Чедвик, Стивен Фаулер
| Стивен Чедвик Stephen Chadwick 
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 1 февраля 1877 — 11 сентября 1878 | ||||
| Предшественник: | Лафайет Гровер[en] | |||
| Преемник: | Уильям Тайер[en] | |||
| Рождение: | 25 декабря 1825 Мидлтаун, Коннектикут, США | |||
| Смерть: | 15 января 1895 (69 лет) Сейлем, Орегон, США | |||
| Партия: | Демократическая партия | |||
Стивен Фаулер Чедвик (англ. Stephen Fowler Chadwick; 25 декабря 1825 — 15 января 1895) — американский политик, демократ, 5-й губернатор штата Орегон с 1877 по 1878 год.
Содержание
Биография
Чедвик был адвокатом, принятым в адвокатуру штата Нью-Йорк 30 мая 1850 года. Вскоре он переехал в Орегон, где 21 апреля 1851 года в поселении Скоттсбург округа Дуглас основал юридическую фирму[1]. Чедвик стал первым почтмейстером Скоттсбурга[2].
После переезда из Скоттсбурга в Роузбург[en], Чедвик баллотировался на вновь созданную должность судьи округа Дуглас. Позже он представлял округ Дуглас в Конституционном конвенте штата. На президентских выборах 1864 и 1868 годов Чедвик был членом коллегии выборщиков от Демократической партии[1].
В 1970 году Чедвик стал государственным секретарём штата Орегон, и был переизбран на эту должность в 1874 году[1][2].
В 1877 году губернатор Лафайет Гровер[en] подал в отставку в связи с его избранием в Сенат США. Чедвик, как государственный секретарь и второй в губернаторской линии наследования, стал губернатором штата Орегон[1][2]. Он также сохранил за собой должность госсекретаря. Во время войны не-персе Чедвик активно помогал белым поселенцам и выступал за жёсткое наказание мятежных и отказывавшихся от сотрудничества индейских вождей властями штата, а не военными, как это делалось ранее[1].
В 1878 году Чедвик не был переизбран и вернулся к юридической практике. Он также был гроссмейстером ордена масонов штата Орегон[1].
Чедвик был женат на Джейн Энн Смит (1835—1916), у них родилась дочь Мэри Кэролайн (1868—1940)[2]. Чедвик умер 15 февраля 1895 года в городе Сейлем, штат Орегон.
Напишите отзыв о статье "Чедвик, Стивен Фаулер"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.accessgenealogy.com/scripts/data/database.cgi?file=Data&report=SingleArticle&ArticleID=0020466 Chadwick, Stephen Fowler, Hon.] (англ.). Проверено 31 мая 2012. [www.webcitation.org/68i32lBWd Архивировано из первоисточника 26 июня 2012].
- ↑ 1 2 3 4 [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=6254257 Stephen Fowler Chadwick] (англ.). Проверено 26 июля 2014. [www.webcitation.org/68i33JQqz Архивировано из первоисточника 26 июня 2012].
Литература
- Karl Klooster. Round the Roses II: More Past Portland Perspectives. — 1992. — P. 107. — ISBN 0-9619847-1-6.
Ссылки
- [www.nga.org/cms/home/governors/past-governors-bios/page_oregon/col2-content/main-content-list/title_chadwick_stephen.html Oregon Governor Stephen Fowler Chadwick] (англ.). National Governors Association. Проверено 31 мая 2012. [www.webcitation.org/68i34B20o Архивировано из первоисточника 26 июня 2012].
- [www.ourcampaigns.com/CandidateDetail.html?CandidateID=100682&WhenStart=2011-09-19+14%3A33%3A34 Chadwick, Stephen Fowler] (англ.). ourcampaigns.com. Проверено 31 мая 2012. [www.webcitation.org/68i34kZfZ Архивировано из первоисточника 26 июня 2012].
- [arcweb.sos.state.or.us/pages/records/governors/guides/state/chadwick/index.html Governor Stephen F. Chadwick's Administration] (англ.). Oregon Secretary of State. Проверено 31 мая 2012. [www.webcitation.org/68i35Iagr Архивировано из первоисточника 26 июня 2012].
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Чедвик, Стивен Фаулер
Что значат эти упреки?Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
