Чаунский район

Чаунский район
(городской округ Певек)
Чаан район

Здание районной администрации
Герб
Страна	Россия Россия
Статус	район / городской округ
Входит в	Чукотский автономный округ
Административный центр	город Певек
Дата образования	1933
Глава администрации	Данилюк Евгений Викторович
Население (2015)	↘5774 (11,46 %)
Плотность	0,1 чел./км²
Национальный состав	русские, чукчи
Площадь	58 100 км²
blank300.png|300px]] [[file:blank300.png
Часовой пояс	MSK+9 (UTC+12)
Телефонный код	+7 42737
Код автом. номеров	87
[go-pevek.ru Официальный сайт]

Чаунский район (чук. Чаан район, иногда Ча́ун-Чуко́тка) — административно-территориальное образование (район) на севере Чукотского автономного округа России, в границах которого вместо упразднённого Чаунского муниципального района образовано муниципальное образование городской округ Певек.

Административный центр — город Певек, самый северный город России.

Физико-географическое характеристика

География

Чаунский район расположен на северо-западе округа с выходом к Восточно-Сибирскому морю, длина береговой линии составляет 580 км. Занимает Чаунскую низменность и острова Чаунской губы — Айон, Большой Роутан, Шалаурова. С востока на запад Чаунский район протянулся на 290 км, с юга на север — на 330 км. Мыс Шелагский — самая северная точка района и всей континентальной Чукотки.

На востоке Чаунский район граничит с Анадырским районом, на юге с Билибинским районом, с северо-восточной стороны граничит с Иультинским районом.

Вся территория Чаун-Чукотки находится за Северным полярным кругом.

Климат

На территории района характерна длительная морозная зима и короткое (2-3 месяца) лето с невысокими положительными температурами, заморозки часто бывают даже в самые теплые (июль — начало августа) периоды. Самым холодным месяцем является январь, реже — февраль. Устойчивый снежный покров обычно устанавливается в последних числах сентября. Толщина снега на равнинных участках тундры редко превышает 0,5-0,7 м, но на пониженных участках может достигать толщины до 3-5 м. Годовая сумма осадков в районе составляет 150—200 мм.

Природные условия

Район полностью расположен в тундровой зоне, в северной низинной части преобладают заболоченные территории, заозёрные равнинные тундры и кочкарные болота широким кольцом опоясывают Чаунскую губу. В южной части протягиваются горные массивы высотой 1400—1700 м (Илирнейский кряж, Североанюйский и Раучанский хребты).

Почти половина площади низменной тундры района приходится на водную поверхность озёр. Крупнейшие реки — Чаун, Паляваам, Ичувеем. Реки свободны ото льда на протяжении не более 3 месяцев в году.

Растительный мир

Главная особенность арктической тундры Чаун-Чукотки — крайне малый прирост фитомассы и отсюда скудный запас органики. Поэтому даже на равнинах растительный покров не является сплошным, чередуясь с голыми участками щебнистого суглинка. Повсеместно распространены мхи и лишайники, карликовые кустарники, пушицы, осоки. На прибрежных островах сохранились участки реликтовых степей доледникового периода, где произрастают уникальные виды растений.

Полезные ископаемые

Богатые залежи полезных ископаемых — месторождения золота (Майское, Эльвенейское, г. Сыпучая, Северо-Восток, Двойное), серебра (месторождение Двойное), олова (месторождения Валькумейское и Пыркакайские штокверки), ртути (Западно-Палянское месторождение), угля (Долгожданное), вольфрама.

История

Район образован в составе вновь образуемого Чукотского национального округа 10 декабря 1930 года.

Чаунский район сильно пострадал от развала СССР — с 1991 года по 2002 год население Чаунского района уменьшилось на 22 тысячи 321 человека. Прекращена добыча олова, ликвидированы все посёлки, за исключением административного центра и национальных сёл.

Законом Чукотского автономного округа от 8 июня 2015 года № 50-ОЗ, все муниципальные образования Чаунского района — городское поселение Певек, сельское поселение Айон, сельское поселение Биллингс, сельское поселение Рыткучи — были объединены в городской округ Певек.

Население

Численность населения
2002	2009	2010	2012	2013	2014	2015
6962	↘5542	↘5359	↗5927	↗6081	↘5800	↘5774

1000

2000

3000

4000

5000

6000

7000

2009

2015

Увеличение численности жителей в целом по окргу произошло за счёт естественного прироста населения и положительного миграционного сальдо.

Урбанизация

В городских условиях (город Певек) проживают 82,14 % населения округа.

