Чейн, Эрнст Борис

Эрнст Борис Чейн
Ernst Boris Chain
Дата рождения:	19 июня 1906(1906-06-19)
Место рождения:	Берлин, Германия
Дата смерти:	12 августа 1979(1979-08-12) (73 года)
Место смерти:	Малрени, Мейо, Ирландия
Научная сфера:	биохимия
Награды и премии:	Нобелевская премия по физиологии и медицине (1945) Мемориальные лекции Вейцмана (1955)

Эрнст Бори́с Чейн (англ. Ernst Boris Chain — Эрнст Бо́рис Чейн, нем. Ernst Boris Chain — Эрнст Бори́с Ха́ин; 19 июня 1906, Берлин — 12 августа 1979, Малрени, Мейо) — британский биохимик немецкого происхождения, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине в 1945 году (совместно с Александером Флемингом и Хоуардом Флори) «за открытие пенициллина и его целебного воздействия при различных инфекционных болезнях».

Биография

Родился в Берлине в еврейской семье промышленника и химика, недавнего иммигранта из Могилёва Михаила Хаина (ум. 1919) и Маргариты Эйснер Хаин, родной сестры одного из руководителей Баварской республики Курта Эйснера. Обучался в Luisengymnasium и ещё в гимназические годы под впечатлением от посещений отцовской лаборатории и фабрики заинтересовался химией. В 1930 году окончил Университет Фридриха—Вильгельма и последующие три года занимался исследованиями в области энзимологии в клинике Шарите. С приходом к власти нацистов и ростом антисемитских настроений в 1933 году Чейн перебрался в Великобританию, где до 1935 года работал в Кембридже в лаборатории Нобелевского лауреата Фредерика Хопкинса по изучению фосфолипидов. В 1935 году Чейна пригласили в Оксфордский университет и в следующем году он получил позицию лектора в университетской школе патологии.

С 1954 года был членом Совета директоров Института Вейцмана в Израиле. Выйдя на пенсию, поселился в Ирландии.

Жена (с 1948 года) — биохимик Энн Белов (Anne Beloff-Chain, 1921—1991), сестра известного британского историка барона Макса Белова (Max Beloff, 1913—1999), журналистки Норы Белов (Nora Beloff, 1919—1997), психолога Джона Белова (John Beloff, 1920—2006) и либерального политика Рене Соскин (Renee Rachel Soskin, 1916—1998); соавтор ряда научных работ мужа. Сыновья — иммунолог, профессор Городского колледжа Лондона Бенджамин Чейн (англ. Benjamin M. Chain) и президент совета директоров биотехнологических и фармацевтических компаний Mindset BioPharmaceuticals, Intellect Neurosciences и других в США и Израиле, биохимик Даниэл Чейн (англ. Daniel G. Chain).

Ссылки

• [n-t.ru/nl/mf/chain.htm Биография Чейна]
• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1945/chain-bio.html Биография Эрнста Чейна на сайте Нобелевского комитета] (англ.).
• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1945/chain-lecture.pdf Нобелевская лекция Эрнста Чейна] (англ.).
• [www.isaran.ru/?q=ru/person&guid=EFE6B16E-6E35-B078-C876-CD950D2D6A01 Информация] на сайте ИС АРАН

Отрывок, характеризующий Чейн, Эрнст Борис

В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.