Чедвик, Джон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джон Чедвик
John Chadwick
Дата рождения:

21 мая 1920(1920-05-21)

Место рождения:

Ричмонд-апон-Темс, Лондон, Великобритания

Дата смерти:

24 ноября 1998(1998-11-24) (78 лет)

Страна:

Великобритания Великобритания

Научная сфера:

лингвистика

Награды и премии:

Премия Фельтринелли (1997)

Джон Чедвик (англ. John Chadwick; 21 мая 1920, Ричмонд-апон-Темс, Лондон, Великобритания — 24 ноября 1998, Великобритания) — британский лингвист, специалист по древнегреческому языку, завершивший дешифровку критского линейного письма Б, которую начал Майкл Вентрис.





Молодость, образование

Джон Чедвик родился 21 мая 1920 года в Соединённых Штатах Америки, получил образование в лондонской Школе Сент-Пол[en] и кембриджском Колледже тела Христова[en]. Служил офицером в ВМС Великобритании во время Второй мировой войны.

Участвовал в редколлегии «Классического оксфордского словаря» (англ. Oxford Classical Dictionary) до того, как стал преподавателем в Кембридже в 1952 году.

Линейное письмо Б

В том же году Чедвик услышал радиопередачу, в которой Майкл Вентрис излагал предварительные результаты дешифровки критского линейного письма Б. Вентрис пришёл к выводу, что надписи могут скрывать раннюю форму греческого языка, но посетовал на недостаточное владение древнегреческим языком и обратился за помощью к профессионалам. В тот же день Чедвик связался с ним и принял участие в работе над дешифровкой.

Заслуга Чедвика состоит в реконструкции грамматики (морфологии и фонетики) микенского диалекта древнегреческого языка, что позволило уточнить чтение ряда знаков. Он продолжил работу над дешифровкой после смерти Вентриса в 1956 году. Результаты были опубликованы в книгах Documents in Mycenean Greek (1956), The Decipherment of Linear B (1958, перевод на русский — 1976) и Documents in Mycenean Greek (1978).

Ушёл в отставку в 1984 году, однако продолжал научную деятельность до самой смерти.

Публикации

См. также

Напишите отзыв о статье "Чедвик, Джон"

Ссылки

  • Bennet, John [www.academicroom.com/article/john-chadwick-1920-1998 John Chadwick, 1920—1998] (англ.). — 1998.


Отрывок, характеризующий Чедвик, Джон

Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.