.[3]
Высота главного зала — 11,5 м. Внутренние стены часовни обшиты тщательно пригнанными фрезерованными брусьями из чёрной ольхи. Фасады выполнены из горизонтальных гнутых под разными радиусами еловых реек, обработанных лессирующим воском с использованием нанотехнологий. Каркас здания выполнен из массивных фрезерованных клееных деревянных рам. Упрощённая мебель — из массивного ясеня. Серебряный алтарный крест — работа финского ювелира Антти Ниеминена. Облачение престола — художник по текстилю Тийна Уймонен.
В 2012 году часовню посетило 250 тысяч человек, с 750 из которых проведены личные беседы и оказана психологическая помощь.[4]
Напишите отзыв о статье "Часовня тишины Камппи"
Примечания
- ↑ [www.kirkkojakaupunki.fi/uutiset/kampin-kappelin-rakentaminen-alkaa Kampin kappelin rakentaminen alkaa — Kirkko & kaupunki]
- ↑ Лайла Эскартин-Сорьонен: [finland.fi/Public/default.aspx?contentid=255175&nodeid=44495&culture=ru-RU Прислушайтесь к звучанию тишины] март 2012
- ↑ [trendymen.ru/lifestyle/design/97697/ Новая религия]
- ↑ [yle.fi/novosti/novosti/article3446207.html Дизайн-часовня стала популярным местом для страждущих] // Сайт телерадиокомпании Yleisradio Oy. Служба новостей Yle. — 4 января 2013. (Проверено 5 января 2013)
Ссылки
- [www.kirkkojakaupunki.fi/uutiset/kampin-kappelin-rakentaminen-alkaa] Начинается строительство Храма Kamppi/Kirkko ja kaupunki
- [trendymen.ru/lifestyle/design/97697/] Новая религия: 8 мечетей, церквей и синагог образца 21 века
Отрывок, характеризующий Часовня тишины Камппи
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
