Чезарини, Ренато

Ренато Чезарини
Общая информация
Прозвище	Тано (Tano), Че (Cè), Библия футбола (Bibbia del futbol)
Родился	Сенигаллия, Италия
Гражданство
Рост	172 см
Вес	70 кг
Позиция	полузащитник, нападающий
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Молодёжные клубы
	Боргата Палермо
Клубная карьера*
1924—1927	Чакарита Хуниорс	82 (50)
1926	Феррокарриль Оэсте	1 (0)
1928	Альвеар
1929	Феррокарриль Мидленд
1929	Чакарита Хуниорс	11 (7)
1929—1935	Ювентус	129 (46)
1935—1936	Чакарита Хуниорс	8 (3)
1936—1937	Ривер Плейт	23 (7)
Национальная сборная**
1926	Аргентина	2 (1)
1931—1935	Италия	11 (3)
Тренерская карьера
1938—1939	Ривер Плейт	юношеский состав
1939—1944	Ривер Плейт
1946—1948	Ювентус
1949	Банфилд
1949	Бока Хуниорс
1950—1958	Ривер Плейт	юношеский состав
1958—1959	Порденоне
1959—1961	Ювентус
1961	Наполи	и.о.
1964—1965	УНАМ Пумас
1965—1966	Ривер Плейт
1967—1968	Аргентина
	Уракан
	Расинг (Авельянеда)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ренато Чезарини (итал. Renato Cesarini; 11 апреля 1906, Сенигаллия — 24 марта 1969, Буэнос-Айрес) или Ренато Сесарини (исп. Renato Cesarini) — итальянский и аргентинский футболист и тренер, играл на позиции полузащитника и нападающий. Человек, игру которого прозвали, по меткому комментарию журналиста Эуджерио Данезе, «Зоной Чезарини», что означает играть до конца и не терять надежду, даже когда до финального свистка остались считаные секунды.

Биография

Ренато Чезарини родился 11 апреля 1906 года в Сенигаллии, что в регионе Марке провинции Анкона, но уже через девять месяцев после рождения Ренато, его семья села на корабль под названием «Мендоса» и переехала в Аргентину, где, спустя 31 день после отплытия судна, они прибыли в город Буэнос-Айрес, в котором селится в бедном районе, названном Палермо. Отец семейства, Джованни, работал сапожником, Ренато, совсем юный, помогал ему, но все же его манила совсем другая жизнь, ночная, в которой были танцы и гитары, и женщины. А ещё любил Чезарини цирк и даже пробовался в местной цирковой труппе, но его не взяли. А потом Чезарини попробовал играть в футбол. В те юные годы он играл на улицах, скверах, юные жители района Палермо, в котором жили дети итальянских эмигрантов, даже создали свою команду «Боргана Палермо», которая играла с такими же самообразующимися командами юношей.

Позже Чезарини попробовал себя в клубе «Чакарита Хуниорс», прозванную «могильщиками», за то, что их стадион находился близко к местному кладбищу. В этом клубе Чезарини дебютировал в чемпионате Аргентины 1925 году и помог вывести клуб из аргентинской Сегунды в Примеру, затем он играл за клуб «Альвеар» и «Феррокарриль Мидленд», а потом вновь в «Чакарите». После того как в 1929 году Чезарини забил за полгода 22 мяча, он был куплен итальянским клубом «Ювентус» за 100 тыс. лир.

Поиграл Чезарини в сборной Аргентины. Первый матч в составе национальной команды он провёл 29 мая 1926 года, а всего сыграл в двух матчах национальной команды и забил 1 мяч.

27 января 1930 года Чезарини прибыл на землю Италии, его дебютная игра состоялась 23 февраля против клуба «Наполи» и завершилась со счётом 2:2. В «Юве» Чезарини составил знаменитый аргентинский дуэт нападения клуба, который состоял из Раймундо Орси и Чезарини, а с приходом в клуб, Луиса Монти в 1931 году дуэт стал треугольником, ведь в каждой линии клуба было по аргентинцу, это не считая великолепных итальянцев Умберто Калигариса и Вирджинио Розетты, будущих чемпионов мира, все эти футболисты создали великолепную команду.

В первом сезоне в «Ювентусе» Чезарини в 16-ти матчах забил 10 мячей, а «Старая Синьора» заняла третье место уступив 5 очков «Амброзиане» и 3 «Дженоа», но уже через год «Юве» был первым, опередив «Рому», а Чезарини стал лидером клуба, проведя 29 матчей в которых забил 8 мячей. Чезарини выступал в «Ювентусе» до 1935 года, выиграв после первой удачи ещё 4 подряд чемпионата Италии, играя почти в большинстве матчей, кроме сезона 1932/33, когда травма на долгое время вывела Ренато из игры. На международной арене дела были не столь радужными, но клуб добирался до полуфинала самого престижного в те годы европейского клубного трофея - кубка Митропы. Всего же в составе «Ювентуса» Чезарини провёл 158 матчей и забил в них 55 голов.