Муниципально-территориальное устройство

До 2015 года в Чаунском районе 12 населённых пунктов в составе одного городского и трёх сельских поселений, а также межселенной территории:

№	Городское и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Городское поселение Певек	город Певек	3	4915
2	Сельское поселение Айон	село Айон	1	200
3	Сельское поселение Биллингс	село Биллингс	1	195
4	Сельское поселение Рыткучи	село Рыткучи	1	464
5	Межселенная территория		6

Законом Чукотского автономного округа от 20 октября 2010 года № 87-ОЗ, городское поселение Певек и сельское поселение Янранай были преобразованы, путём их объединения, в городское поселение Певек с административным центром в городе Певек.

Законом Чукотского автономного округа от 8 июня 2015 года № 50-ОЗ, все муниципальные образования Чаунского района — городское поселение Певек, сельское поселение Айон, сельское поселение Биллингс, сельское поселение Рыткучи — были объединены в городской округ Певек.

Состав городского округа

№	Населённый пункт	Тип населённого пункта	Население
1	Айон	село	↘200
2	Апапельгино	село	0
3	Бараниха	пгт	→0
4	Биллингс	село	↘195
5	Быстрый	пгт	→0
6	Валькумей	пгт	→0
7	Комсомольский	пгт	→0
8	Красноармейский	пгт	→0
9	Певек	город, административный центр	↗4743
10	Рыткучи	село	↘464
11	Южный	пгт	→0
12	Янранай	село	↘194

Упразднённые населённые пункты

На территории района находятся несколько заброшенных посёлков времён ГУЛага — Северный, Восточный, Западный, а также ликвидированные в постсоветское время — Валькумей, Бараниха, Быстрый, Гыргычан, Комсомольский, Красноармейский, Майский, Южный.

Символика

Герб

В 2002 году был принят герб района, который внесён в Государственный геральдический регистр под номером 957:

«В рассечённом лазурью (синим, голубым) и червленью (красным) поле повышенный золотой безант (шар), и поверх всего — серебряный медведь, стоящий прямо и обернувшийся вправо, держащий в правой лапе перед собой золотую друзу, левой опирающийся на золотой якорь и сопровождаемый в левом верхнем углу серебряной четырёхлучевой звездой, лежащей поверх края безанта».

Транспорт

Район имеет развитую транспортную инфраструктуру по сравнению с остальной Чукоткой, отчасти помогло присутствие города Певек. Певек сам обладает вторым по величине аэропортом на Чукотке после аэропорта Угольный и предлагает один из немногих способов прямого путешествия в Москву. Певек имеет морское сообщение с другими районами севера России, и является единственным портом в этой части России, способным принимать суда большого водоизмещения, наряду с другим основным северным портом Мыс Шмидта. Порт также является морским штабом Восточной Арктики в течение короткого лета.

Экология

Непосредственно на берегу Восточно-Сибирского моря в 18 км восточнее Певека находится закрытая в начале 1950-х годов обогатительная фабрика уранового производства, в хвостохранилище которой накоплены радиоактивные отходы. Поверхность отстойника открыта, его площадь составляет 20 км². Согласно данным радиометрических исследований, удельная альфа-активность отходов и концентрация радона более чем в 100 раз превышает фоновые содержания..

Метеорология

В районе действует четыре полярных станции: Певек, Айон, Валькаркай, Чаун. Развёрнута сеть автоматических метеостанций, питающихся от солнечных батарей.

Охраняемые природные территории

• Заказник «Чаунская губа» площадью 210,5 тыс. га.
• Геологический памятник природы «Утиный» (70 га) — включает одиночные останцы-кекуры, состоящих из порфиро-бластовых гранитов на отрогах Веемского хребта, их высота достигает 20 м.
• Ботанические памятники природы: «Айонский» — 13 га, «Роутан» — 19 га, «Пинейвеемский» — 23 га.
• Водный памятник природы Раучувагыткын — 573 га, это одноимённое озеро моренного генезиса, район вокруг которого имеет разноцветный красочный оттенок.

Ссылки

• [www.chukotka.org/ru/authority/municipal_adm/chaunsky_rn/ Официальный сайт Чукотского АО]
• [www.chaunadm.ru/ Официальный сайт администрации Чаунского района]
• [foto.chukotken.ru/categories.php?cat_id=214 Фотографии населённых пунктов Чаунского района]
• [pevek.ru Певек — город романтиков и ромашек]

Отрывок, характеризующий Чаунский район

– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.