Ренато Чезарини:«Что больше всего похоже на жизнь? Футбольное поле. Там все — личности»

Но не только игрой в составе клуба прославился Чезарини в Турине. В «Ювентус» главный тренер команды Карло Каркано был сторонником строжайшей дисциплины, что очень не нравилось аргентинскому футболисту, который очень любил ночную жизнь, покер, внимание женщин, шампанское и курить сигары, которых он выкуривал по нескольку в день, что очень не нравилось ни руководству клуба, ни тренерскому штабу. Из-за своей разгульной жизни он часто опаздывал на тренировки или являлся в таком измотанном состоянии, что еле бегал по полю, Каркано принял решение ввести систему штрафов за нарушение режима, за самые тяжкие проступки до нескольких тысяч лир, которая очень сильно била по карману Чезарини. Чтобы следить за игроками, в особенности за Чезарини, Каркано нанимал мальчишек за пару лир, которые следили за квартирами игроков, наблюдая кто покидает или входит в неё. После того, как Чезарини узнал об этом, он просто предлагал мальчикам денег чуть больше, чем давал Каркано и мог продолжать вести свою ночную жизнь. Через некоторое время вице-президент клуба Маццонис, который также следил за футболистами, прознал про то, что Чезарини перекупает наблюдателей и уже сам следил за игроком, которому приходилось оплачивать большие штрафы, дошло до того, что футболист после очередного проступка предложил сделку:«Если я в ближайшем матче чемпионата забиваю гол, то штраф отменяется!», Маццонис согласился на условия и Чезарини забил, в будущем он почти всегда уходил таким образом от уплаты штрафов. Несмотря на роскошный образ жизни, Чезарини никогда не был жадным, он всегда подавал милостыню, и те, кто приходили просить у футболиста денег в долг никогда не уходили от него с пустыми руками. Любил Чезарини и споры, так он проиграл пари, проигравший в котором должен подстричься наголо и выполнил обязательство, в другой раз он приехал на тренировку в пижаме, проиграв очередное пари.

Выступая за «Ювентус» Чезарини играл и за сборную Италии, в составе которой дебютировал 25 января 1931 года в матче с командой Франции. Последний матч в составе сборной Италии Чезарини сыграл 11 февраля 1934 год против Австрии, которую итальянцы проиграли 2:4. Всего Чезарини сыграл за Италию в 11-ти матчах.

Завершил карьеру Чезарини в Аргентине, в клубе «Ривер Плейт», который уже тогда называли «машиной» из-за его футболистов, Феррейры, Пеуселье, Морено и другими, сам же Чезарини назвал «Ривер» так: «Лучший клуб, который можно создать, шедевр». С «Ривером» Чезарини стал двукратным чемпионом Аргентины.

Завершив карьеру игрока Чезарини остался в «Ривере» и начал работать в системе молодёжных команд клуба. Когда в 1939 году команда после ухода из клуба Франца Платко осталась без главного тренера, на его роль пригласили Чезарини, который создал основу того, что будет легендарной командой, прозванной «Машина». Чезарини два раза приводил «Ривер» к чемпионскому званию в Аргентины и дважды был с клубом вторым. Но самое большое достижение тогда казалось очень малым, при Чезарини в «Ривер Плейте» дебютировал молодой игрок Альфредо Ди Стефано, который в будущем станет одним из величайших игроков в истории футбола.

Поработал Чезарини и в «Ювентусе», возглавив клуб в 1946 году и проработав до 1948 года, но дважды совсем немного не дотянул с командой до чемпионского титула, заняв второе и третье место соответственно. Затем Чезарини вернулся на родину и работал с клубами «Банфилд» и «Бока Хуниорс».

В 1950 году Чезарини возглавил молодёжный состав «Ривер Плейта» и руководил им до 1958 года, когда Ренато работал в там, в те же годы в клубе играл молодой футболист Омар Сивори, подававший огромные надежды, именно Ренато, тренер Сивори, заразил молодого футболиста рассказами о «Ювентусе», игроком которого он стал в будущем.

Затем Чезарини в третий раз вернулся в «Ювентус» в 1959 году и сделал с клубом победоносный «дубль» — команда выиграла чемпионат и кубок Италии, а через год клуб вновь выиграл итальянское первенство, и дошёл до полуфинала национального кубка и 1/16 кубка европейских чемпионов.

После «Юве» Чезарини уехал в Мексику, работать с клубом «УНАМ Пумас», затем недолго руководил «Ривером», с которым дошёл до финала кубка Либертадорес, потом сборной Аргентины и «Ураканом».

Ренато Чезарини умер после болезни 24 марта 1969 года в Буэнос-Айресе.

Ренато Чезарини: «За свою жизнь я был сапожником, акробатом, боксёром, уличным артистом, футболистом, радиокомментатором, организатором велосипедных гонок, музыкантом. Футбол не был самым необычным занятием, все должны уметь всё»

Достижения

Как игрок

• Чемпион Италии: 1932, 1933, 1934, 1935
• Чемпион Аргентины: 1936, 1937

Как тренер

• Чемпион Аргентины: 1941, 1942
• Чемпион Италии: 1960, 1961
• Обладатель кубка Италии: 1960

Ссылки

• [www.myjuve.it/allenatori-juventus/renato-cesarini-12.aspx Профиль на myjuve.it]
• [www.kingsport.it/calcio/renato-cesarini.html Статья на kingsport.it]
• [web.archive.org/web/20071020024659/futbolfactory.futbolweb.net/index.php?ff=historicos&f2=00001&idjugador=1007 Статья на futbolweb.net]
• [www.zonacesarini.info/renatocesarini.asp Статья на zonacesarini.info]
• [www.forza-juventus.com/biographies/cesarini.htm Профиль на forza-juventus.com]
• [www.storiedicalcio.altervista.org/renato_cesarini.html Статья на storiedicalcio.altervista.org]

</div>

Отрывок, характеризующий Чезарини, Ренато

Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.